Страница 4 из 9
Квадрокоптер завис в 20 метрах напротив и уставился на него неморгающим глазом камеры. Андрей сглотнул слюну, чтобы победить сухость, вдруг образовавшуюся в высушенном речью горле, но взгляда не отвел.
– Остается вопрос: как сделать этот тектонический сдвиг? Мне кажется, уже сегодня власть должна своим примером показывать стандарты поведения. Не скрываться за корочками и стеклами автомобилей, не требовать для себя особых привилегий. Это сделает ее человечней, что ли, – приблизит к гражданам, даст шанс доверять. Сложно? Да, понимаю! Во-вторых, это надо пропагандировать. Давайте менять посыл и повестку СМИ! Пусть на экранах вместо радостных отчетов о новой тысяче метров газопровода будут сюжеты про научные прорывы и достижения молодых ученых. Пусть вместо поиска во внешней политике врагов и оправданий будет трезвая оценка ошибок и успехов во внутренних делах. Пусть взамен пропагандирующих АУЕ криминальных сериалов будут образовательные и культурные передачи. Ну, а главное – нужно меняться самим, транслировать нормы поведения своим детям и окружающим. Что нельзя выбрасывать окурки из окон машин – я каждый день вижу, как десятки водителей делают это, причем в равной степени из новых «мерседесов» и из потрепанных «лад». Что неуважительно заходить с едой и напитками в залы заседаний…
Он не мог знать, но в этот момент Вероника Сергеевна, Людмила Владимировна и Юлия Юрьевна – заслуженные, напыщенные работники социальной сферы, собравшиеся в ОНФ за круглым столом обсудить угрозы, которые интернет несет молодежи, синхронно поперхнулись канапе, захваченными из зоны кейтеринга.
– Что ты всегда несешь ответственность за то, что ты делаешь. Что результаты твоего труда нужны, и от них зависит если не жизнь других людей, то, как минимум, ее удобство и качество. Я знаю, и сегодня, среди вас, я видел много открытых и честных людей. Мне кажется, еще далеко не всё потеряно!
Он не завершил речь ни победным кличем, ни мотивирующим возгласом – нет! Просто еле заметно улыбнулся, насколько это было возможно сделать сквозь маску человека, опустошенного эмоциями и горечью, тихо спустился по лестнице, протиснулся между жужжащей массы техников сцены, не ведавших о воцарившейся на площади тишине, и ушел.
Надо заметить, что, пока Андрей выступал, вокруг происходило преинтереснейшее действо. Молодой офицер госбезопасности, оставленный начальством следить за плановыми согласованными выступлениями звезд, за курением сигареты в отведенном для этого месте не сразу распознал подвох от ведущих, а когда распознал, тут же бросился на сцену в порыве прекратить сие похабное действо и крамолу на власть. Однако прямо перед сценой он был перехвачен опытным администратором, который доходчиво объяснил ему последствия получения статуса мученика или святого человеком, которого вяжут на глазах у телекамер и тысяч зрителей. Лейтенант хотел было выключить микрофон, сославшись на техническую неисправность, но на его сигналы на пульте вдалеке лишь развели руками, то ли не понимая указаний, то ли делая это намеренно. В итоге смотрящий решил, что безопаснее будет не накалять обстановку, позволить речи закончиться, но дать телевизионщикам рекомендацию не использовать запись выступления. С этой гениальной идеей он убежал к трейлерам телеканалов.
Бойцы Росгвардии, стоявшие в оцеплении, заметили речь раньше, но в отсутствие приказа вмешиваться не решились, а к концу выступления многие из них развернулись и вместе со всей толпой с интересом смотрели на сцену.
Глава 3
Остановив запись, Ренат, не глядя, аккуратным движением положил телефон на подоконник. Выходить на балкон он не планировал, поэтому наблюдал за происходящим на улице из приоткрытого окна, расположенного буквально в двухстах метрах от сцены. Правая створка рамы отворилась внутрь лишь на треть и верхним углом уткнулась в тяжелую штору, благодаря чему эта конструкция естественным образом бесшумно гасила легкие порывы северо-западного ветра, подгонявшего толпу в спины и время от времени мечтавшего ворваться в комнату сквозняком.
Помпезный, уже изрядно обшарпанный интерьер квартиры на 4-м этаже достался нынешнему хозяину от прошлых владельцев, но вполне его устраивал, так как времени здесь он проводил немного. Поработать за ноутбуком допоздна, поспать, размяться на вело- и гребном тренажерах, если не успел или не захотел идти в фитнес-центр, принять душ – все эти обыденные действия можно было выполнить в спокойной, камерной обстановке.
Сейчас же, немного подумав, он поднес телефон к губам в так называемом «стиле помещика», как будто пил чай из блюдца, и произнес «Влад». Трубку сняли дисциплинированно, ровно через 2 гудка, и Ренат, всё так же задумчиво держа телефон перед собой, произнес: «Ты видел?»
– Да-да, классный чувак, – бодро отозвался телефон. – Один в этой клоаке смог вызвать эмоции. Заметил – ему не аплодировали. То есть, в хорошем смысле, – зависли даже эти чертовы массовики-затейники, как их по-научному… короче, инициаторы хлопанья в толпе. Блин, я такого не помню! Достучаться до этих мозгов дорогого стоит!
– А еще, кажется, он подготовленный, – сказал Ренат, и после пяти секунд паузы добавил: – Попробуем?
– Давай!
– Ок. Тогда собери информацию и закинь Маше, я ей сейчас всё расскажу.
Звонок послушно прервался.
Маша взяла трубку далеко не сразу. В ее привычке было выматывать и убаюкивать собеседника минимум двадцатью секундами заунывной мелодии гудка. В этот раз «зажигали» ранние Gorillaz:
Потом вдруг атмосферу разорвал звонкий голос.
– А, Рен, привет!
– Маш, тебе к вечеру Влад скинет инфу. Пожалуйста, оцени шансы. В понедельник обсудим, – разом выпалил Ренат, иначе разговор мог перерасти в долгую светскую беседу.
– Да, хозяин! Будет сделано! – игриво пролаяла Маша и рассмеялась.
Ренат улыбнулся. Она знала эту свою слабость – тягу к долгим и пространным дискуссиям, поэтому старалась быть максимально собранной, даже в такой дружеской, но всё же деловой беседе.
– Только у меня сегодня планы…
– Я и не прошу заниматься этим прямо сейчас. Ты же умница и профессионал, всё успеешь! Всё, давай!
На следующий день в 12.00 Ренат стоял у панорамных окон своего кабинета и через металлический каркас, поддерживающий нависающую крышу бизнес-центра, наслаждался видом старых кварталов внутри Садового кольца: как по залитым солнцем спинам разновысотных крыш медленно плыл темный след небольшого облака. Глаза радовал объем этой картины, сложные деформации тени, когда она заползала на очередное строение или проваливалась в нишу сквера, «выключая» яркое трепетание листвы тополей на ветру. Он знал, что все вычислительные мощности его компаний, все его прорывные технологии, сколько бы ни старались, не могли произвести столь четкую, яркую картинку и эмоции, которые давал один лишь мозг. Это воодушевляло.
Группа инновационных компаний «Инверт» подхватывала и развивала все технические новации, которые появлялись в мире, адаптируя их к условиям отдельных стран, режимов и потребностям заказчиков. В структуре была фабрика по выпуску БПЛА – дронов и квадрокоптеров различных модификаций; дивизион робототехники, разрабатывающий и производящий промышленных роботов; центр компетенций по iOt – созданию защищенных систем связи и сенсоров, находящийся в партнерстве с ведущими мировыми производителями продуктов для интернета вещей; химико-фармацевтическая лаборатория; блок возобновляемой энергетики и еще двенадцать подразделений разного, но всегда инновационного профиля.
Это сделало ГК «Инверт» чуть ли не самой передовой компанией страны, в которой уже мечтали работать лучшие выпускники избранных технических вузов. Добавляла очков личность Рената. В узких кругах его считали гением и, в связи с непубличностью, окружали слухами. Ему нравилось сравнение с Илоном Маском, хотя, по факту, их бизнес объединял лишь интерес к современным технологиям.