Страница 11 из 12
Войдя в свою комнату, мы одновременно «вышли» из арабских платьев и плюхнулись на стулья.
– Меня сейчас стошнит, – заметила я.
– Ха! Что укачало без постоянных тренировок?
– Нет, просто я паричок намертво к голове прикрепила, по-моему, я его сниму теперь только со скальпом!
– Ладно, – вступила Зейна, – сейчас Испания, минут через десять. Заходим с задней стороны. Мы вчетвером – на подиуме, Паля с Миленкой – на сцене. Когда мы пойдем на круг, вы просто стоите, хлопаете в ладошки. Будем долго ходить – поменяетесь местами. Окей?
Дело в том, что внутренняя архитектура балрума представляет собой две половины, разделенные между собой широким подиумом. По обе стороны от него располагаются празднично украшенные столы, а сам подиум логически соединяется со сценой, в центральной ее части. Разумеется, вариантов масса! И светящийся дэнспол в центре зала, и широкие лестницы, ведущие к сцене, и просто широкая сцена с тремя никому незаметными лесенками позади декораций. Но в данный момент мы, рассматриваем классический вариант – подиум, ведущий к сцене. Он служит основой главного и, незабываемого в жизни каждой невесты, события! Это прохождение по подиуму медленно, красиво, не спотыкаясь, и желательно без падений на праздничные столы. Апогеем происходящего становится восседание невесты на диванчик – главный и неотъемлемый атрибут сцены! И, взирая на все происходящее сверху, сидит она там, в одиночестве, принимая поздравления, благословения и поцелуи до тех пор, пока не придет жених. Вы будете удивлены, но сделать это, на самом деле, не так-то просто! Представьте себе состояние юной арабской девицы, для которой это, возможно самое главное событие в жизни. Ни получение диплома, ни рождение первенца, ни, упаси Господь, защита докторской диссертации! Ничто не сравнится по значимости и торжественности момента прохождения по подиуму в качестве невесты! Это то, к чему ее готовили с детства и что, по словам ее родственников, самое главное в жизни каждой женщины.
К тому же, она никогда не проявляла себя подобным образом на публике. А во время выхода невесты на нее смотрят триста, а то и более человек, одновременно! Весь день перед этим она просидела в специальной комнате для невесты со своими сестрами и мастерами визажа и парикмахерского искусства, где ее наряжали, кормили с ложечки, чтобы не испортить макияж, одевали и наставляли. Волнение нарастает с каждым часом! У многих невест наблюдался тремор легкой и средней тяжести. Некоторые начинали плакать и их сестры, и тетушки подбегали к ним с салфетками, в попытке осушить печаль и спасти работу визажиста. Чем дороже и краше свадебное платье, тем труднее в нем передвигаться. Многочисленные стразы, а иногда и драгоценные камни добавляют не только шик, но и вес! К тому же, в одночасье научиться управляться со шлейфом, достигающим иногда невероятной длины, просто не представляется возможным. И финальным аккордом, а точнее сказать," контрольным в голову", являются туфли невесты, которые своей элегантностью и тяжестью одновременно, больше похожи на орудие убийства. Эксперты криминалистики назвали бы это: «Жертва была убита ударом по голове, нанесенным тяжелым тупым предметом»! Туфельки невесты – это огромное и весомое нечто, напоминающее котурны, на которых выступали актеры в древнегреческом театре. Попробуй-ка сделать хоть шаг во всем этом великолепии! А два шага? А по лестнице, улыбаясь и подавляя дрожь в коленях? И все же, они их одевают и идут навстречу своей судьбе! Идут неуклюже, переваливаясь с ноги на ногу и, путаясь в многослойных подъюбниках. Чтобы избежать этой путаницы, невесты используют особую технику, переданную им сестрами, уже проходившими подиум и дошедшими до замужества. Прежде, чем сделать шаг, невеста на таких туфельках, выбрасывает ногу вперед, пиная роскошные полы свадебного платья, в надежде на точное приземление ноги на пол. Это работает, но не всегда. Вот почему многие девушки перед своим «выходом в народ», обращаются к Всевышнему с мольбой о чудесном прохождении по подиуму и сохранении жизни и здоровья!
Убранство и размах свадебного торжества зависит только от фантазии родственников и размеров их финансовых вложений. Живые цветы, роскошные люстры, живая музыка, композиции из шоколадных конфет или сразу шоколадный фонтан. Каждая семья старается выложиться по максимуму, хотя понятия вкуса и качественного дизайна разняться, опять-таки, по мере удаленности от столицы. Скромные, по арабским меркам, свадьбы, обходятся традиционным набором блюд и, возможно, некое сопровождение невесты на момент
ее выхода, в составе двух и более артистов. Нужно же кому-то поднимать полы ее платья, чтоб взобраться на лестницу и, расправлять огромный шлейф!
Роскошные свадьбы организуют отели, совместно с ивент компаниями с программой «все включено». И это самое «все» далеко не то, как мы привыкли это понимать. «Все» – это значит все, что вы только могли себе представить поесть, увидеть и услышать на этой свадьбе! Невероятный дизайн, сувениры ручной работы, концертная программа, звезды эстрады, огненное шоу, поющие фонтаны и фейерверки с лазерным представлением! Словно все эти люди одновременно отмечают день рождения королевы, первый полет бедуина в космос или день независимости от алкогольной зависимости! И этот государственный праздник для целой страны сосредоточили в одном отеле и все, что было запланировано на весь день, решили провести в рамках семейного незабываемого вечера.
Мы уже минут десять сидели в своей комнате, одетые в испанские костюмы, с одинаковыми ярко-красными губами. Паля устроилась прямо на ковролине и лопала разноцветные шарики на экране своего телефона. Зейна обсуждала время нашего выхода по телефону с неизвестной нам, родственницей жениха. Кудря, уже в третий раз подкрашивала ресницы, а Ясмин, найдя в телефоне свидетельства последней работы с ливанцами, показывала мне фото:
– Вот, новые костюмы они сшили, а у Махмуда жена вчера родила…
Картина происходящего напоминала затишье в окопе перед боем. В любую секунду безмятежную тишину может нарушить приказ командира, и солдаты одновременно ринуться в бой, оставив все, чем были заняты за секунду до этого.
– Все! Пошли, – прозвучал «приказ нашего командира». – Там за сценой ди-джей сидит, надо ему диск отдать и еще объяснить, дебилу, на какую циферку нажимать!
Запрятав свои телефоны куда подальше, испанские красотки друг за другом вышли из комнаты, покачивая воланами на юбках и розами, прикрепленными к волосам. Пройдя по широкому проходу, ведущему в главный зал и, варьируя между широкими женщинами в вечерних туалетах, мы нырнули в проход между двумя полотнами тканей, служивших частью декораций и отделяющих блистательное торжество от грязной посуды и обслуживающего персонала. Белая ткань крепилась где-то под потолком и, широкими полотнами метра в два, свисала до самого пола. Кое-где полотна скреплялись между собой железными скобами, а где-то оставались проходы для официанток, снующих туда и обратно с нескончаемыми подносами.
Это не просто часть декорации, это ткань, словно волшебная завеса между двумя мирами. Миром торжества благополучия и другим, параллельным миром, который верно служит первому, всегда оставаясь незаметным для их обитателей. Никто из мира бытовой роскоши не заметит, а тем более, не запомнит ни человека, ни организованности всего происходящего, ни раздавленной кем-то еды на полу, ни лица той клоунессы, которую пнул малолетний гражданин. Все так и должно быть, такова реальность их жизни, их правда.
А правда в том, что ни один гражданин эмиратов никогда не станет работать в супермаркете или на заправке, организовывать праздники или опустошать урны родного города! Они этого просто не умеют и даже никогда пробовать не станут! Да и не нужно было никогда! Просто, не царское это, знаете ли дело… Для этого всегда были, есть и будут иностранцы. Они даже, никогда не думали, что может произойти, если их страну в одночасье покинут все резиденты, работающие в сфере услуг. Просто представьте – некому будет заливать бензин в бензобаки роскошных авто в пятидесятиградусную жару. Некому будет стоять за кассовым аппаратом в магазинах. Никто не станет подбирать пустые пакеты и бутылки. Остановятся все стройки и предприятия. Страна опустеет и за пару недель утонет в песках и отходах. А люди останутся только в министерствах, в иммиграционной службе, и в полицейских департаментах (причем, только сами полицейские). Но при этом в головах этих людей, вряд ли, что поменяется, они по-прежнему будут считать себя какой-то особой, отличной от всех остальных, расой.