Страница 2 из 13
После провала на всех бизнес-поприщах, он попытался заняться грузоперевозками, но быстро понял, что на купленной «копейке», за последние отложенные Оксаной пятьсот долларов, много не увезешь. Перекинулся на YouTube, где создал свой канал и стал гордо называть себя модным словом блогер. Он записывал видео на тему, как готовить есть, а точнее – как мужику не умереть с голода, если жена не кормит. Опыт у него был, так как Оксана раз в месяц перекрывала ему кислород, а точнее – доступ к холодильнику с криками – где деньги?
В подписчиках была я, соответственно – Оксана и еще пару знакомых, которые чисто по дружбе подписались на канал и больше туда, я уверена, не заходили. На канале болталось два видео – как сварить пельмени и пожарить яичницу, под которыми были честные два лайка. Оксана продолжала пилить мужа: «Денег нет, и ты задолбал со своими идеями…», но Виталий не терял блогерского духа, продолжая думать, на какую тему еще записать видео, так как идеи из личного опыта закончились.
Татьяна была другой. Работала она главбухом, управляя почти всеми деньгами нашего предприятия. В ее опыте был громкий развод с дележкой имущества и устойчивая позиция: «За мудака больше замуж не выйду». Вокруг нее было много поклонников, которых она вертела как перчатки, присматриваясь и выбирая, чтоб не мудак. Оксана злилась, громко фыркая: «Довыбираешься!», я же тихо завидовала и не понимала, где можно найти такое количество особей мужского пола и окружить ними себя так плотно и так, с их стороны, покорно. Правда, у Тани были в колоде три козыря – модельное личико, длинные ноги и упругая грудь. Даже ее стервозный характер терялся в длине ее ног и упругости груди.
– Ты слишком мягкая, – говорила она мне. – И мямлишь вечно. С ними надо четко и конкретно. Не нравится – в сад!
Но если б у меня были такие ноги, как у нее, я бы тоже всех в сад отправляла, но с моими ногами отправлять было некого, хотя слушала я Таньку с открытым ртом.
Как я уже сказала, у девочек была идея фикс найти мне жениха. Периодически они устраивали мне выползки по магазинам с лозунгом: «Сейчас мы тебя оденем, сразу женихи набегут!», но даже после купленных ярких, обтягивающих мои складки на животе кофт и модных джинсов, женихи не появлялись, и тогда подруги дарили мне сертификаты к модному косметологу, психологу или тренеру по устройству личной жизни.
– Все в нашей голове, – твердили они, выпихивая меня на очередной семинар, где я честно вникала в суть сказанного и конспектировала данные советы, а потом отрабатывала дома задания, которые выдавали строгие учителя. Улыбалась себе в зеркало каждое утро по полчаса, регулярно опаздывая из-за этого на работу, разыскивала с лупой свои достоинства, училась держать ровно спину, тренировала томный взгляд, пыталась говорить из матки грудным голосом. Сложно, скажу, было, сложно, но я старалась. Закидывала на люстру красные трусы, писала на листах желания и отправляла их самолетами во вселенную, сжигала такие же листы со своими обидами, даже как-то на курс по подкачке вагинальных мышц попала. Но быстро эту затею оставила, после того, как, извините, у вагинального яйца, которое нужно было удерживать мышцами (сами понимаете – какими), а потом вытягивать за ниточку – эта ниточка и оборвалась. Паника была жуткая. Идея провести остаток жизни с каменным яйцом внутри не устраивала, поэтому, как только я его выплюнула, потратив два часа времени и изойдя семью потами, эту идею и отложила. Многое я перепробовала, но все равно ничего не менялось.
Ах, нет, был один случай, когда Танька таки устроила мне свидание вслепую со своим десятиюродным братом, который неожиданно прилетел к ней в гости из далеких стран и оказался в свои тридцать четыре не женат.
– Тебе он точно понравится, – шепнула мне в трубку Танька и хихикнула, чувствуя близость победы. Ну то, что он понравится мне, в этом она оказалась права, но понравлюсь ли я ему, тут она не просчитала.
Василий, так звали брата Тани, был очень статный и видный мужчина. Он стоял в холле ресторана, на нем был черный костюм, лаковые туфли, приталенная белая рубашка и черные запонки. Увидев меня в дверях, он как-то странно скользнул взглядом и уставился куда-то дальше на улицу. В этот момент я точно поняла, что мое описание Таней не совпало с реальностью. Но деваться было некуда, пришлось подойти и, не обращая внимания на его явное разочарование, пройти вверх по лестнице в зал, увлекая удивленного Васю за собой. Нет, ну а что? Пришла, так хоть поем. Правда, это я сейчас так уверенно говорю, тогда я очень нервничала и конфузилась, от чего свалила на входе вазу, пролила на жениха соус и чуть не упала со стула. Васи хватило на полчаса, после чего он стал извиняться, ссылаясь на незавершенные дела по работе. Я, конечно, сделала вид, что поверила, провела его взглядом и осталась заедать горе, недоеденным пудингом и столичным салатом. Чего добру пропадать?
Не знаю, что он там навешал Таньке, но злая она была на меня жутко. Весь следующий день фыркала и спрашивала, могла ли я не испортить свидание. Я растерянно разводила руками и предлагала ей в следующий раз описывать меня более реально, чтоб ее братья сразу были готовы.
От мамы я вышла в начало четвертого утра. Новый год встречен, салаты съедены, нравоучения выслушаны, даже бумажка с желанием: «Найти мужа», которое меня заставила написать тетя Зина, а потом съесть вместе с шампанским, съедена.
Мама уговаривала остаться, но я была непреклонна. Вызвав такси, я поцеловала родных в щеки, махнула рукой дяде Коле и выпорхнула на свободу.
Машина журчала по ночному городу, и я, прислонившись к окну, рассматривала огни фонарей, орошающие улицу желтыми пятнами, периодически проваливаясь в дрему, а потом выныривала из нее, когда мы останавливались на светофорах.
– Ой, мне надо в супермаркет, – уже практически возле дома крикнула я. – У меня кошка без еды. Заедем?
– Заедем, – не поворачиваясь, сонно протянул водитель и перестроился в левый ряд.
Возле магазина толпились люди, все еще празднующие наступление нового года и не желающие идти домой спать. Кто-то пил шампанское из бутылки, кто-то кричал тосты, кто-то играл в снежки мягким, не липким снегом, который разлетался на хлопья, как только отталкивался от ладошки.
Я выскочила из машины и, минуя ликующую толпу, ринулась в здание. При виде меня двери мило разъехались в сторону, открывая проход. Сонные продавцы устало сидели за кассами, наблюдая за праздничной суетой через окна, то и дело пробивая новые бутылки с шампанским и хлопушки.
Ловко лавируя между рядами я побежала туда, где были корма для животных, подхватив два пакетика: один с треской, другой с бараниной, ринулась обратно к кассе.
– Вы потеряли?! – вдруг услышала сзади. Притормозив, обернулась и увидела мужчину, который держал в руках карточку. Молодой, худощавый, в пуховике на размер больше, небрежно свисающем по бокам не застегнутом на молнию. Я посмотрела по сторонам, рядом никого нет. Значит, мне. Открыв кошелек, который я удерживала в руке, подняла глаза и утвердительно кивнула. В том месте, где всегда была моя карта, почему-то ее не оказалось. Я подошла ближе:
– Спасибо, вы меня спасли, – протягивая руку за потерей, пробормотала я и опустила глаза. Такой симпатичный мужчина, и я… Мне стало за себя стыдно, и я еще больше стушевалась.
– Да что вы, – тихим, грудным голосом, несоответствующим его худобе, сказал мужчина и улыбнулся. – С Новым годом.
– Спасибо, – скомкано сказала я, засунула спешно кошелек в карман и побежала, не оглядываясь к кассе, чувствуя на себе его взгляд.
Мужчина, кажется, хотел сказать что-то еще, но не успел. Слова, которые я уже не слышала, слетели с губ, столкнулись с пустотой и нечленораздельными буквами упали на пол.
Геннадий вышел из супермаркета, вдохнул зимний прохладный воздух и соединил болтающиеся концы молнии, потянув «собачку» вверх. Итак, еще один год позади, еще один год впереди. Новые проекты, новые возможности.