Страница 8 из 10
– Потом! – меня остановили властным движением руки. – Сначала за здоровьичко!
Я притихла на время, наблюдая, как старик по-хозяйски разливает прозрачную жидкость по стаканам.
– Будьте здоровы!
Через секунду его стакан оказался пустым, и старик, крякнув, уселся на своё место. Я пить не стала, лишь пригубила.
– А ты чего? – взгляд хозяина обратился к Милостивому.
– За рулём, – вздохнул тот.
– Ты же, вроде, с шофёром обычно?
– А сегодня, Антон Иваныч, не обычный день…
– Вона как… – протянул скульптор, обдав меня туманным взглядом. – Ну-ну…
Продолжать он не стал, а накинулся на еду с таким сосредоточенным видом, как будто голодал неделю.
Александр посмотрел на меня, я пожала плечами.
За первой рюмкой последовала вторая, потом третья. Щёки хозяина порозовели, настроение заметно улучшилось. Я поняла, что настал подходящий момент.
– Антон Иванович…
– Ну… – он благодушно откинулся на спинку стула и посмотрел на меня.
– Скульптура уставшей путницы на набережной – ваша работа?
– Моя… – после секундной паузы произнёс он и прикрыл глаза. – Моя.
– Скажите, а у девушки был реальный прототип?
– Прототип? Какой ещё прототип? – скульптор открыл один глаз.
– Ну, живая модель, с которой вы лепили бронзовую…
– Зачем живая? – вздрогнул он. – Я всё из головы беру. Вот отсюда…
Его пятерня прошлась по собственной лысине.
– Это правда?
– А чего мне врать? – он лихо опрокинул в себя ещё один стакан виски. – Скажи, Сергееич. Мне врать резона нет.
Милостивый хмыкнул неопределённо.
– Тогда как вы объясните сходство, уважаемый Антон Иванович?
– Какое ещё сходство? – сморщился старик.
– Вашей девушки со мной!
– С тобо-ой? – ненатурально удивился хозяин и съехал глазами на Милостивого. – Что за чушь?
– Действительно похожа, – Александр развёл руками. – Просто одно лицо, Антон Иванович. Как же так могло получиться?
– Откуда я знаю, что там у вас получилось! – голос старика дал петуха. – А только я тут ни при чём! Первый раз тебя вижу, Варвара!
– Василиса! – поправила я. – А кто же тогда при чём?
– Откудова я знаю? Совпадение. Слыхала, двойники в мире есть, люди с одинаковыми физиономиями. Вот и тут… совпадение. Шутка природы!
– Шутка, говорите… – я подняла голову, устремив задумчивый взгляд на графические зарисовки, которые висели на стене прямо передо мной. – А это тоже шутка?
– Ты о чём? – дедок замер.
– Да вот, рисунок… Я так полагаю, эскиз к скульптуре девушки?
– Где? – он нехотя обернулся. – А, этот. Ну, правильно. Сначала в моей голове родился образ, я его на бумаге изобразил, а потом…
– А мне кажется, это рисунок с натуры!
– Когда кажется, креститься нужно! – старик встал, резко отодвигая стул. По-моему, он жутко испугался и свой испуг теперь прикрывал грубостью. – Значит, так, гости дорогие! Погостили – пора и честь знать! Работы невпроворот, некогда мне тут с вами лясы точить!
– Антон Иванович! – воскликнули мы с Милостивым в один голос.
– Пятьдесят пять лет уже Антон Иванович! Всё, сказал, довольно. Ничего я про ваших девушек не знаю, а более меня беспокоить и не надо!
Вредный старик, оказавшийся вовсе не таким уж старым, решительным жестом указал на дверь. Проваливайте, мол, подобру-поздорову.
Милостивый пытался сопротивляться, но я молча взяла его под руку и потянула к выходу. Знавала я такой тип людей, как наш милый хозяин, по доброй воле правду ни за что не скажут, особенно если эта правда для них неудобна. То, что скульптор лукавит, видно невооружённым взглядом. Остаётся два вопроса: в чём, собственно, суть тайны и зачем её надо от нас скрывать?
Спустившись с крыльца и услышав за собой хлопок закрывшейся двери, мы с Милостивым направились к машине, но на полдороге, убедившись, что наши фигуры из дома уже не видны, я потащила своего спутника в другую сторону.
– Ты чего?
– Хочу проверить кое-что.
– Что? – Александр заартачился, затормозив на месте.
– Времени нет объяснять! – С этими словами я нырнула в заросли кустов, которые росли с правой стороны от домика скульптора, впритык к забору.
– Ты куда, заполошная?
Несколько секунд спустя я услышала за собой треск веток, затем громкое чертыханье. Это вам не в тихом кабинете сидеть, господин заводчик!
– Ты можешь объяснить, что происходит?
– Чш-ш-ш!
Стараясь не производить шума, я пролезла в замеченную ранее из дома дыру, которая зияла в штакетнике забора, и на согнутых ногах метнулась к хибаре. Озадаченное лицо Александра белело с другой стороны лаза.
– Уйди! – махнула я ему рукой, присела на корточки под окном и прислушалась.
В комнате, которую мы покинули несколько минут назад, плавала тишина. Александр покрутил пальцем около виска, я показала ему язык.
– Хулиганка! – беззвучно прошептал он и сделал попытку пролезть в дыру.
Успешной оказалась только пятая по счёту. Под моё еле сдерживаемое нервное хихиканье господин Милостивый, неловко пригибаясь, пробежал узкий дворик и бухнулся рядом со мной у стены.
– Чш-ш-ш! – прошипела я, поднося палец к губам.
– Авантюристка!
Он, наконец, притих и прислушался, вытянув шею в сторону окна. В доме по-прежнему было тихо – то ли хозяин заснул, то ли покинул своё жилище. И тот, и другой вариант меня устраивали.
В полном молчании мы просидели ещё минут десять. Хорошо, что разросшаяся растительность скрывала нас от взглядов соседей, иначе у них могли бы возникнуть вопросы к непрошеным гостям. Особенно, полагаю, к владельцу заводов, газет и пароходов…
– И долго мы так будем… – наконец, не выдержал он.
Вместо ответа я осторожно привстала и, прикинувшись ветошью, заглянула в окно. Комната порадовала меня отсутствием хозяина, о чём я и сообщила своему спутнику.
– Ну и что?
– А то! – я внимательно осмотрела рассохшиеся оконные рамы. Их состояние меня удовлетворило. – Мне нужен тот рисунок!
– Ты белены объелась?
– Белены объелся твой земляк, когда решил, что сможет меня обмануть!
– Нет, ты точно ненормальная! – Милостивый даже привстал, с ужасом следя за моими действиями. – Ты знаешь, как это называется? Проникновение в чужую собственность со взломом. Пять лет строгача – если повезёт, конечно. Нет, я в такие игры не играю!
– Тогда проваливай, пока не замели как соучастника!
Я продолжала потихоньку дёргать раму, предварительно вставив между её нижним основанием и подоконником пилочку для ногтей.
– Не играю и тебе не позволю заигрываться!
Он схватил меня за руку, тем самым только ускорив процесс – рама внезапно со стуком распахнулась, и в этот же момент откуда-то из глубины дома послышалось знакомое покашливание.
Мы молниеносно прижались к земле, стараясь не дышать. Я получила болезненный тычок в бок и поклялась отомстить, лишь только всё закончится.
Кашель становился всё громче, но теперь он подкреплялся шарканьем ног и недовольным бормотанием. Мы вжались в стену в ожидании справедливого возмездия.
Вот шаги затихли; человек, отделяемый от нас только ветхой стеной, остановился и зашуршал чем-то. Засёк, наверняка засёк!
Щёки Милостивого побелели, а на лбу выступила капелька пота.
Ещё одно покашливание – теперь уже прямо над нашими головами – и какой-то тренькающий звук, напоминающий звон колокольчика. Я зажмурилась.
– Да! – громко сказал скульптор, и я, вздрогнув, судорожно ухватилась за рукав Александра. – Я так и знал! Я так и знал, что это когда-нибудь случится! Что? Что ты говоришь?
Я прижала ладонь к губам, сдерживая возглас. Александр выдавил из себя мученическую улыбку.
– Я совершенно спокоен! – между тем ещё громче продолжал скульптор. – А когда ты узнаешь, что случилось, то и ты… успокоишься. Да! Только что я видел её! Кого её? А ты не понимаешь? Её, Сашкину девицу!
Мы с Александром переглянулись. Я поморгала непонимающе, он радостно осклабился.