Страница 5 из 8
- Ох, вот это я понимаю, едрён-батон, - прошептал Вонючка Боб, наяривая рукой в трусах, а затем поймал себя на мысли:
“Нахуй эту дрочку! Что глупо дрочить, когда можно получить гораздо больше?”
Поэтому Боб тихонько, как жирная крыса, забежал обратно к себе в комнату, открыл тумбочку и достал свой двуствольный обрез, которым грабил кассы, и, наполненный похотливыми желаниями, вернулся к лестнице, только теперь он не прятался, а крикнул слюнявым ртом:
- Эй вы, две дырки, а ну, смотреть сюда!
Девушки подпрыгнули на месте, когда услышали мерзкий голос, а затем увидели того, кто его издал. Наверху стоял мужчина с обрезом в руках и в майке с флагом Конфедерации, обтягивающей пивное пузо, грязными длинными волосами и такой же грязной бородкой на уродливой, покрытой оспами роже. На мужчине также были домашние розовые тапочки с кроличьими ушками и трусы с жёлтыми разводами.
- Да, да, вы! Смотрите на меня и слушайте внимательно! Сейчас вы в полной жопе, потому что без спроса вломились в мой дом и решили тут устроить какую-то ритуальную хуйню, которая мне совсем не нравится, но мне нравятся ваши сиськи, и если вы, две письки, хотите жить и вернуться к своим родителям целыми и невредимыми, то должны кое-что сделать для мистера Вонючки, то есть для меня. Да, да, для вас я - мистер Вонючка Боб. Поняли?
Девушки переглянулись и захихикали.
- Что смешного, мандавошки? Я разнесу вам головы!
Затем Боб вытащил свой грязный, маленький член, поxожий на засушенный гриб, а также облеплённый папилломами, и начал им трясти, спускаясь по ступенькам вниз к девушкам. Подойдя к ним на расстоянии вытянутой руки, и держа одной рукой обрез, а другой член, Боб издал приказ:
- А ну, ты, с пирсингом, давай-ка, бери моего красавчика в рот! Пососи его, как чупа-чупс, и яйца тоже полижи.
- Да пошёл ты, мистер вафлёр! - сказала девушка и - БАМ! - получила обрезом по лицу.
- Я мистер Вонючка, сука, ясно?! - кричал, брызжа слюной и размахивая руками, Боб.
Девушка вытерла кровь с разбитой губы и плюнула харчком крови в рожу Вонючки Боба.
- Ах ты, маленькая тварь! - взревел Боб и нажал на курок.
БАМ!
И половина верхушки головы девушки с пирсингом взорвалась и разлетелась. Кусочки её мозгов и крови попали в лицо её подруги, отчего та блеванула. Вонючка Боб стоял, заходясь в громком смехе.
- Ну что, получила, да? Теперь ты уже не такая красивая и остроумная! - обращался он к кровавому месиву, от которого осталась шея с нижней челюстью, которая свисала вместе с языком.
- Ну что, сука, ты следующая! Соси, или твои мозги тоже взлетят вверх! - сказал Вонючка Боб, направив дуло обреза на девушку с татуировкой пентаграммы на шее.
Девушка приблизилась на коленях к паху Вонючки Боба. От запаха тухлятины в области паха девушка захотела ещё раз блевануть, но сдержала свои рвотные позывы и взяла в рот под самый корень член Вонючки Боба. На вкус он был ещё ужаснее, чем на вид.
- О, да, продолжай, сучка! Иху-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! - воскликнул Боб, издав гортанный крик луизианского деревенщины.
Девушка пыталась не дышать носом. Боб схватил девушку за волосы и принялся натягивать её рот. А тем временем капли крови собирались и впитывались в то самое пятно на полу, возвращая из преисподней знаменитого убийцу. Душа и плоть Джерома воссоединились, вернувшись в мир живых благодаря кровавому ритуалу, и, словно из материнского чрева, гигант в подгузниках и кувалдой в руке вновь явился на свет божий, показавшись из пентаграммы.
- Эй! Ты кто, блять, ещё такой? - крикнул в ужасе Вонючка Боб, увидев за спиной гиганта с кувалдой.
- Это он! Он воскрес! - вытащив хуй изо рта, радостно сказала девушка с пентаграммой.
- Что ты, блять, говоришь, сука! Я не разрешал тебе останавливаться! А ну, продолжай сосать!
- Сейчас ты сам будешь сосать, урод! - сказала девушка и крикнула, обращаясь к Джерому: - Убить его!
- Заткнись, сука! - впечатав кулак в лицо девушки, Вонючка Боб направил обрез на Джерома и проговорил:
- Сначала убей мой ствол, сука! - и нажал на курок.
БАМ!
Дробь попала в грудь гиганта, но Джером даже не пошатнулся. А Боб вспомнил, что это был его последний патрон.
- Слышь, мужик, я ничего против тебя не имею. Если хочешь, можешь после меня трахнуть эту тёлку, или давай вместе ей присунем, так сказать, в два дупла. Что скажешь?
Джером не обратил никакого интереса на слова Вонючки Боба и ринулся на него.
- Стой! Стой, мужик, если хочешь, я тебе отсосу. Да, да, я сделаю это совершенно бесплатно, тебе понравится, я профи в этом деле, высосу твоего петушка так, что в нём ни одной капли спермача не останется. Я и очко могу тебе вылизать до блеска так, что ты ещё раз кончишь.
Джером подошёл вплотную к Вонючке Бобу и взял его за член.
- О, да, мужик, ты в теме, я посмотрю! Если хочешь, можешь вздрочнуть мне, или же я сам вздрочну, а ты посмотришь.
Но Джером не стал дрочить Вонючке Бобу, а сжал сильнее его член и с хрустом вырвал его по самые яйца. Вонючка взвыл от боли, и Джером заткнул ему рот его же маленьким членом. Затем сломал ему шею, с хрустом повернув против часовой стрелки. Тело Вонючки Боба обмякло и рухнуло рожей на пол. Девушка с пентаграммой на шее встала с колен, чтобы выразить Джерому свою благодарность, но Джером схватил её за голову.
- Мне нужна моя мамочка, а ты - не она! - затем Джером принялся выдавливать девушке глаза.
- Что ты делаешь! Нет! Не-е-е-ет! Ты не должен, это я тебя воскресила! - принялась визжать девушка.
Но как мы все хорошо знаем по фильмам ужасов, магия никогда верно не срабатывает, особенно, когда дело касается легендарного "Некрономикона". Поэтому бедная, молодая ведьма визжала и опорожняла свой кишечник, когда Джером раздавливал руками ей глаза, а следом и череп.
Труп этой девушки он ещё не раз будет насиловать, притаившись и ожидая своего часа, который обязательно наступит.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. ДИКТОФОН, СНЫ И КНИГА
Дафна включила диктофон на запись, и мальчик начал свой рассказ. Сначала он немного нервничал, но затем чувство стеснения и неловкости пропали, и он приступил говорить увереннее:
- В общем, это было тем летом. Я и мой друг Майк побежали на речку. Мне тогда было двенадцать, а Майку, вроде, исполнилось четырнадцать. Так вот, всё было здорово, мы поплавали, подурачились, а затем Майк предложил сходить к "Дому смерти". Я отказался, потому что мне совсем не нравилось то место, но Майк заставил, начав обзывать меня "мокрой курицей". По этому, чтобы не быть таким, я решил сходить с ним к дому. Майк пообещал, что мы не станем заходить внутрь, а лишь посмотрим на дом снаружи. Так вот, пока мы добрались до него, уже начало садиться солнце, и дом стоял, как злобный монстр, смотря на нас. Я предложил Майку уйти, потому что скоро совсем стемнеет, и мне не хочется добираться домой по темноте. Майк снова назвал меня трусом, а затем я заметил его взгляд, то, как он куда-то смотрел. И мне не понравился его взгляд, он был испуганный. Но затем изменился. Я повернулся в ту сторону, куда он смотрел, и увидел женщину. Красивую женщину. И она была обнажена. Она призывала меня с Майком к себе. Но я не пошёл, а вот Майк, словно под гипнозом, побрёл к ней. Я кричал ему остановиться, потому что чувствовал что-то неладное. Я решил, что должен что-то сделать и, подбежав к Майку, схватил его за руку и принялся тащить обратно, и тогда он ударил меня, выбил передний зуб, а ведь мы были с Майком друзья - не разлей вода. Так вот, от удара я упал на жопу и заплакал, смотря, как Майк идёт в объятия этой женщины. Она была действительно очень красивая, а затем стала меняться, ну, в смысле, стареть на глазах. Майк ужё подошёл к ней, и она принялась расстёгивать ремень на его штанах. Я сразу понял, что она хочет секса. Она встала на колени и начала… э-э-э целовать член Майка. А потом повалила его на землю и села ему на лицо… ну, своей писькой. К этому моменту она постарела ещё сильнее: её кожа сморщилась, и она смотрела на меня с жуткой улыбкой. Мне стало ещё страшнее. Я хотел убежать, но не мог пошевелиться от страха. А тем временем женщина начала испаряться, словно призрак, и я увидел его. Он шёл к Майку с огромной кувалдой в руках. Но Майк словно не видел его, он был словно всё ещё с той женщиной-призраком. Громила опустил свою кувалду на голову Майка, проломив ему череп. Я слышал, как хрустнули его кости и видел, как вытекли его мозги. Затем громила посмотрел на меня, и я обмочился. Когда он пошёл ко мне, я встал на ноги и пустился изо всей мочи убегать, и бежал очень долго, не оборачиваясь. Прибежав домой, я всё рассказал папе с мамой. Они позвонили в полицию, и мы поехали туда, в тот дом, но Майка уже не было ни там, ни в доме. Он словно бесследно исчез. Вот, пожалуй, и всё, что было в тот день.