Страница 41 из 45
– Лично я не удивлён и, что скрывать, очень рад, что Вам наконец дали сдачи. Давно пора. Надеюсь, это научит Вас ценить людей.
Опираясь на костыли, из тени здания вышел бывший ведущий корректор журнала “Остриё”. Он слышал весь разговор. При виде его Звера Анатольевна рассвирепела:
– Вот как! Это ты мне, калека, говоришь?!. Ты жизни-то толком не видел, а хочешь меня чему-то научить?!. Ты даже не знаешь, на что мне приходилось идти, чтобы платить вам зарплаты в голодные времена. Какие унижения терпеть...
Она вспомнила, как пришлось отдаться толстому, потному, похожему на огромного слизняка, вышибале. Её речь захлебнулась.
– Вы могли и не терпеть. - Негромко сказал корректор. - Это был Ваш сознательный выбор. И я не уверен, что терпели ради нас. Скорее ради своего дела. Имейте в виду, я снял побои. Если подадите заявление в полицию, то подам и я на Вас.
– Я уже жалею, что уволила тебя по-честному. - Прошипела Звера Анатольевна. - Надо было гнать тебя без компенсаций и выходных пособий. Без копейки тебя оставить. Ещё и пинков под зад надавать.
– Звера Анатольевна, Вы забываете, что я слишком много знаю про Вас. Я знаю, что Вы нанимали людей, чтобы сжечь дом того бездомного. А помните, как вы потом купили участок за бесценок?. А может рассказать, как Вы заработали на постройке коттеджа под офис?
Звера Анатольевна с досады топнула каблуком и поспешила покинуть территорию больницы. Бывший ведущий корректор разошёлся до каплей пота на лбу. Он кричал ей вслед так громко, что даже охранник выполз из своей берлоги:
– И не думайте, что отделаетесь от меня! Я буду Вас преследовать до тех пор, пока Вы не научитесь вести дела по-хорошему! Пока не научитесь уважать других людей! Если раньше, конечно, Вас никто не прибьёт!
Лес частично выпал из разговора. Он всё слышал, но ничего не понимал. Для него эти выяснения отношений ничего не значили - он только что говорил с человеком, которого давно похоронил. Это было настоящим чудом: чудом воскрешения.
– Какая же она мерзкая! Задушил бы, - стиснул зубы Глухой.
– Ведьма! - внезапно вскрикнул незнакомый женский голос.
Лес обернулся в расчёте увидеть очередного недоброжелателя Зверы Анатольевны, но новых людей не прибавилось. Бывший ведущий корректор вытер пот салфеткой и обратился к Немой:
– Именно. В средневековье таких на костре жгли.
Стало ясно, что Лесу не послышалось. На его глазах случилось второе чудо подряд: чудо исцеления.
– К тебе вернулась речь?! - эйфорично завопил Лес.
– Ты можешь говорить?!! - подхватил Глухой.
Немая судорожно глотала холодный воздух. Она была напугана собственным голосом, как будто что-то чужое вырвалось из неё наружу.
“Нужно срочно показаться врачу!” - сказал Глухой и повёл подругу в больничный корпус. Лес и бывший ведущий корректор следовали за ними.
– Не спешите так! На костылях за Вами не угнаться. Так значит, девчонка притворялась немой?
Лес никак не отреагировал на хамское предположение, поскольку летал в облаках от радости. Он просто поддержал разговор встречным вопросом:
– Почему Вы сразу не заявили на Зверу Анатольевну в полицию, раз все бумаги на руках?
– Это - блеф. Нет у меня никаких бумаг. Да я и сам по себе - не любитель жаловаться. Карма и так её настигнет.
– Думаете, это так работает?
– Уверен. Вон, уже по врачам ходит. Получила от кармы по заслугам!
– Думаю, Вы меня переоцениваете, сравнивая с метафизической силой, - улыбался Лес.
– Не обольщайтесь, Вы только исполнитель.
Писателю понравились нестандартные ответы бывшего ведущего корректора, и он решил продолжить разговор:
– Вы, наверное, вздохнули с облегчением после увольнения?
– Ещё как! Всё поменялось в лучшую сторону. - Он загибал пальцы, перечисляя. - Я нашёл работу с приличной зарплатой. Ко мне вернулась девушка. Мы ждём ребёнка. Я счастлив. Даже не верится, я проработал там больше десяти лет. Я ведь стоял у истоков основания журнала. Скверный характер начальницы сначала сглаживал интерес к работе. Потом меня повысили. Но последние два года я только и думал о том, что пора уходить. Но, знаете, кому хочется вставать с нагретого места?. Поэтому я всё откладывал… А в день увольнения меня как будто осенило. Помню, подошла ко мне с утра девочка-стажёрка со своей первой статьёй и говорит: “Проверь всё тщательно. Материал про близкого мне человека, не хотелось бы его расстраивать.” Извините, но я всегда качественно работу выполняю! Да, девушка миловидная, скандалить я не стал, всё сделал как полагается. А потом думаю: “Я тут десять лет сижу не для того, чтобы какая-то соплячка мне указывала!”
Лес инстинктивно попятился ко входу в здание, потому что бывший главный корректор неожиданно перешёл на крик и размахивал в воздухе костылём:
– Как я понял из статьи, этим близким человеком были Вы, Поклонский! Так научите свою кошёлку, как нужно разговаривать со старшими!
Лес скрылся от этого психа в темноту больничного подъезда, но тот на прощание успел ткнуть писателя костылём в бок.
– Или Вы подкаблучник, а?! - доносилось вдогонку с улицы.
Лес шагами в три ступеньки поднимался по лестнице в свою палату. Словосочетание “близкий человек” преодолело гравитацию и не давало спуститься с небес на землю. Нельзя было терять ни секунды - такие моменты сверхпродуктивны для работы.