Балкончик

  Предыдущая начальница вспыхнула и ушла, волоча за собой коробки, ужаленная в самое сердце, а водитель на следующий день подал машину по новому адресу - где жила наша героиня. К этому событию она готовилась - все-таки первый день на новой должности - и вышла из подъезда гордо, в распахнутом по-весенному пальто. Машина стояла у подъезда, но водитель не вышел ей навстречу. Новая начальница немного смутилась, но потом открыла дверь сама, решив быть милостивой и демократичной.

  - Почему в салоне не убрано? - спросила она, заметив на полу лепестки, опавшие с цветов, которые вчера перевозила предшественница.

  Водитель обернулся, глядя на пассажирку через плечо, ухмыльнулся, но ничего не сказал. Она не стала настаивать. Несколько дней они ездили молча, но убрать мусор он не соизволил, лепестки так и шуршали под ногами, пока не пожухли, превратившись в пыль.

  Наша героиня и думать забыла о хамоватом водителе, а с большим рвением погрузилась в работу. Она к любой задаче подходила с восторгом и замиранием сердца, словно бутылку шампанского открывая. Но ухмылка водителя, которую она видела, садясь в машину, царапала ее - с каждым днем все глубже и острей.

  Наша героиня вдруг осознала, что ни один мужчина, кроме выпившего директора когда-то в такси, не клал руку - ни на плечо ее, ни на колено. Она, словно отогнав от себя морок, вдруг поняла, что одинока, и этот недостаток пора исправлять. В радостном предвкушении, она зарегистрировалась на сайте знакомств, но здесь впервые в жизни фортуна от нее отвернулась, и дела пошли не так успешно, как она рассчитывала.

  Найти мужчину оказалось делом не простым, на сайтах сидели одни уроды, идиоты и искатели приключений. Потратив месяц на пустые переписки, которые наша героиня вела старательно и с огоньком, как все, чем занималась, она даже крошки воробьям разбрасывала с воодушевлением, молодая замдиректора ни к какому результату не пришла. Ей только один раз удалось договориться о встрече - с обаятельным бородачом, который представился заместителем главного врача одной из городских больниц. Ей показалось, что у них много общего, и это знак судьбы - два заместителя, она и она.

  Наша героиня долго готовилась к свиданию и вызвала машину с водителем, думая произвести впечатление на кавалера. Но все сорвалось. Просидев одна в ресторане, где они условились встретиться, она еще долго прохаживалась возле машины, надеясь непонятно на что, под презрительные взгляды водителя, а потом вздохнула и сказала ему: "Поехали". Заместитель главного врача не пришел.

  Эта сорвавшееся свидание резко обессилело ее, и наша героиня впервые почувствовала себя слабой и надломленной. Однажды, когда они проезжали мимо ночного клуба, водитель вдруг сказал, причем впервые обратившись к ней прямо, да еще на ты, до этого он лишь хмыкал и ухмылялся. Водитель вдруг спросил: "А чего ты в клуб не ходишь? Все лучше, чем одной торчать".

  При этом он отвлекся от дороги, повернувшись и смерив ее взглядом. Наша героиня поежилась, ей давно казалось, что красота ее меркнет день ото дня, поэтому предложение, на которое в другой раз она ответила бы ледяным тоном, мол, лучше за дорогой следи, заставило ее задуматься.

  После работы она зашла в бутик, где даже вешалки были из слоновой кости, и продавщицы забегали, льстиво поднося ворох нарядов: "Вот посмотрите" и "Это вам пойдет". Она примеряла одну вещь за другой, и все ей было к лицу.

  На несколько минут она стала прежней, любуясь своим отражением и летящей походкой. Она вновь ощутила себя юной, сбивающей все преграды красотой и напором. Вечером она нарядилась и накрасилась, вызвала водителя, и он приехал - сразу, будто дежурил под окнами. Она спускалась по лестнице в вечернем струящемся платье с глубоким вырезом, обнажая при каждом шаге коленку, и распахнув двери подъезда, предстала во всем великолепии. Водитель не вышел из машины, и ей пришлось, как в первый день их знакомства, самой открывать дверцу и залезать в салон, подобрав подол, чтобы не измять платье, а водитель ухмылкой давал понять, что в слуги не нанимался, он всего лишь водитель на штатной должности, а никакой ей не кавалер.