Сила обстоятельств

Тогда я оценил помощь подполковника Иванова как доброе предзнаменование. Но вот сейчас я думаю, что его случайное появление в кабинете майора было еще одним важным звеном в цепи обстоятельств, приведших меня на берег Дона.

Скорее всего после беседы с майором, не имея ни прописки, ни работы, я бы вернулся в Баку. Не знаю, как бы там сложилась моя судьба, но думаю, что не хуже, чем здесь.

И все же подполковник Иванов сдержал свое слово и помог мне. Правда, для этого мне пришлось заявить об утере паспорта и заплатить небольшой штраф. Но зато я получил новый паспорт, где уже было указано мое настоящее место рождения. Так я стал гражданином России и коренным ростовчанином. Меня прописали к тете и поставили на воинский учет.

Получив в военкомате свой военный билет, я сначала хотел возмутиться, но вот ссориться с подполковником Ивановым после всего, что он для меня сделал, у меня не было желания. Только потом я смог оценить и эту его услугу. Перед постановкой на воинский учет я прошел медицинскую комиссию. В своем здоровье я был уверен. Но к моему удивлению, в военном билете появилась статья и запись, что я стал "ограниченно годен в военное время и не годен к строевой службе в мирное время".

Впрочем, эта запись не влияла не мои планы. Я не собирался поступать в отряд космонавтов, но в случае необходимости мог настоять на повторной медицинской комиссии. Поэтому, добившись желаемого, я поставил точку в этом вопросе.

На мгновение я отвлекся, как бы окинув мысленным взором последние прожитые годы.

В Ростове я провел почти лесть лет, стараясь просто приспособиться к новым условиям и в то же время не потерять себя. Я не интересовался ни политикой, ни другими делами, стараясь остаться в стороне.

Я опытным путем пришел к выводу, что от двух учреждений лучше всего дергаться на почтительном расстоянии: от милиции и от военкомата. В них не имело смысла "качать права".

Хотя к моему теперешнему положению это не имело никакого отношения, но встреча с толстомордым майором у меня состоялась еще раз. Видимо, он не забыл нашу первую встречу, а поэтому при удобном случае, когда началась война в Чечне, вызвал меня. На этот раз он встретил меня вполне дружелюбно, провел покровительственным тоном краткую политинформацию в лучших традициях прошедших времен о положении дел на Северном Кавказе и предложил мне отправиться в Чечню, где ну- жны "мои знания и опыт". Уже зная его умственные способности, я с внимательным видом выслушал все, а потом сказал:

–В Афганистане, как говорили, я выполнял интернациональный долг. Во всяком случае в это хотелось верить, теряя друзей. Рядом со мной там воевали и чеченцы. Должен объективно признать, что это были хорошие ребята и верные друзья. Так почему те теперь я должен буду идти и стрелять в них?

–Ты будешь стрелять не в них,-усмехнулся майор.

–Тогда в кого там стреляют ?

–В бандитов,-уверенно ответил майор.

–Не слишком ли много оказалось бандитов? Кто сделал за такой короткий срок из чеченцев бандитов?-с самым невинным видом спросил я.

Лицо майора побагровело ,как во время нашей первой встречи. Его рот был приоткрыт, но звуков нарушу не вырывалось. Задыхаясь, он пытался найти ответ.

–Не волнуйтесь так, товарищ майор, -с улыбкой стал успокаивать его я.-На меня не стоит обращать внимания. Это последствия контузии. Я вот…-я покрутил пальцем возле виски,-Посмотрите сами статью в моем военном билете. Мне из оружия можно давать только лопату, да и то деревянную и в военное время…

–Идите…-с трудом выдавил из себя майор, бросив на стол мой военный билет.

Это была моя последняя встреча в военкомате. У нас появилось взаимное желание забыть друг о друге.

В дальнейшем я следил за событиями в Чечне вплоть до подписания договора в Хасавьюрте, но следил как бы со стороны. Конечно, я слышал много споров по этому вопросу. Высказывания были самые радикальные в разные стороны, вплоть до воспоминаний о депортации чеченцев за 24 часа при Сталине. Но вот сам я не принимал участия в этих спорах, а когда вопрос относился ко мне, то молча пожимал плечами. Дело в том, что во всех разговорах никто не затрагивал вопросы, которые возникли у меня. Конечно, я был лишь всего сержант запаса, а не генерал, но мне кажется, что правительство само себе устроило здесь Афган в миниатюре. Поэтому поводу у меня были только вопросы, но не было ни одного ответа.

Прежде всего, как на территории России могла небольшая кучка вооруженных людей устроить самый обычный переворот, разогнав Верховный Совет и сместив Доку Завгаева? Зачем это допустили, если потом снова пытались поставить все того же Завгаева во главе Чечни? Где в тот момент были милиция, армия и, наконец, конституционный порядок, который теперь приходится восстанавливать ?

Хорошо, ошибки и просчеты могут быть у всех. Но если все знают, что "Восток- дело тонкое", как сказал товарищ Сухов, то нужно знать, что Кавказ тоже не прост. Я сам вырос там. Это свои обычаи, свои законы. Почему, исходя из этого, не пригласили в Москву двух боевых генералов, президентов двух соседних республик Аушева и Дудаева? Почему с ними не встретился Президент России, если хотел мира и спокойствия в регионе? Что это очередной просчет окружения Президента или чья-то непростительная глупость ?..

А как уходили войска после прихода Дудаева к власти… Кто отдал приказ оставить все вооружение, боеприпасы и технику и зачем ? Для меня это просто необъяснимо.

И, наконец, я не мог поверить своим ушам, когда услышал слова Министра обороны, воевавшего в Афгане, что он сам лично возмет город Грозный за два часа с батальоном десантников. Скорее всего он спутал Грозный с дворцом Амина.

А потом все началось…

Конечно, мне было очень жаль гибнувших там наших ребят, жаль гибнувших чеченцев, но вот лезть самому в эту кашу, не разобравшись во всем, я не имел морального права, а поэтому не один раз мысленно благодарил подполковника Иванова.

В прошлом году подписали наконец-то мирный договор в Хасавьюрте. Я не могу давать этому оценку. Конечно, "лучше худой мир, чем добрая ссора", но мне почему-то кажется, что этот договор остался тлеющим фитилем на бочке с порохом, которая может рванут в любой момент и не один раз.

В Ростове самым положительным было то, что не возникал вопрос национальности, хотя милиционеры чаще проверяли документы у лиц "кавказской национальности", чего не делали у лиц славянской внешности.

А так все было нормально…

Глава 3

Когда я прошел всю бумажную волокиту и стал полноценным ростовчанином, предо мной встала другая проблема – найти работу.

Я не думал, что с этим вопросом будет проблема.

Во время поездок с Рашидом я побывал в разных городах, в том числе и в Ростове. Но сейчас я смотрел на знакомый город и не узнавал его. Дело было не в новостройках, а в самой жизни города.

Рабочие вроде требовались, и не требовались. Предприятия приватизировались, превращаясь в акционерные общества, а во главе мелких становились не директора, а полноценные хозяева. Естественно, рабочие места сокращались. В словарном лексиконе появилось понятие, которое мы относили раньше к "загнивающему капитализму", но не слышали у себя: "безработный". В то же время улицы изменились с появлением массы лотков и лоточков, а некоторые торговали просто "с земли". Создавалось впечатление, что население города разделилось на две основные части: первая старалась что-то продать, а вторая должна была все это купить, хотя цены росли как в сказке: не по дням, а по часам.

О покупательском спросе красноречиво говорили нищие на улицах города, причем в таком количестве, что я даже не подозревал..

Честно говоря я не ожидал, что удастся устроиться на новом месте довольно сносно.

Первым решил проблему с работой Володя. Выяснилось, что его знали не только в Баку. Конечно, заработная плата педагогов была мягко говоря слишком мала, а потом и ее стали задерживать. Да и места, преподавателей музыки в городе были все практически заняты. Все же Володе и Анне помогли устроиться на пол-ставки, чтобы шел педагогический стаж, но это не стало иx основным источником дохода, которого, возможно, хватило бы только на хлеб.