Страница 14 из 17
– Тогда заплати нормально – настойчиво произнес Наим.
– Я поговорю с ней сам – уперся дирижер и пошел к гостье, спокойно читающей договор.
К этому времени она дочитала свиток и была готова обсудить цифры, которые нужно вписать в оставленные пробелы.
Коана слышала все, о чем говорили ауры и зауважала Наима еще больше. Но она не могла показать, что все знает. Поэтому, когда они подошли к цифрам, ауара спросила Наима:
– Ты, как композитор, на каких условиях подписал договор? Я имею право получить те же условия?
Ролем сморщился, будто к нему в рот попал целый очищенный лимон. После ответа Наима руки дирижера начали нервно дергаться, а когда он вынужден был вписать те же проценты с прибыли, что и Наиму, задергался один глаз. Но отказаться от песни он просто не мог – прекрасно понимая, что это именно та золотая жила, о которой он мечтал всю свою жизнь, работая и разъезжая с гастролями по всей планете. Та самая, которую запоют все и захотят исполнять всюду. Почему он так уверен был в огромном успехе песни, Ролем и сам не знал, но не сомневался, что прав в своих прогнозах.
Конечно, теперь нужно еще суметь правильно подписать все договора, ведь Наим позволил Ролему выполнять не только функции дирижера, но и дистрибьютора. И, если все пойдет так, как аур предполагал, то он готов был отказаться от работы дирижера.
Несмотря на то, что не часто один и тот же композитор может написать больше одного шедевра, Ролем все же надеялся, что в жизни Наима это не последняя удачная песня. Ведь даже на его первых произведениях Ролем заработал приличные деньги. Поэтому как бы сейчас ни сердился дирижер, он не мог отказаться от второй «курочки с золотыми яйцами» – поэта-песенника, создавшего прекрасную песню.
Ролем даже не предполагал, что Коана никогда прежде не писала стихов. Если бы он знал об этом, то умер бы на месте, но не подписал эту форму договора. Ролем был уверен, что прекрасная ауара – опытная поэтесса, знающая себе цену. Наим знал и молчал. А Коана за время всего разговора так и не успела прийти в себя от растерянности и удивленного почтения – Ролема знала почти вся планета.
Когда Наим пригласил ее с собой, Коана думала, что Ролем – лишь совпадение имени известного дирижера и друга Наима. Но только здесь она понял, что ее знакомый Наим – этот тот самый Наим Свит – композитор с мировым именем. Кроме того, стих, который просто случайно пришел ей в голову, вдруг собирались петь под музыку этого композитора и руководит всем этим не кто-то, а САМ Ролем Райтом и петь будет, наверное, какая-нибудь звезда.... И теперь ей нужно было просто молча все «переварить».
Она даже не осознавала, что за контракт подписывает. Если бы Ролем знал все, то подсунул бы самые рабские условия, как те, с чего начал работу Наим. Но теперь дирижер не узнал ничего, что могло бы увеличить еще больше его прибыль. Он подписал договор с опытной поэтессой-песенником, имени которой он по странному совпадению просто еще не знал.
Коана возвращалась в недостроенное гнездо, держа в руках подписанный договор, ценности которого она пока не представляла. Но Наим хорошо понимал. Взглянув на то, как ауара небрежно бросила свиток на полку не запирающегося и не достроенного гнезда, Наим вздохнул.
– Коана, полетели в мой банк.
– Зачем?
– Тебе срочно нужна ячейка.
– Зачем? – повторила ауара.
– Ты не представляешь, сколько Ролем отдаст для того, чтобы заполучить твою часть договора – усмехнулся он.
– Но у меня нет денег на обслуживание ячейки… – растерялась Коана – если бы они у меня были, я бы никогда не взяла твой клей для гнезда.
– Ты мне веришь? – Наим посмотрел ей прямо в глаза.
– Не знаю… мы едва знакомы… – замялась Коана.
– И все же тебе придется рискнуть и положить твой договор в мою ячейку пока ты не сможешь оплачивать свою, иначе ты можешь потерять все, что неожиданно сегодня приобрела.
– А что я приобрела? – ауара еще не могла оценить произошедшее.
– Оценишь после… – усмехнулся Наим – я в свое время подписал рабский договор, но на то, что я зарабатывал, мог жить не шикуя, но и заботясь особенно о насущном.
– До встречи с тобой у меня все равно ничего не было. Так что я рискну – ответила Коана.
– А я могу сказать, что не смогу присвоить твой договор, даже если бы захотел. Он может быть полезен только Ролему. Так что переживать тебе не о чем. Полетели, пока банк не закрылся. Благо оформлять ничего не нужно.
– Ладно… все равно сегодня уже ничего сделать с гнездом не успеем – согласилась Коана.
Пара ауров полетели в банк, где Наим в ячейке хранил свои документы. Плетенные гнезда ауров не были приспособлены к хранению важных вещей.
Возвращались они каждый в свое гнездо, потому что день уже клонился к вечеру. Коана все еще выглядела растерянной, но ее не покидало чувство, что сегодняшний день был решающим в ее судьбе. Немало испытавшая трудностей и бед в своей жизни, Коана не позволяла себе расслабиться и поверить в лучшее. Еще до замужества ее красота была источником массы проблем, а со смерти ее мужа началось что-то ужасное. Коана, сама не зная почему, вызывала в мужской части населения всех существ нечистые желания. Именно поэтому она стала одеваться только в робу, почти перестала следить за собой, обходясь элементарной гигиеной. Но все равно многие пытались ее использовать и ауара очень сильно устала от этого, всегда внутренне находясь в позе защиты. И чем больше ей хотелось покоя и мирной семейной жизни, тем больше страстей разгоралось вокруг и Коана не представляла, как это можно изменить? Наим оказался первым после ее мужа, кто постарался поступить с ней уважительно и честно.
Как только спутница Наима улетела, аур взвился под облака спиралью. Он уже не мог контролировать эмоции, которые весь день пытался удержать в себе. Присутствие рядом с прекрасной ауарой, ее запах и голос, казалось, играли на всех струнах его сердца. Ауру хотелось петь и танцевать, но он видел напряженность спутницы и не мог позволить себе даже лишнего взгляда. А сейчас ему просто необходимо было выплеснуть эмоции, чтобы не взорваться.
Взвившись к облакам, Наим хотел запеть, но вдруг он услышал легкую тихую музыку. Он невольно оглянулся, но в этот же момент догадался, что поступает глупо – музыка звучала в его голове и отзывалась в сердце.
«Неужели настоящая влюбленность всегда выражается так? Значит раньше я никогда не был влюблен по-настоящему – улыбнулся аур – смогу ли я ее записать? Она так неуловимо прекрасна!»
Он полетал еще некоторое время, пока эмоции немного улеглись, затем вернулся в свое гнездо. Дневное светило уже почти скрылось за горизонтом, когда аур закрыл дверь своего гнезда. День для аура пролетел как один час. Он был очень голоден, но безумно счастлив.
Тот, кто задает вопрос, рискует
на пять минут прослыть глупцом.
Тот, кто не задает вопросы, останется
глупцом на всю жизнь
Бернард Вербер
Глава 9
Старый даатан едва дождался, когда сноха с детьми покинет дом и сразу отправился в кабинет. Жена последовала за ним.
– Теперь ты можешь мне объяснить, что произошло? – обратилась она к мужу.
– На свитке было написано заклинание. Как только я его прочел, чары спали – ответил Кетер – что еще раз доказывает его существование. И еще это значит, что мы четыре столетия добровольно склонялись под иго этого заклятия. – Горестно вздохнул старый даатан.
– Но мы же не знали…
– В этом и проблема, что нам потребовался какой-то аур из рода фигляров, комедиантов и музыкантов, чтобы открыть нам глаза…
– Муж, не кажется ли тебе, что сейчас в твоих мыслях и словах совсем не мудрость, а гордость царствует? Разве Великий Творец не сам решает, через кого и с кем говорить? То, что тебе первому открылось это знание – великая честь и ты можешь освободить наш народ от заклятия – напомнила даат.
– Кажется, ты права… – задумался старый даатан – но, надеюсь, ты понимаешь, что наша жизнь кардинально изменится, если мы перестанем убирать… антенны – мудрец еще не привык так называть щетинки, но намеревался привыкнуть. – Если мы будем получать информацию как тот аур прямо из Великого Космоса, тогда мы не сможем уже жить как прежде.