Страница 12 из 17
– Писать, что?
– Музыку… А, ты не знала, что я композитор? – удивился Наим. Он уже привык, что его все знают.
– Нет. Не знала – улыбнулась ауара сквозь просыхающие слезы – значит я могу гордиться, что композитор помогал мне строить гнездо?
– Можешь – рассмеялся Наим – если ничего не развалится.
– Не прибедняйся. Ты очень хорошо работаешь, я поэтому догадалась, что это не первое твое гнездо – Коана взяла свежий прут и продолжила работу.
Молодой аур был рад приступить к делу, чтобы не испытывать неловкости от их случайных объятий. Он не хотел признаваться даже самому себе, что ее огромные, чистые глаза с мокрыми ресницами, мягкий пушок на щечках и переносице, нежные, четко очерченные губы так близко к его лицу, вызвали у него легкое головокружение.
Наим едва справился с собой, чтобы не задержать взгляд на ее красивом лице, не вдыхать с наслаждением легкий аромат неизвестных цветов, которыми она натерла свою шерстку. Чтобы вовремя отпустить ее плечи, не задержав их даже на секунду лишнюю. Ведь он только сегодня утром гарантировал, что не будет пытаться ухаживать за ней. Наим ненавидел себя в эту минуту. Он не ожидал, что может в мгновение потерять голову.
Поэтому заняться работой было просто идеальным решением, до которого он сам не додумался.
Коана уже пожалела о минутной слабости, хотя была очень благодарна своему нежданно появившемуся помощнику, что тот не воспользовался ее слезами и не попытался прижать к себе больше, чем позволяло обычное сопереживание.
До конца дня они общались только на простые темы, напрямую связанные с их работой. Работа спорилась. Коана четко знала, чего хочет и уже строила свое гнездо вместе с погибшим мужем. Наим тоже не был новичком в этом деле.
Молодой аур не стал рассказывать, что вынужден был строить свое собственное гнездо потому что гнездо родителей разрушил смерч, когда он только написал свою первую музыку, и родители не успели вылететь из него. Два его брата построили одно гнездо на двоих и сейчас до сих пор жили вдвоем. Но Наима они никогда не понимали и считали странным и только родители всегда защищали его от нападок братьев. После трагедии Наим не хотел портить себе самому жизнь и построил свое гнездо сам, без помощницы, как было принято.
С тех пор Наим жил один, что считалось странным у его племени. Родители всегда только достраивали отделения гнезда для подрастающих детей. Дети строили свои гнезда только тогда, когда заводили семью, чтобы вдвоем строить место, где будут потом растить детей.
Место для будущих детей мать всегда вила сама, затем несла столько яиц, сколько было заложено в ее генах. Кожаные круглые мешочки, покрытые густой шерсткой, не нуждались в том, чтобы их грели. Они лежали в колыбели, и спустя два месяца из них появлялись дети. Дети в семьях всегда все были одного возраста, ауара могла снести яйца только один раз в жизни.
Бывали случаи, когда ауара оставалась вдовой и выходила замуж второй раз. Обычно в таких случаях аур, бравший замуж вдову должен был понимать, что будет воспитывать только ее детей, что своих детей у него не будет.
Наим уже давно жил один, он привык и не часто виделся с братьями. Они тоже не рвались встречаться и только по родителям аур очень скучал.
На следующее утро Наим должен был присутствовать на репетиции. Его новая мелодия уже звучала. Аур был счастлив, музыка все больше напоминала то, что он слышал в своей голове после встречи с неизвестными звуками.
Он заранее предупредил Коану, что придет, но позже. И вот сейчас, когда оркестр проиграл ему его мелодию, Наим невольно мурлыкал ее под нос.
– Слушай, она не только красивая, но и заразительная – признался дирижер – все наши музыканты говорят, что целыми днями напевают ее. Вот если бы слова хорошие найти для нее! Мы бы с тобой запустили «бомбу»!
– Я поищу поэта… – неопределенно обещал Наим – только я не знаю, кто мог бы написать стихи, не хотелось бы испортить…
– Согласен. Если не будет прекрасного стиха, тогда лучше только музыку без слов исполним –согласился Ролем.
К Коане аур прилетел в прекрасном расположении духа. Он предвкушал успех новой музыки, но его тоска по встрече с Айнамом и его знакомыми росла в геометрической прогрессии. Аур хотел услышать еще раз, пусть ту несовершенную, но удивительную музыку! И даже исполнение его творения не заглушило эту жажду.
Коана встретила аура довольно сдержано, но приветливее чем вчера. Без него ауара сделала довольно много работы. Наим отметил, что вдова пытается продемонстрировать, что не надеется на его помощь, а трудится сама. Он сразу подключился к работе.
Не замечая, аур напевал мелодию, которую сегодня слышал на репетиции, пытаясь понять, стоит ли что-то менять в раскладке на партии различных инструментов или оставить ее в первозданном виде?
– А что за песенку ты поешь? – поинтересовалась Коана через время.
– Ой, прости, не заметил… – смутился Наим – да… и я, наверное, слишком «ушел в себя»? Мои братья ненавидят, когда я вот так «улетаю».
– Нет, это ничего. Просто, кажется, что я эту песню где-то слышала.
«Неужели невольный плагиат! – ужаснулся Наим – может быть я где-то услышал песню, она отложилась «под коркой» и потом вышла как моя собственная».
– Это песня? У нее есть слова? – поинтересовался аур.
– Нет… не совсем. Я ее сегодня от тебя впервые услышала. Но… знаешь, это как любовь с первого взгляда, кажется, будто всю жизнь друг друга знали. У меня так с мужем было. Я просто в голове слышу ее со словами. Это про радость и покой Вселенной. Про миры и Галактики, пропитанные музыкой любви и покоя… – Коана мысленно улетела далеко от своего будущего дома, от собеседника и этого огромного дерева, которое должно было стать для нее домом. Она говорила стихами в такт услышанной мелодии. Потом вдруг смутилась – …ой, я никогда не была особо мечтательной, но эта музыка странно на меня действует!
Наим стоял, чуть приоткрыв рот, словно пытаясь поймать слова, слетающие с губ ауары.
– Да! Это то самое! Это то, что нам нужно! Если это слова, которые ты только что придумала, запиши их, прошу тебя! Или позволь мне записать. Мне кажется они точно подходят для нее. Это те самые слова, которые мы с Ролемом ищем!
– Хорошо – смутилась ауара, но пошла за свитком ткани и начала писать.
Оба аура забыли зачем пришли сюда, забыли о стройке, лежащих рядом прочных прутьях и подсыхающем клее. Коана проговаривала строчку за строчкой, Наим чуть слышно пропевал ее и потом ауара записывала. Иногда приходилось менять какой-нибудь слово на чуть более длинное или короткое, но костяк стиха уже звучал.
– Ой! Клей сохнет! – спохватилась Коана. Она быстро встала и закрыла банку с клеем.
– Да ладно, пусть бы сох! Ты не представляешь, если эта песня будет звучать с твоим стихом, тогда ты сотню таких банок купишь! Раньше я не думал о деньгах, предпочитал только творить. Но с некоторых пор… материальное вознаграждение тоже стало для меня важным.
Наим чуть не проговорился, что стал задумываться о деньгах и о том, что можно сделать с заработком стал думать с тех пор как получил жемчужину. Для Наима было странным, что он, композитор, который всегда жил словно в космосе, после получения космической жемчужины стал вдруг очень практичным и приземленным.
– Я предпочту закончить дом до холодов и закончить крышу – усмехнулась Коана – мечты лучше оставить до времени, когда дом будет готов.
– Подожди, ты не можешь бросить! Пожалуйста! – взмолился Наим – эта песня должна быть закончена сегодня!
– Мы можем сделать вот эту часть – Коана обвела четверостишье – припевом. Мне кажется это будет звучать красиво.
– Может быть. Но нам нужен еще один куплет, даже два. Или придется повторять слова из первого или второго куплета, а это будет уже как-то «бульварно». Неужели у тебя больше нет слов? Послушай, вот это место… – Наим снова запел мелодию, затем с досадой взмахнул – если бы знал, я бы хоть дудочку из дома прихватил!