Страница 23 из 26
После жуткого периода не самой затяжной депрессии жизнь моя потихоньку налаживалась. Я снова стала готовиться к экзаменам и работать сутками напролет.
Мама тихо радовалась возвращению своей дочери и всячески пичкала меня вкусняшками в попытках откормить до прежнего веса. Похудела я, конечно, знатно. Но это дело наживное, и я знала, что скоро приду в норму.
Грусть моя и тоска никуда не делись, но с ними я научилась жить. Они стали моими вечными спутниками. Как и воспоминания о Демиде. Его я не могла забыть, как ни старалась. Я уже почти не вспоминала нашу первую встречу, но то время, что мы вместе провели в его квартире, осталось в памяти навсегда.
Странное дело… Мне ведь было с ним даже не хорошо, а замечательно в постели. Но вспоминала я не нашу близость, а его глаза, улыбку. Его голос постоянно звучал в моей голове. Я помнила, какой формы у него руки. Мне часто мерещился его запах. И те редкие ласковые фразы, что он успел мне подарить, тоже навсегда сохранились в потайной шкатулке моей души.
Марина теперь навещала меня очень часто, слава богу, что не каждый день, иначе мне бы некогда было работать и учиться. Она тоже взяла надо мной шефство и следила за моим душевным состоянием. Несколько раз пыталась снова вытащить меня в ночные клубы, но я упорно отказывалась. Во-первых, не любила я этого, а во-вторых, не считала пока, что уже созрела.
Иногда мы с Мариной покупали всякие вкусняшки и накрывали стол в моей комнате. Вот тогда болтали обо всем и много. По началу Марина все пыталась меня вывести на разговоры о Демиде, но очень скоро поняла, что эта тема под запретом. Хорошая у меня подруга, умная.
В один из дней я засиделась за работой дольше обычного. Мама уже несколько раз заглядывала ко мне и напоминала, что ночь на дворе и пора ложиться спать. Но мне нужно было доделать. В итоге, отправила я на сайт статью уже далеко за полночь. И только собралась лечь спать, как позвонила Марина.
- Не спишь? – выпалила она без приветствия.
- Собираюсь уже…
- Я сейчас приеду!
- Марин…
Я хотела сказать, что уже поздно, и все дела и разговоры могут подождать до завтра, но она отключилась. Ну, это уже наглость! Вместо того, чтобы смотреть сны, я вынуждена была караулить под дверью подругу, чтобы та не разбудила маму.
- Ты на время вообще смотришь? – набросилась я на Марину, как только услышала шум лифта и распахнула дверь в квартиру. Не хватало еще, чтобы она позвонила в эту самую дверь.
- С тобой все в порядке? – всмотрелась в мое лицо Марина.
Сама она выглядела, мягко говоря, взбудораженной какой-то.
- А с тобой? И зайди уже, если не хочешь весь подъезд перебудить, - втащила я ее в квартиру. – Тихо! Мама спит, - тут же шикнула на нее, когда она открыла рот. – Пошли в комнату.
В мою комнату Марина даже не зашла, а вбежала. И тут же плюхнулась на диван.
- Слава богу, ты не натворила глупостей. А то я как узнала… Аж самой дурно стало. Но ты вроде в норме.
Ничего не поняла из монолога подруги. В какой-то момент подумалось, что она умом тронулась, но все же я решилась уточнить.
- Марин, ты вообще о чем?
- Так ты не знаешь? – вытаращилась она на меня.
- Не знаю о чем? – присела я рядом с ней.
- В Сотникова стреляли.
Мне показалось, что прямо над моей головой ударили в огромный колокол. Или рядом взорвалась бомба. Или мне на голову с крыши упал кирпич…
- Ань!.. Эй, Ань, очнись, пожалуйста…
Марина трясла меня за руку и чуть не плакала. Это я поняла, когда очнулась и вновь стала слышать. Сколько длился ступор, понятия не имела. А в ушах звучали слова: «В Сотникова стреляли».
- Прости меня. Я же не знала, что ты не в курсе. Дура я, конечно!..
- Что с ним? – даже не спросила, а просипела я.
Горло сжал спазм, и дышать получалось с трудом. А в глазах периодически темнело.
- Жив он, не волнуйся. Но больше ничего не знаю. Я и сама сегодня случайно наткнулась на эту новость в инете.
- А… когда?
- Да, сегодня же! Этой новостью пестрит весь интернет!
- Мне нужно к нему, - вскочила я и заметалась по комнате.
- Ночью, что ли? – поймала меня Марина. – Кто тебя к нему ночью пустит? И надо еще узнать, в какой он больнице.
- Да, надо… - снова опустилась я на кровать.
Я так давно не плакала, а сейчас слезы обильно заструились по щекам.
- Марин, а вдруг он не выживет? – всхлипнула я.
- Типун тебе на язык! Выживет он! Слышишь? Такие, как он, живучие!
- Это я виновата, - уронила я голову на грудь, размазывая слезы по щекам.
- Да ты-то тут причем?
- При том, что был бы он со мной, ничего не случилось бы. А я все разрушила.
- Ань, не городи ерунды! Ты его не бросала.
- Да. Я просто наговорила ему гадостей, - кивнула я и спрятала лицо в ладонях.
Я вспомнила каждое слово, которые бросала тогда ему в лицо. Обличающие и злые слова. Все время, сколько мы с ним встречались, я думала только о себе, пестуя собственные обиды. А ведь он старался все исправить, но я ему не позволила. И тогда он поступил честно – оставил меня в покое. Потому что, как можно в такой злобе разглядеть любовь? Никак.
- Так. Сейчас мы с тобой ляжем спать, а завтра с утра пораньше начнем действовать. Пока еще не знаю как, но обязательно придумаю.
Марина осталась у меня, за что я была ей благодарна. Если бы она уехала, я бы точно сошла с ума.
Утром, сразу после завтрака мы поехали домой к Демиду.
- Телефон его отключен. Никаких контактов больше у нас нет. Будем надеяться, что охранники в его доме знают больше нашего, - трезво рассудила Марина, и я с ней согласилась.
Сначала мы долго трезвонили в ворота. Потом нам охранник устроил допрос с пристрастием, кто мы такие и зачем пожаловали. Услышав наш ответ, охранник послал нас куда подальше. И тогда Марина потребовала, чтобы он вышел к нам, а не прятался за воротами и не разговаривал с нами по видеосвязи. Она и «трусом паршивым» обозвала его для пущей важности. И думаю, именно это и сработало. Оставалось надеяться, что он ее за это не прихлопнет, как назойливую муху. А этот смог бы, - смотрела я на рослого детину, что был на целую голову выше довольно рослой Марины.