К вашим услугам

– Помада,– произношу лишь одно слово, которое Молли понимает без дополнительных комментариев и тут же отстраняется с виноватым видом, начиная активно стирать эту мерзость. Я же, в свою очередь, даже героически позволяю девушке встать под напор воды, чтобы она не размазывала этот розовый ужас по рукам, которые после будут тереться о мое тело.

Мне не нравится розовый цвет, особенно на женских губах. Я говорил об этом Молли раза четыре, но, как и было сказано выше, она слишком тупая, чтобы запомнить. Блондинка задержалась в моем обществе, чуть дольше обычного, только благодаря тому, что единственной целью её жизни было удовлетворять меня. И с этой задачей она справлялась отлично, по крайней мере, пока что.

Разглядывание симметрично-круглых, подкаченных и стоячих ягодиц быстро отвлекает от разочарованных мыслей и помогает удержать возбуждение. Делаю полшага вперед, прижимаясь к упругой заднице. Целую её шею, обхватываю руками налитую грудь и совершаю несколько поступательных движений бедрами – играюсь с ней, возбуждаю, дразню, но не доставляю желаемого, так как она провинилась. Эта игра продолжается в течение нескольких минут, пока Молли пытается избавиться от помады в промежутках между стонами, которые лишь усиливаются в зависимости от того, как мои пальцы изучают податливое тело. Когда с помадой покончено, я нарочито отодвигаюсь, прекращая какие-либо ласки, наблюдаю за реакцией своей партнерши. Блондинка разворачивается ко мне, закусывает нижнюю губу и замирает, глядя молящим, зазывающим взглядом. Я усмехаюсь, а затем медленно и пожирающее осматриваю её тело с головы до ног, улавливая еле различимую дрожь, вызванную явно не холодом.

– Майкл, пожалуйста… – её шепот звучит умоляюще.

Теперь она не тянется ко мне, а пытается утолить накатившее возбуждение самостоятельно, лаская свое разгоряченное тело руками. И это действие срабатывает лучше всякой мольбы.

Сокращаю расстояние между нами, подхватываю блондинку на руки так, чтобы она могла обвить меня ногами и прижимаю к стене, по которой медленно стекают капли воды. Сперва наши губы сливаются в страстном и настойчивом поцелуе, а после и тела. Её громкий стон не удается заглушить ни одним поцелуем, но я и не пытаюсь, пусть кричит так громко, как ей хочется. Руки с силой сжимают ягодицы, а движение бедер ускоряется. Стоны срываются все чаще, а их звучание становится более жарким. Молли закусывает губу, впивается ногтями в мою спину, выгибается в пояснице и подстраивается под настойчивый ритм. Ещё несколько быстрых движений и мы достигаем пика.

Дальше все происходит обыденно и уже без какой-либо нежности. Быстро принимаю душ и выхожу из ванной в махровом халате белоснежного цвета, на котором черными нитками вышито название отеля. Поправка: название моего отеля «МК-ХОТЕЛ».

Можно подумать, что называть отель своими инициалами как-то самовлюбленно, но почему нет, если Нью-Йорк мой родной город. Именно здесь я построил первый отель, а после сделал из своего имени бренд, превратив один отель в сеть.

В гостиной на вешалке висит три выглаженных и идеально подогнанных под меня костюма (сшитых на заказ): темно-синий, темно-серый и черный. Я не разделяю вкуса к пестрым вещам, поэтому придерживаюсь классики. Сегодня мне подойдет черный костюм с белой рубашкой и ровным темным галстуком. Дорогие часы цвета металлик, платиновые запонки, матовые туфли и ремень из натуральной кожи. Все просто, сдержанно и со вкусом.

– Вау, какой ты красавчик. Куда-то уходишь? – Молли только сейчас выходит из ванной. На её щеках остался еле заметный румянец, а глаза сияют, как и пятнадцатью минутами ранее. Она хочет напроситься на приглашение и отправиться на банкет в качестве моей спутницы, но я никогда не выводил её в свет и менять традицию не собираюсь.

– Сегодня важное мероприятие, так что, не жди меня, – голос холодный, немного безразличный. Мое нутро уже не трогает ни её красота, ни сексуальность. Все мысли направлены на совершение сделки, а чужие чувства меня не волнуют в принципе. Девушка уже дала все, что могло меня заинтересовать, поэтому может быть свободна.

– Как будешь уходить, оставь ключ на ресепшене.

Важная фраза, которая не позволяет ей раскатывать свои пухлые губы и считать, что она имеет право вламываться ко мне, когда ей захочется. Я никогда не разрешаю модели забирать ключи от пентхауса с собой, потому что никто, кроме меня, не должен чувствовать себя здесь, как дома. Знаю, что Молли мечтает, что когда-нибудь настанет тот особенный день, и я не прикажу вернуть ключ. Но… не в этой жизни.

Не дожидаясь ответа девушки, я выхожу из апартаментов и спускаюсь на лифте в банкетный зал. Официантки в строгих платьях на местах, приборы – расставлены, алкоголь и закуски – приготовлены. Мне не приходится заниматься организацией мероприятия лично, для этого существуют специально обученные люди, но проверить все, хотя бы визуально, я обязан.

Пока все идет по намеченному плану. Примерно через полчаса приехали гости, в частности, мои деловые партнеры с переводчиком, так как я не стал учить китайский и решил не разговаривать, как недоразвитый придурок. Наши переговоры находятся на финальной стадии. Перед подписанием договора, китайцы решили взглянуть на отель изнутри, так сказать, в качестве гостей, чтобы прочувствовать атмосферу. Мой деловой партнер – Шэнли Ли со своим заместителем, прибыли в компании жен. Беседа предполагала быть исключительно светской: никакой работы, только приятные всем темы и фальшиво-милое общение.

– Мистер Ли спрашивает: как у вас обстоят дела с семейной жизнью? – говорит их переводчик, и я уже был готов строить кислую физиономию, отвечая, мол: «увы, не хватает времени на женитьбу, ведь я так занят работой», но тут ко мне подбегает Тереза – специалист по связям с общественностью.

– Майкл, нужно поговорить, срочно! – шепчет она на ухо, после чего я извиняюсь перед гостями и выхожу с брюнеткой в холл.

– Что случилось? – заранее ожидаю беды, так как Тереза не стала бы прерывать беседу подобным образом, если ситуация не подходит под критерий важности, сравнимый с ядерным взрывом.

– У меня появилась важная информация. Я знаю, почему его прошлая сделка сорвалась! Оказывается, этот старикашка работает только с женатыми мужчинами, так как считает, что они обладают достаточным количеством мудрости, опыта и ответственности перед другим человеком. А ты в свои тридцать восемь лет не можешь быть холостым бабником, потому что это выставляет тебя эгоистичным и ветреным, а значит, ненадежным.

Закончив фразу, девушка передает мне в руки планшет. На экране высвечивается информация о том, почему пару месяцев назад мистер Ли отверг крупное предложение о строительстве развлекательного центра на территории Китая, причем, казалось бы, без весомых оснований. Как сейчас выяснилось, важную роль сыграло то, что итальянец, желающий расширить бизнес, разведенный мужчина.

Я возвращаю планшет девушке и растираю лицо рукой, пока не произнося ни одного звука.

Так вот зачем этот светский прием, который никак не относится к деловым переговорам. Он прощупывает меня и мою профпригодность, которая определяется понятным только его извращенному китайскому уму способом.

– Делай что хочешь, но найди себе хоть какую-нибудь бабу, причем срочно. И, пожалуйста, не убивай гонца. – Тереза жалобно смотрит на меня, умолкая. А я лишь киваю девушке на дверь, чтобы та немедленно удалилась. Брюнетка сочувствующе поджимает губы, вздыхает и уходит прочь, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Изобретать велосипед времени не было, поэтому достаю телефон из кармана и набираю номер Молли, её особый момент настал. Да только вместо радостного голоса ответом мне стали монотонные и жутко раздражающие гудки, за которыми последовало до боли бесящее: «Вы дозвонились до Молли, сейчас я занята чем-то очень важным, поэтому оставьте сообщение после сигнала. Если я не забуду, то перезвоню. Пока».