Страница 6 из 7
Техники на сцене хорошо видели зрителей, потому что те были освещены софитами, но вот у группы с этим возникали проблемы – им постоянно светили прямо в глаза яркие прожекторы. Одного Фреда иногда освещала целая дюжина, так что он оценивал реакцию аудитории исключительно на слух – дальше первых рядов он ничего не видел.
Впрочем, этого было достаточно.
После концерта в провинциальном американском городке мистер Меркьюри заявляет: «Вы видели этих людей в первом ряду?! Видели?! Они все уродливые! Я не потерплю такого на концерте Queen!!»
И что? Нам устраивать кастинг зрителей перед продажей билетов на лучшие места? Нет, если промоутер согласится, конечно…
Мне постоянно хотелось глянуть в зрительный зал, чтобы увидеть реакцию «уродов» или высмотреть «таланты» подходящего размера, но если Фред замечал, что я отвлекся, его гневный взгляд пригвождал меня к месту. Я должен был наблюдать за ним ястребиным взором, готовый в любой момент выскочить на сцену, низко пригнувшись, чтобы помочь ему распутать микрофонный провод и остаться при этом незамеченным – словно болбой на Уимблдонском турнире, который со всех ног выбегает к сетке, чтобы забрать мяч, а потом возвращается в исходное сидячее положение. Выглядел я так, словно страдал от хронического люмбаго, так что из меня и «уродов» в первом ряду получился бы замечательный Квазимодо.
Тем не менее Фред на сцене был очень внимателен и умел избегать почти любых неловких ситуаций, несмотря на всю экспрессивность своего сценического поведения. Брайан, с другой стороны, бегал по сцене взад-вперед, совершенно не замечая ничего вокруг и абсолютно погрузившись в игру; черный «кучерявый» провод послушно следовал за его черными кудрями. Фред ловко отступал в сторону, чтобы их провода не перепутались. Когда Брайан шел обратно, по-прежнему пребывая на планете Мэй, Фред даже просовывал свою «волшебную палочку» под шнуром Брайана, чтобы не застрять. Но если провода все же перекручивались, Фред бросал микрофон на пол, давал мне сигнал движением бровей и брал запасной микрофон. Иногда он садился на меня и смеялся, пока я стоял на четвереньках, распутывая сложный узел посреди сцены, а потом начинал подпрыгивать. Очень весело. Фред, хватит, а то люди всякое станут болтать…
Джон в бурных сценах с проводами не участвовал, потому что обычно держался в глубине сцены или на ступеньках барабанного пьедестала; на поздних гастролях Queen он вообще отказался от проводов, установив радиосистемы Nady. Джон по образованию инженер-электронщик – в случае технических неполадок в разговоре с ним не помогут никакие оправдания!
Впрочем, первый эксперимент с радиосистемой для бас-гитары Джона, проведенный еще в конце 70-х, успехом не увенчался. Я поставил самую современную на тот момент систему Schaeffer на саундчеке, взял несколько нот, потом обратился по громкой связи к Трипу Халафу, звукорежиссеру Queen.
– Как звучит? Не слишком много компрессии?
– Звучит, как будто крокодил пердит, – последовал не слишком воодушевленный ответ.
Ладно, обойдемся проводом…
Фред очень любил микрофонные провода и пользовался ими в качестве еще одного элемента шоу: хватал и яростно выкручивал, взмахивал, словно кнутом, или заплетал на манер лассо. Только в последнем Magic-туре с огромными сценами под открытым небом он перешел на беспроводные микрофоны.
– М-м-м, да – очень современно, – воскликнул он, когда ему на репетициях показали самый новый и дорогой радиомикрофон. – И возбуждает!
Похожий на фаллоимитатор микрофон «Сони» отличался от классического Shure: он был длиннее, толще и матово-черного цвета, в общем, на полке секс-шопа в Сохо точно бы не затерялся.
Концерт Queen продолжало попурри – кусочки старых и новых песен, обычно тех, что исполняются под фортепиано, чтобы Фред передохнул. После нескольких интенсивных пробежек прожектор выхватывает его, лежащего прямо на рояле. «МНЕ КРАНТЫ!» – кричал он в микрофон, и зрители отвечали радостным гулом, после чего он вставал и делал такое движение бедрами, словно занимался с роялем сексом.
Радостные крики становились еще громче.
Фред никак не взаимодействовал с аудиторией, сидя за роялем, не считая редких «Спасибо»; общаться он предпочитал, находясь в центре сцены или на длинном «языке», когда все прожекторы фокусировались на нем. Именно там он мог на полную катушку воспользоваться своим телом, внешностью и голосом. Предсказать его действия было невозможно; иногда он даже изумлял первые ряды вопросом вроде «Ну, что вам теперь сыграть?».
Кто-то однажды попросил исполнить старую песню Queen, которую они вживую никогда не играли.
– Сыграть ее? Ха! Если тебе о-о-о-очень повезет! – пронзительным, манерным голосом ответил он, резко запрокинул голову и отошел от края сцены. Фраза «Если тебе о-о-о-очень повезет» потом часто звучала из уст Queen на протяжении многих гастролей. И даже не только на гастролях.
Вернувшись к роялю, я подношу Фреду еще один стакан горячего чая.
– Как мы? Как все идет?
– Отлично, все отлично, Фред.
– Это хорошо… так, блин, и должно быть!
Впрочем, бывало, что зрители реагировали не совсем так, как было запланировано, так что Фреду приходилось выкладываться еще сильнее, чтобы все-таки завоевать их внимание – так произошло, например, на первом концерте Queen в Мадриде в 1979 году. Мы думали, что южане будут темпераментными и отзывчивыми. Но нет. После каждой песни крики и слабые аплодисменты быстро затихали. Это разъярило Фреда, так что он попробовал другой подход: вышел к самому краю сцены, поднял свой бокал из-под шампанского и произнес нечто вроде тоста на испанском языке. Даже это не помогло, так что он облил водой первые ряды и рявкнул: «Вот вам! За то, что вы испанцы!» Потом он махнул рукой звукорежиссеру и крикнул: «СДЕЛАЙ ПОГРОМЧЕ!»
Громкость значительно увеличилась, и Фред с неослабевающим пылом попытался все-таки «завести» испанцев, и остальные музыканты ему в этом помогали. С этого момента все пошло как надо, и мистер Меркьюри все же остался доволен. Фред всегда показывал личный пример. Завоевав их внимание, он вернулся за рояль, под аккомпанемент криков и аплодисментов хватил по инструменту кулаком (в колонках зазвучал низкий гул) и громко, но не в микрофон, сказал: «Вот как надо, черт возьми». Самоуверенность человека с великим талантом и невероятной харизмой.
– Теперь все в порядке, Фред?
– Да… да, но скажи Брайану, чтобы сделал потише, я вообще ни хрена не слышу, что пою!
Как можно заставить рок-гитариста играть тише или медленнее?
Дать ему ноты. В комедийном фильме про рок-группу This Is Spinal Тар гитарист-металлист с гордостью показывает, что максимальная громкость его усилителей – не 10, all. Еще чуть громче – на случай, если понадобится. Брайан Мэй выкручивал свои усилители на 12. С половиной. И всегда просил сделать еще громче…
Как с этим боролись? Остальные тоже делали громче.
QUEEN НА СЦЕНЕ ЗВУЧАЛИ ОГЛУШИТЕЛЬНО.
Извините, я сказал: «Queen на сцене звучали оглушительно». Мои уши – живое тому свидетельство. Когда несколько лет назад у меня проверяли слух, врач спросил, приходилось ли мне работать в шумных помещениях.
Наверное, придется распродать кой-какие сувениры с аукциона, чтобы купить хороший слуховой аппарат.
Когда Queen играла хорошо, действительно «зажигала», на сцене явственно ощущались мощный гул и пульсация – даже техник мог почувствовать себя полноценным участником концерта. Звук на сцене сильно зависел от вашего положения. Вы слышали не сбалансированный, тщательно смикшированный звук, идущий в зал, а почти исключительно то, что звучало в ближайшем мониторе. По сторонам сцены было неплохо слышно большую часть микса, но вот позади ударной установки ощущения оставались весьма странные. Вы слышали настоящий звук акустических ударных, усиленный звук этих же ударных в мониторе, а потом – еще и эхо, отразившееся от дальней стены или крыши зала.