Страница 3 из 7
– Говорю вам – я не могу сегодня выступать, моему голосу кранты. Мне кранты!
Ну, а ты чего хотел, если орешь так громко?
Брайан Мэй и Роджер Тейлор пытаются как-то его поддержать и уговорить, а басист Джон Дикон спокойно лежит на диване и слушает плеер, кивая и улыбаясь. Точнее, даже ухмыляясь. «Менеджмент» в это время перестает таскать еду с тарелок, которыми уставлены длинные столы, и начинает нервно копаться в блокнотах, где записаны телефоны юристов и страховых компаний. Промоутер стоит бледный как полотно.
Фред находится именно там, где желал – в центре всеобщего внимания, – и великолепно исполняет драматическую роль. Тупой старый педик! Такое уже случалось и раньше, но, похоже, в этот раз он говорит серьезно.
Один из ассистентов группы перелистывает путеводитель «Спартакус» и весело говорит Фреду, что поблизости есть телефонная будка, пешеходный переход и даже круглосуточная скобяная лавка для геев, и туда можно будет сходить после концерта. Фреда это не впечатляет.
Может быть, выпить чего-нибудь для поднятия боевого духа? Шампанское – твой любимый «Моэт»? Нет. Большая рюмка водки? Нет. Похоже, будет тяжко.
– Дай мне сигарету, – приказывает Фред одному из своих «лакеев».
Он берет большую «легкую» сигарету и небрежно затягивается.
Да, это очень поможет голосу, Фред…
Прожженный хитрец Джерри Стикеллс, тур-менеджер Queen, до этого державшийся в тени, подходит к мистеру Меркьюри и, не стесняясь в выражениях, напоминает ему, что куча народу – целый зал – очень долго ждала и заплатила немалые деньги, чтобы увидеть его выступление, а подводить их – это совсем не хорошо. Фред ведь никогда не подводит своих. Правда?
А я? Питер Хине, он же Рэтти, техник Фреда и Джона и глава всей технической команды. Я, не обращая внимания на всю эту мелодраму, шныряю по гримерке – я один из немногих, кого пускают сюда до концертов. Фред немного успокаивается, раздумывая над словами тур-менеджера, отдает кому-то сигарету, чтобы ее потушили, отпивает горячего чаю с медом и лимоном и, обиженно хмурясь, усаживается в мягкое кресло. Он ничего не говорит; остальная группа оставляет его дуться и начинает засыпать вечными вопросами тур-менеджера, ассистентов и техников:
«Как все звучит после того, как зашли зрители? В зале полный аншлаг, правда? Как продаются билеты на остальные концерты, тоже будут аншлаги? Новый сингл вышел на первое место? Во сколько начинается концерт? Во сколько заканчивается? Там жарко или холодно? В мониторах больше ничего не жужжит? Правда ли, что у Van Halen на концертах свет круче, чем у нас? А как насчет атрибутики – хорошо ли продаются тостеры с гербом Queen?..»
Гримерки Queen бывают разного размера и стиля – все зависит от конкретного места. В театрах, естественно, есть полноценные гримуборные, а вот в спортивных комплексах приходится хорошенько поработать, чтобы Queen посчитала раздевалку достойной своего присутствия. На холодные цементные полы мы стелем ковры и паласы, голые стены обвешиваем тканью или картинами, после чего заставляем комнаты мебелью, лампами, цветами и прочими «обже», чтобы артисты могли расслабиться. В соседней комнате – душевая; всегда находится место для гардероба и зеркал, вдоль стен стоят столы с едой и напитками, а в центре гримерки – «зона отдыха».
Из-за дверей гримерки доносится шум – на сцену вышла разогревающая группа. Иногда, когда кто-нибудь из Queen был не в духе, они требовали у «разогрева» играть потише, чтобы подготовиться к концерту в спокойной обстановке…
– Ну что, Фред? – весело обращаюсь я к одному из величайших шоуменов в мире.
– Да, дорогой, что такое? – чуть живее отвечает он. Похоже, ему уже получше.
– Какие песни играете сегодня вечером?
– Ах да, точно.
Тупой старый педик, к которому я испытываю искреннее уважение, восхищение… и раздражение, решил, что все-таки будет сегодня петь. Я и не сомневался, что он не подведет зрителей, остальную группу и техников – которые двенадцать часов, истекая кровавым потом, собирали сцену для того, чтобы он немножко там попрыгал в своих дурацких костюмах. Он, как обычно, выдержит благодаря силе воли, вере в себя и целеустремленности. Иными словами – профессионализму.
Немногим разрешалось приближаться к Фреду, когда он готовился к концерту, но я обычно подходил к нему, окруженному «прекрасными и важными» людьми, и спрашивал:
– Эй! Что ты сегодня хочешь играть, Фред?
– Не знаю. Попробуй угадать!
– Угадать?
– Да, Рэтти, угадать! – хихикает он, играя на публику; все начинали вежливо посмеиваться вместе с ним.
– Знаешь, это не очень-то мне поможет!
– Ничего я тебе не скажу! – манерно восклицает он, поглядывая на свою свиту.
– Ну, ладно, хорошо, – пожимаю я плечами, зная, что это все просто игра.
– Я скажу, если ты победишь меня в армрестлинге! – говорит он, демонстрируя мускулы.
– Что?
– Давай, я тебя вызываю!
Люди, непривычные к нашей манере общения, удивлялись, видя, как растрепанный, нагловатый техник полностью завладел вниманием одной из величайших в мире рок-звезд. Фред обычно в ответ смеялся, крутил руками в воздухе и драматично восклицал:
– Ну, хорошо – песни выбираешь ты!
Это было очень лестно, но не слишком конструктивно, так что я предлагал пару песен Led Zeppelin, какой-нибудь классический хит Rolling Stones, и…
– …можешь еще несколько своих песен сыграть, Фред?
– Ну ты сволочь!
Он в шутку бил меня полотенцем или еще чем-нибудь, что попадалось под руку, и выгонял из гримерки, крича:
– То же самое, что на последнем долбаном концерте!
Ну что, голос уже получше себя чувствует, а, Фред?
Итак, сет-лист определен. Содержание этого листа бумаги – главный вопрос всех обитателей гримерки перед концертом; последнее слово всегда оставалось за Фредом и зависело от того, в порядке ли он сам и его голос. Иногда он кое-что переставлял – чтобы никому жизнь медом не казалась. Иногда он называл сет-лист Queen «нашим репертуаром». В конце концов, Фредди Меркьюри был очень красноречивым и начитанным человеком.
«Скарамуш, танцующий фанданго?»
Очень интеллектуальный и прекрасно образованный.
«Гром и молния сильно испугали меня!»
Красноречивый человек, писавший глубокие и замысловатые песни с богатым содержанием…
«Он хотел кататься на своем велосипеде…»
Итак, Фред говорит мне «Катись отсюда», и я иду с сет-листом к другим техникам, чтобы они сделали необходимые пометки в своих личных списках, где мы всегда сокращали названия песен: например, Bohemian Rhapsody превращалась в Во Rhap, a We Are The Champions – просто в Champions. Если песни добавляли или выкидывали, это писали на сет-листе черным фломастером.
Подсказки для Queen и техников обозначались специальными кодами. Например, Fat D означало, что Джон должен опустить четвертую струну баса до «ре» перед Fat Bottomed Girls. (Fag В – это просто перекур для нас с Джоном, потому что Фред в этот момент уходил со сцены, и мне не нужно было постоянно за ним смотреть.) Непочтительные техники придумывали песням веселые прозвища: We Will Rock You – We Will Rob You («Мы вас ограбим»), Now Fm Here – Now I’m Queer («Теперь я гомик»), I Want To Break Free – I Want To Break Wind («Я хочу испортить воздух»), Flash – Trash («Мусор»). И так далее.
Сет-лист, прикрепленный к роялю Фреда, был первым источником «инсайдерской информации», которую получали «непосвященные» во время подготовки к концерту. Черный девятифутовый рояль «Стейнвей-D» выносили на сцену первым, и, пока его извлекали из огромного авиационного футляра и приделывали третью ножку, местные техники начинали обсуждать выбор, сделанный группой. В это время ваш покорный слуга лежал под тонной дерева, железа и поддельной слоновой кости, крича «да поднимите вы эту чертову хрень», чтобы наконец прибить последнюю ножку на место.