Страница 40 из 122
Мучать профессора просмотром репетиции я не стала. Один прогон, и все свободны.
Сегодня финальная репетиция, а вечером уже само выступление по случаю дня народного единства. И на репетиции я поняла, что не зря мы с девочками три недели потели в этом подвале. Всё было даже лучше, чем я представляла.
После репетиции потащила профессора в кабинку и попросила Катю заказать нам еды из ресторана, ибо мы ужасно голодны. Пока Катя заказывала, а потом мы с Тимофеем Альбертовичем ждали доставку, как-то само собой разговорились:
— Я вот не могу понять, зачем вы оплатили мои покупки? — произнесла то, что мучило меня. — И не надо мне про то, что я была с вами, и мужчина обязан платить. Мужчина что-то должен только в том случае, если девушка кем-то ему является. Или вы всем студенткам такие подарки делаете?
— Согласен, но я привык делать то, что хочу, а мне захотелось. Особенно после такого дефиле в стиле показов Виктории Сикрет, — ответил профессор, искренне улыбаясь.
А я смутилась.
С чего бы это? Раньше не стеснялась, а сейчас что? Может заболела?
— А с зачётами такая фигня прокатит? — обольстительно улыбнулась и стала накручивать локон на палец. Мужчина стал неотрывно наблюдать за этим действием.
— Я тебе ещё утром сказал, что зачёт ты мне уже сдала, — хитро ответил он, вернув взгляд на моё лицо.
— То есть я могу не париться и пятёрка в кармане? — воодушевилась.
Везуха!
А надо было лишь сексуальную пижамку надеть и белье вместе выбрать!
— Ну… Тройка, — усмехнувшись, проговорил жмот оценочный.
— Что? — не поняла я.
— Тройка автоматом на зачёте, — пояснил Тимофей Альбертовичем, кровожадно улыбаясь. — Не думала же ты, что я за простые валяния в кровати пять поставлю.
Нихрена ж себе заявление! Вот же… гад!
Пару дней назад говорил, что отработки натурой не принимает, а тут зачёт принимает.
Вот же… чудак!
— И какие расценки, профессор? — оскалилась я, обнажив зубки.
— Хочешь четыре — пять поцелуев, хочешь пять — пять ночей с непростым валянием на кровати.
— Йогой будем заниматься? — приторно-сладко улыбнулась.
— Элементы йоги там тоже будут, —усмехается извращенец калькуляторный.
Вот что это за способность такая? То замуж за него хочу, то убить!
— Я подумаю! — фальшиво кривлю улыбку. — А вы всем студенткам такое предлагаете? Не слышала, чтобы Тимофей Альбертович как-нибудь по-другому зачёты принимал, кроме как по билетам.
— Не всем. Только самым красивым, — притягательно улыбнулся профессор.
— Спасибо! — отчего-то искренне заулыбалась я, как счастливая дурочка, которой впервые комплимент сделали.
Вот же дураааа…
— Мария, можно вопрос?
— Вы его уже задаёте. Обещаю ответить, если это возможно.
Отвечу я тебе честно… конечно! Открывай карман и держи пошире!
— То, что о тебе говорят в университете — ложь? — серьёзно посмотрев на меня, спросил он.
И я растаяла.
Решила признаться во всех смертных грехах.
Ну как можно пошутить или солгать, когда на тебя смотрят такими милыми глазками и хмурят эти прелестные брови.
Да, Машка… Что с тобой случилось? Опять замуж хочешь?
Это что блин за скачки настроения?
Может месячные скоро? Так вроде бы и нет…
— А вы сами не видите? — спрашиваю и обвожу рукой пространство. — Я привыкла добиваться всего сама. Да, я работаю в слегка необычной сфере, но почему бы и нет?
— Сфера и правда, слегка необычная. Не хотела бы сменить? Не всю же жизнь будешь танцевать, — спросил он меня, будто бы мы не первый год дружим.
— Я думала об этом, но пока не готова, — уклончиво ответила я. — А что касаемо вас, профессор? Почему вы стали преподавать.
— В детстве я мечтал быть хоккеистом, и даже им стал, но потом получил травму и больше не смог играть. Поэтому пошёл преподавать в университет. Всё довольно просто.
— Хоккей значит… — сжала губы и оценила его. — Теперь понятно, откуда такое тельце… — проговорила тихо для себя, хотя даже не заметила, как сказала это.
— Спасибо, Мария! — громко рассмеялся Тимофей Альбертович. — Предлагаю вне университета на «ты» и можно просто Тим.
— Хорошо, Тимочка! — промурлыкала я смеха ради, но заметила, как загорелись глаза профессора на это обращение. — Тимусик!
— Маня! — кинул он мне в ответ.
—Нет! — заверещала я. — Я что, коза какая-то?
— Манюня! — продолжил издеваться Тимусёнок. — Манюша!
К тому моменту, когда доставили наш обед, я уже мысленно (триста раз) убила профессора за каждое производное от прозвища Маня. А их было много…