Страница 6 из 19
Выбрав наряд, Аделина с помощью Милицы оделась.
Одевшись, Аделина присела к зеркалу. Мазнув взглядом, Аделина заметила, что Милица все еще в ночной рубахе.
– Сходи оденься, – сказала Аделина и вновь обратилась к зеркалу.
Милица ушла. Через несколько минут вернулась уже в полной одежде.
Другой бы удивился быстроте, с которой женщина оделась, но Аделина посчитала это само собой разумеющимся.
Она встала, сказала: «Пошли!» – и шагнула к выходу.
– Погоди, княгиня, – сказала Милица и накинула на плечи княгини темно-синий плащ с капюшоном.
– Зачем плащ? – спросила Аделина. – На улице душно.
– Это не для тепла, – проговорила Милица. – Плащом скроешь лицо.
Аделина кивнула и, пряча лицо в складках ткани, вышла на порог. Здесь остановилась, вспомнив, что хотела взять в церковь старшего сына.
Оглянулась на сопровождавшую ее служанку и спросила:
– Милица, где Мстислав?
– Его дядька забрал с вечера, – ответила Милица.
Глава 5
Несмотря на молодость – княгине Аделине было всего двадцать пять лет, – у нее было уже три сына – Мстислав, Станислав и Судислав.
Станислав и Судислав были совсем малыши-несмышленыши.
Как известно – люди не помнят жизнь до четырех лет. Пэтому по обычаю сын принадлежит матери только до четырех лет.
Мстислав был самым старшим среди детей Аделины – ему шел восьмой год. Поэтому он хорошо помнил, что происходило тогда.
В четыре года его посадили на коня. Обычно княжичей после этого отдают на воспитание дядьке – лучшему из княжеских бояр. Обычно это был кто-то из родственников по материнской линии.
У княгини Аделины в Киеве родни почти не было.
Отец княгини Аделины, зличанский князь Славник, по крови был близок к роду саксонских королей. У него было семь сыновей и три дочери.
Мать Аделины, Стрежеслава, княжна из рода Пржемысловичей, была редкой красоты. Дочери пошли в мать и поэтому представлялись для королевских домов желанными невестами.
Аделина не была исключением.
Аделина – блондинка. У нее длинные белые волосы с золотистым оттенком.
От лица невозможно оторвать взгляда. Лицо приятной овальной формы. Огромные синие глаза – особенную яркость им придают черные брови – смотрят загадочно, что притягивает взгляды мужчин, как магнит. Белая кожа лица матовая, на щеках едва заметный румянец. Небольшой прямой носик.
Пухлые нежно-розовые губы. Над левой частью верхней губы небольшая родинка, которая придает лицу молодой женщины особенную пикантность.
И другие части тела хороши.
Роста она выше среднего. Стройная, словно юная березка. Фигура гармонична – тонкая талия; хорошая грудь – из декольте выглядывает соблазнительными мраморными холмиками. Ноги длинные – высокий каблук делает их бесконечно длинными. Длинная узкая ладонь. Холеная шелковая ладонь, никогда не знавшая физического труда.
Одежда и украшения подобраны тщательно – не слишком много украшений и не слишком яркие, чтобы только подчеркнуть красоту молодой женщины.
Разумеется, о любви Аделины к Владимиру никакой речи нет. Отец Аделину выдал замуж чисто по политическим мотивам – он надеялся получить помощь Владимира в борьбе с родом Пржемысловичей за богемский княжеский трон.
В Киев зличанскую княжну сопроводил брат Часлав.
Передав сестру киевскому великому князю, он не вернулся домой, а вступил в княжескую дружину. Тем самым он сохранил себе жизнь, так как между Славниковичами и Пржемысловичами вскоре разгорелась ожесточенная война, в которой род Славниковичей был уничтожен.
Вполне закономерно, что воспитание Мстислава Владимир поручил Чаславу.
Как всякий здоровый ребенок, Мстислав был непоседлив и горазд на проказы.
Видимо, характером он пошел по бабкиной линии – в необузданных Пржемысловичей.
Даже Болеслав II, носивший прозвище Благочестивый, лил людскую кровушку, словно простую водицу.
Аделина считала, что брат потакал авантюрным наклонностям любимого племянника.
А дядька Часлав на ее упреки отвечал насмешками: глупая ты сестрица, если ты из княжича хочешь вырастить монаха!
Княгиня Аделина тихо вздохнула – слишком далеко заглядывал Часлав: Мстислав был всего лишь пятым сыном великого князя… Пятый сын при благополучном раскладе мог лишь получить какой-либо бедный далекий удел.
Глава 6
– Значит, Мстислав у брата… – с досадой проговорила княгиня Аделина, туже затянула узел на платке и вышла на крыльцо.
Раннее утреннее солнце всплывало над сапфировым горизонтом, словно спелое яблоко, туго налившееся пурпурным соком.
Пахло свежестью – ночью прошел дождь, покрывший изумрудную траву седым хрустальным бисером.
Во дворе не было ни души.
Спустившись с крыльца, княгиня Аделина направилась к воротам.
У ворот дружинник с багровой от перепоя мордой, закрыв глаза, мочился на изгородь.
Княгиня Аделина отвернулась.
Выскочивший вратарь оттолкнул пьяного дружинника.
– Будь здрава, княгиня, – поприветствовал он княгиню.
Аделина даже в скромной одежде была прекрасна.
Стан тонкий. Лицо светлое – прядь солнечно-светлых волос ручейком выпадает из-под темного плата на высокий чистый лоб. Большие глаза ласково светятся томной лазурью, точно утреннее небо после ночного чистого дождя. Хоть перед тем, как идти в церковь, и не прикоснулась к пухлым губам кармином, а все равно – губы, словно спелая сочная вишня.
Такая девица может присниться только во сне.
Тряхнув головой, чтобы отогнать наваждение, сторож, скорчив умильное лицо, поинтересовался:
– А что так рано прекрасная голубица поднялась?
– Не вишь, что ли, спросонья, что в церковь княгинюшка идет! – ревниво вскинулась Милица.
– В церковь иду, – смиренно кивнула головой княгиня Аделина и укорила спутницу: – Милица, мы в церковь идем, успокой душу.
Похвала простого человека что-то тронула в ее душе, отчего вдруг появилось радостное ожидание чего-то необыкновенного и светлого.
– А что во дворе так тихо? – спросила княгиня Аделина, задержавшись на мгновение.
– Так князь с дружиной еще до восхода ушел на Перунову гору, – сказал вратарь.
Княгиня Аделина несколько удивилась ответу сторожа, вспомнив, что во время Корсунского похода Владимир принял от греков христианство. Однако она хорошо знала, что старые привычки неистребимы – ведь совсем недавно Владимир отдал на растерзание язычникам двух своих дружинников-христиан.
Однако, не желая идти в церковь в расстроенных чувствах, Аделина не стала дальше расспрашивать сторожа о делах мужа и продолжила свой путь.
Глава 7
Июньская ночь коротка. Не успела поблекнуть вечерняя заря, как восток набух белым молозивом.
Ошалевшие от летней бессонницы вестники зари, выполняя природный долг, уныло всхлипнули надтреснутыми колокольцами. Им немедленно ответил фанфарой сильный голос молодого кочета.
Старые петухи не стерпели молодого нахальства, и ночь рассыпалась длинной перекличкой – покатившейся все дальше и дальше, за розой, вскипающей над далеким горизонтом.
В темном хлеву обиженно вздохнула корова. Заржал конь.
Послышались людские голоса – особенно громкие в час, когда ночь прячется в тени.
Город просыпался – летом люди встают рано.
В церкви Аделина заметила гречанку Юлию.
Юлия была женой великого князя Ярополка. Когда Владимир убил своего брата, он обратил его жену в наложницу.
С Юлией, которую остальные жены считали слишком высокомерной, Аделина была в хороших отношениях, однако на этот раз не подошла к ней – беседа в церкви недопустима, так как мешает вникнуть в слова богослужения и собрать душу к исповеди.
Аделина молилась за спасение души мужа – густо обагрена его грешная душа кровью, похотью, насилием и предательством.