Страница 75 из 122
— Хотите сломать мне кости? — поинтересовалась Тэсс, удерживаясь, чтоб не застонать от причиняемой боли. — Что это вам даст? Нейри Ильд давно мертв, казнен по вашему приказу.
— Ваш брат тоже мертв, — безжалостно ответил мужчина. — Но это не мешало вам ненавидеть меня, когда нам показывали, как он погиб, — король замолчал, задумавшись, но не дав Лотэссе придумать достойный ответ, продолжил: — А ведь в этом, пожалуй, все дело! Это они нарочно!
— Кто «они»? — не поняла Тэсс.
— Зеркала. Или, точнее, зеркало, коль скоро нас занесло в одно из них. Нам специально показывают картины, способные вызвать ненависть друг к другу, чтобы разлучить. Я отчего-то твердо уверен, что мне нельзя разжимать рук ни на секунду. Скорее всего, в этом случае нас вмиг расшвыряет по разным концам этой странной зеркальной реальности.
Мысленно девушка согласилась с королем. Пусть несколько минут назад она задыхалась от воскресшей ненависти, но остаться здесь совсем одной слишком жутко. Действительно, глупо позволять каким-то магическим предметам управлять собой.
— Лучше бы дурацкие темные стекляшки показали что-нибудь, что нам имеет смысл знать.
Зеркало словно услышало обращенные к нему слова, и перед людьми ожила очередная картина. Действие происходило в каком-то замке или даже дворце. Тэссе обстановка казалась незнакомой, но не Валтору.
— Это Одилайн — летняя королевская резиденция в Гизалее, — воскликнул он, разглядев просторную залу со сводчатым потолком и двумя рядами окон в изящных переплетах. — Только, очевидно, в прежние времена. Сейчас это помещение выглядит немного иначе. По крайней мере, детские колыбельки в зале Малого Совета не стоят.
И в самом деле, на возвышении в несколько ступеней находилась крошечная кроватка, почти скрытая под пеной кружев. Возле колыбельки на коленях стояла женщина. Бледное, изможденное лицо, хранящее следы слез, растрепанные волосы, странное, довольное бесформенное одеяние, хотя явно из дорогих тканей.
— Королева Беанна?! — удивился Дайриец.
Когда в зал вошел высокий светловолосый мужчина с бородой, Тэсса поняла, что это король Дайр. В первую очередь, потому, что он был братом-близнецом короля Имрэ, портретами которого был увешан весь Нианон, не говоря уже об иллюстрациях в книгах, по которым ее учили. В юности похожие как две капли воды, в зрелости близнецы Ильды различались лишь тем, что Имрэ гладко брился, а Дайр отпустил бороду — как считали в Эларе, лишь для того, чтоб хоть чем-то отличаться от брата.
— Неужели ваше величество все же соблаговолили взглянуть на сына? — в голосе женщины слышался горький упрек.
Королева Беанна склонилась к кроватке и достала оттуда младенца, разглядеть которого под батистом и кружевами не представлялось возможным. Впрочем, это было и не нужно. Теперь-то они знали, что это может быть только принц Оритэн, от которого отрекся отец.
— Смотри же! — королева поднесла ребенка прямо к лицу мужа. — Это твое дитя! Твой первенец! Твой наследник! Как можешь ты лишать его всего, что уготовано ему судьбой?! Какое право имеешь отнимать у него будущее в угоду глупым ведьминым байкам?
— Ты сама привезла Суарейю, — мужчина отводил глаза, стараясь не смотреть ни на жену, ни на сына. — И знаешь, что ее предсказание истинно.
— А даже если и так? — с вызовом воскликнула несчастная мать, прижимая ребенка к груди. — Мир падет не завтра. Твой сын, да и внуки, а может, и их внуки смогут еще благостно править Дайрией. Что нам за дело до далекого будущего?
— Одумайся, Беанна! — сурово прервал ее муж. — Ты готова пожертвовать всей Анборейей ради радостей материнства?
— Готова! — в отчаянии крикнула королева. — Уж Имрэ-то с Ленорой не собираются жертвовать ни собой, ни своими детьми!
— Если кто-то пренебрегает своим долгом, разве это повод поступать подобно им?
Каменная непреклонность короля вызывала бешенство в Тэссе, наблюдающей эту сцену. И вовсе не потому, что ей было так уж жаль несчастную мать, и даже не потому, что она знала, чем все закончится. Просто он вел себя как твердолобый непробиваемый идиот, принимающий решения, абсолютно не считаясь с реальностью.
— Но у тебя двое племянников мужского пола! Какой смысл при этом лишать себя сына? Лишать меня сына! Если тебе безразличен этот ребенок, то мне — нет. Я мать!
— Оритэн не безразличен мне, — глухо отозвался Дайр. — Не думай, что я люблю его меньше, чем ты. Я знал, что это будет тяжело, и поэтому молил богинь о дочери. Но ведь мы не отказываемся от него и не отдаем на воспитание в пастушью семью. Оритэн останется расти во дворце, в семье твоей родной сестры. Ты будешь видеть его каждый день, а он будет любить тебя как тетку. Его ждет прекрасное будущее, я устрою мальчику самый лучший брак из возможных, у него будет все… кроме трона. Хватит лить слезы, Беанна!
— Действительно, хватит! — воскликнула Лотэсса, утомленная созерцанием тягостной семейной сцены. — Эти события для нас уже не новость. А лично смотреть на стенания королевы и неумолимость короля нет никакого желания. Или я неправа? — она обернулась к спутнику. — Быть может, вам куда интереснее наблюдать за вашими предками? Ведь для дайрийцев король Дайр это, наверное, как…
— Как король Имрэ — для эларцев, — подобрал за нее сравнение Валтор.
— Ну да, — согласилась Тэсс.
Пока они обменивалась фразами, зеркало, словно обидевшись, перестало показывать королевскую чету основателей Дайрии.
— Раз уж здесь так или иначе прислушиваются к нашим желаниям, да еще и показывают легендарных Ильдов, — задумчиво проговорил Валтор, — то, может, расскажут, как Дренлелор, такой мудрый, справедливый и исполненный всяческих добродетелей, умудрился связаться с Изгоем? Раз уж именно клятва, данная Странником первому Ильду, вернула Дэймора к жизни, то очень интересно, при каких обстоятельствах эта клятва была дана.
Теперь уже оба практически не сомневались в своей способности повелевать зеркалами или в том, что зеркала таким образом играют с ними. Так или иначе, они были почти уверены, что сейчас получат ответ.
Зеркало решило не обманывать их ожиданий. На открытой площадке, нависавшей над обрывом, опираясь на каменные перила, стоял мужчина средних лет. За его спиной возвышался замок, казавшийся грозным и одновременно изящным. Ветер яростно трепал светлые волосы мужчины, перехваченные золотым обручем с рубинами и сапфирами. Даже если бы Тэсс не знала, кого пожелал увидеть ее спутник, легендарного основателя династии Ильдов она бы узнала без труда. Король Дренлелор. Только его портретов, пожалуй, было больше, чем изображений короля Имрэ. Интересно, вдруг подумалось девушке, а почему это их почитают чуть ли не наравне — основателя государства и того, при ком оно распалось на две части? По-хорошему, короля Имрэ стоило бы скорее порицать за подобный вклад в историю. Зато первый Ильд по праву считался образцом безупречности. Это был великий король и необыкновенный человек, если верить хроникам современников и многочисленным сочинениям потомков.
Дренлелор стоял, склонившись над пустотой, и смотрел вниз. Когда сзади него появилась фигура, закутанная в синий плащ, неподвластный порывам ветра, король не обернулся.
— Здравствуй, Дренлелор, — незнакомец заговорил.
Голос его показался Тэссе поистине обворожительным, и она очень жалела, что не может увидеть лица Странника. В том, что перед ними Изгой, девушка не сомневалась.
Ильд резко обернулся. Увидев, кто перед ним, король преклонил колено, низко опустив голову в знак почитания. Неужели он служил Изгою, удивилась Лотэсса. Валтора, должно быть, терзала та же мысль, судя по его растерянному виду.
— Приветствую тебя, светлый Дэймор!
Ах, вот оно что! События, значит, происходили до падения Изгоя.
— Что привело тебя ко мне, Хранитель Анборейи? — почтительно поинтересовался король Элара, поднимаясь. — Прежде ты нечасто жаловал меня вниманием.
— Зато тебя никогда не обделяла вниманием Маритэ, — голос Дэймора звучал по-прежнему чарующе, но Тэссе почудилась язвительность или даже укор.