Страница 5 из 122
— Ну что ты, сестренка! — рассмеялся Валтор.
— Не смейте называть меня сестрой! — медленно, разделяя слова, произнесла Тэсс, задыхаясь от гнева.
— Почему? — король мгновенно стал серьезен. — Разве не вы предложили эту идею, отказавшись представляться моей женой?
— Я, — она не стала спорить. — На людях мы вынуждены изображать родственные отношения, но наедине больше никогда не зовите меня сестрой.
— Почему? — Дайриец повторил свой вопрос.
Похоже, не так уж он и пьян. Скорее рисуется из желания досадить ей.
— Потому что у меня был брат! — Тэсса не выдержала, и ее голос сорвался на крик. — Родной! Которого вы убили!
— Я не убивал вашего брата, энья Лотэсса, — ну вот, его величество изволил вспомнить о вежливости. — Я приказал казнить короля и принца, вы вправе ненавидеть меня за это, но в смерти вашего брата я неповинен.
— Да? — на глаза девушки навернулись злые слезы. — Разве не вы развязали эту проклятую войну? Разве не вы командовали сражением, в котором погибли Эдан, Рейлор и другие лучшие рыцари Элара? Вы же берете на себя ответственность за смерть Йеланда и Нейри, хотя не вы опускали меч на их головы, а ваш любимый Торн…
— Я отдал приказ о казни.
— Как и приказ о начале военных действий, — Тэсс сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. — Имейте же честность признать, что на ваших руках кровь каждого эларца — от первых рыцарей до последнего солдата… и каждого дайрийца, — неожиданно добавила она. — Мне вовсе не жаль дайрийцев, я лишь хочу, чтобы вы осознали, что несете вину за каждую смерть в этой войне, развязанной в угоду вашему властолюбию!
— А если бы ваш брат погиб на войне, развязанной Йеландом или, что более вероятно, прежним королем — Лендером, вы бы ненавидели эларских монархов так же сильно, как меня? — спросил Валтор.
— Нет… Я не знаю, — подобная постановка вопроса не приходила ей в голову. — И знать не хочу! Потому что не Ильды развязали эту проклятую войну, а вы! Я никогда не узнаю имени того, кто всадил меч в грудь моего брата, но винить в его смерти буду именно вас! Вы отняли у меня Эдана! Оставив вместо него раздирающую боль и пустоту, которая будет со мной до конца дней! И после этого вы еще удивляетесь, что я так мало ценю свою жизнь?! — с горькой усмешкой вопросила она.
— Я не знал, — тихо произнес король. — Не знал, что вы любили его так сильно.
— Не сомневаюсь, — с горечью воскликнула Тэсс. — Конечно, не знали. Разве вы вообще знаете, что значит любить? Разве вы любили кого-нибудь в своей жизни? Вы же король! Вы не можете позволить себе подобную роскошь. Любовь делает человека слабым и уязвимым. А монарх должен быть сильным! Особенно монарх, планирующий покорение соседних держав. Но мы — простые смертные — живем по-другому. Мы позволяем себе эту безумную слабость и величайшее счастье — любовь. Пусть даже после этого остаются кровоточащие раны на сердце. Оно того стоит!
Валтор шагнул к ней, и Тэсса против воли утонула в его зеленых глазах, смотревших так пристально и странно.
— Лотэсса, — голос Дайрийца звучал как-то хрипло. — Я ведь совсем не знал вас, — он, не отрывая взгляда, провел тыльной стороной ладони по ее щеке. А она стояла, завороженная, не в силах шелохнуться. — Но и вы не знаете меня так хорошо, как полагаете, — продолжал король. — Я не настолько неуязвим, как может показаться.
— Разве? — девушка наконец вышла из оцепенения, тряхнув головой. — Неужели у хладнокровного и расчетливого монарха тоже есть слабости?
— Есть, — кивнул Валтор. — Одна из этих слабостей — вы…
Лотэсса не знала, что ответить. Да и стоит ли тратить время на беседу с пьяным мужчиной? В конце концов, она пришла сюда не за этим.
— Дайте мне свиток, — отведя глаза, тихо проговорила девушка. — Я хотела написать Альве.
Малтэйр отошел и, вернувшись, молча протянул ей свиток. Похоже, извиняться за хамское поведение его величество не собирается. Ну и Изгой с ним! Нужны ей очень его извинения! Тэсса схватила бумагу, гордо развернулась и вышла, хлопнув дверьми, благо здесь не королевский кабинет.
Вернувшись к себе, Лотэсса обнаружила, что невыносимая жрица уже погасила все свечи. О чем эта нахалка думала? Решила, что не будет ничего страшного, если Тэсс придется вернуться в темную комнату? Или подумала, что она останется у короля на всю ночь?! От последнего предположения Тэссу передернуло. Она с трудом сдержалась, чтобы не растолкать Нармин с целью прояснения вопроса. Однако, взяв себя в руки, девушка ограничилась тем, что зажгла все имеющиеся в комнате свечи и принялась как можно громче скрипеть пером по бумаге. Со злобным удовлетворением Лотэсса обнаружила, что добилась своего, разбудив жрицу. Письмо к Альве вышло длинным и обстоятельным, правда, о последней ссоре с королем в нем не было ни слова, как и вообще о короле. Тэсс все-таки не до конца верила в благородство его узурпаторского величества и опасалась, что он все-таки читает ее переписку с подругой или подобное желание может его посетить. Девушка знала, что написанное тут же проявляется на свитке, оставшемся в Эларе, и исчезает лишь после того, как адресат (или тот кто в данный момент держит свиток) начинает писать ответ. Но шансов, что сейчас магическая бумага конкретно у Альвы, очень немного, да и, скорее всего, та давно уже спит. Значит, ответ будет написан лишь утром или даже днем, а до того момента Дайриец будет иметь возможность ознакомиться с содержанием письма. Кроме того, парный свиток может находиться в руках как у Энлил, так и у протектора. А уж последнему вовсе не обязательно знать лишние подробности.
Покончив с письмом, Тэсса погасила свечи и улеглась. Их путешествие длилось уже почти неделю, но она никак не могла привыкнуть к отсутствию привычного комфорта: удобной широкой кровати, вкусной и разнообразной еды, большого количества комнат и, главное, прислуги. Нармин четко дала понять, что она «жрица, а не служанка», и Лотэсса из гордости ни за что не согласилась бы воспользоваться ее услугами. Но она твердо решила не жаловаться и стойко переносить все дорожные тяготы, чтобы не дать повода упрекать себя в изнеженности и капризности. И вот теперь, ворочаясь в неудобной узкой постели, девушка безуспешно старалась заснуть. Да и сцена, разыгравшаяся между нею и Малтэйром, не давала покоя. Милосердный сон сморил ее ближе к рассвету, благо король никогда не настаивал на раннем отбытии из гостиниц, давая спутницам возможность выспаться.
Проснувшись за полдень, одевшись и с трудом запихнув волосы под ненавистный берет, девушка отправилась к королю, слегка опасаясь новой встречи после вчерашнего. Однако переживала она зря, король был настроен вполне благодушно и даже, кажется, испытывал некоторое раскаяние за свое давешнее поведение. По крайней мере, извинений его величества, хоть и весьма лаконичных, Лотэсса таки дождалась. А получив оные, решила перейти в наступление.
— Почему вы вчера пили? — она понимала, что вопрос звучит идиотски, но сожалеть о сказанном было поздно.
— Вино здесь, как ни удивительно, вполне приличное, — ответил король.
— Как я понимаю, вы не были пьяны, — Тэсс продолжала допрос. — Так зачем же притворялись?
— Вообще-то, если честно, был, — хмыкнул Валтор.
— Да ну? — девушка недоверчиво изогнула бровь. — А мне показалось, что вы прекрасно отдавали себе отчет в том, что делаете и говорите… с того момента, как разговор стал серьезным.
— Я действительно отдаю себе отчет в своих словах и действиях… что не мешает мне быть пьяным, — Малтэйр шагнул к ней и заправил под берет выбившиеся пряди.
— Разве так бывает? — она не скрывала своего недоверия, а слишком вольный жест мужчины предпочла оставить без внимания.
— Бывает, как видите, — Дайриец пожал плечами.
— Наверное, королей с детства обучают этому великому искусству, — с издевкой произнесла Тэсса.
— Нет, не думаю, — возразил Малтэйр. — Не уверен, что такому вообще можно обучить. Скорее, это моя индивидуальная особенность, не скрою, очень полезная временами.