Страница 23 из 31
- Какого тебе, рожна, паря, надо? Ты разве не видишь, что я не в настроении? Так можно и по шее схлопотать!
- Да ты, “Красавчик” не на того мазу тянешь! - нагло заявил незнакомец. - Лучше скажи, чего это “Ювелир” на тебя окрысился. Вы ведь были не разлей вода?
- Чего ты, паря, все вынюхиваешь, хочешь по рогам получить? Так я сейчас тебя быстро поимею? - злобно бросил я, давая понять, что разговор окончен.
Но наглец и не думал прерывать беседу, налив себе в бокал вино из бутылки на столе.
Я, конечно, мог сшибить его одним ударом со стула, но решил повременить, так как мне было очень интересно, что хлюст от меня хочет, а потому повернулся к нему всем телом и посмотрел прямо в глаза немигающим, змеиным взглядом, не сулившим ничего хорошего.
Из уже сказанного мне было понятно, что незнакомец знал много и обо мне, и о “Ювелире”,
причем и то, что случилось в последние дни, то есть в составе обслуживающего персонала были “кроты”, и в первую очередь следовало обратить внимание на испанцев, так как другие сотрудники, прибывшие из Киева, были многократно проверены “Ювелиром”, хотя полностью исключить их участие в судьбе хозяина было, конечно, преждевременно.
- Итак, что тебе все-таки надо? - поинтересовался я, - говори, у тебя есть три минуты!
- Хотя я не знаю, что у вас произошло с хозяином, но птичка на крыле принесла весточку, что вы радикально побили горшки, и ты ушел с виллы “Белый конь”в гостиницу не солоно хлебавши, - заметил незнакомец, непонятно зачем присовокупив к своим словам название известного детектива.
Так вот я предлагаю тебе вернуться к “Ювелиру” и упасть к нему в ноги, попросив прощения, за что ты получишь 100000 евро с авансом в 20000 евро,так как я знаю, что ты далеко не бедный человек!
- Да, меня купить трудно, но в данном случае я готов подзаработать, так как “Ювелир” поступил со мной подло, хотя я служил ему верой и правдой!
- А за что, если не секрет, он окрысился на тебя?
- Я ему сказал, что шлюха в самолете подозрительна мне, и ее не следует приглашать на виллу в Аликанте, а он запал на нее и послал меня куда подальше, сказав, что я могу выметаться, так как яйца курицу не учат!
Так что я этого ему не прощу, не на того нарвался!
После этих слов я, имитируя душевное возбуждение, бросил вилку на стол.
Видимо, я был убедителен, так что незнакомец протянул мне руку, скрепляя уговор, и сказал:
- Будешь называть меня Константином, а вот тебе мобильник, по которому я буду с тобой разговаривать. Харе?
Я кивнул головой, положив телефон в портмоне и вопросительно посмотрел на Константина, который тут же отсчитал аванс за предательство, передав мне пачку банкнот в количестве 200 штук по 100 евро, а потом, криво улыбнувшись, проговорил:
- Эмму не обижай, - она наш человек! Ты и сам, наверное, на нее запал!
Я, молча, налил себе вино в бокал и продолжил трапезу, показав, что разговор окончен.
Константин помялся, намереваясь еще что-то сказать, но, увидев, что я не намерен продолжать беседу, поднялся из-за стола и исчез в толпе праздно шатающейся публики.
Беседу с Константином я отнес к своим успехам в битве за судьбу “Ювелира”!
Все складывалось очень удачно, так что я теперь мог внести коррективы в наш план и спокойно вернуться на виллу, имитируя примирение с шефом в ожидании появления Эммы.
После завтрака я отправился на пляж, заметив за собой слежку в лице “Мордоворота”, которого я видел намедни с Константином у входа в казино, и, не таясь, подошел к нему, заявив, что если еще раз увижу него рядом с собой, то натяну глаз на задницу, на что тип угрожающе что-то пробормотал, но скрылся из виду.
Показав, что не пальцем деланный и поплавав вдоль берега полчаса, я отправился на виллу “просить прощения за допущенную бестактность у “Ювелира”, который, удивленно посмотрев в мою сторону, сделал вид, что с трудом прощает меня в присутствии одного из испанцев, и, безнадежно махнув рукой, пригласил в кабинет, якобы для воспитательной беседы.
Там я изложил ему последние новости и похвастался своими успехами в казино и у женщин, на что шеф благосклонно отпустил мне леща по шее.
Теперь можно было внести коррективы в разработанный мной план, но я решил оставить за собой номер в отеле, так как не мог приводить девиц на виллу, не усложняя жизнь ее хозяину, да и встречаться с Константином вне территории виллы было проще, а отмазку я мог легко найти, сообщив, что наши отношения с “Ювелиром” пока что восстановлены не в полном объеме.
До вечера Эмма на вилле не появилась, и я отпросился у “Ювелира” в гостиницу, хотя тот выразил некоторое недовольство этим.
И я снова провел очаровательную ночь, отдаваясь безумному сексу с темпераментными девчонками, которые играли в любовные игры с каким-то звериным восторгом, подогреваемые присутствием в кровати сразу трех партнеров.
Утром девушки попрощались со мной, сообщив, что отправляются на юг Испании, и мы расстались, пообещав обязательно встретиться в Киеве или Москве.
Позже мне позвонил Константин и поинтересовался, почему я в гостинице, а не на вилле согласно нашему уговору.
Я спокойно объяснил, что хотя отношения с шефом налажены, но все еще полностью не восстановлены, и для этого потребуется несколько дней.
Константин с пониманием воспринял эту информацию, сообщив, что в скором времени на вилле должна появиться Эмма, но он пока не знает, как это оформить.
Я посоветовал ему, как доставить Эмму по месту назначения.
Она должна была позвонить по телефону, который ей дал в самолете “Ювелир”, и сообщить, что приехала на автовокзал в Аликанте, но не знает, где искать виллу. Тогда он пришлет меня туда на Феррари, а я доставлю ее по назначению, на чем и порешили…
Итак, я подъехал на своей красной машине к зданию автовокзала, возле которой увидел невероятно красивую женщину, в которой узнал Эмму. Она была в модном, белом брючном костюме и в туфлях на высоченных каблуках. Все это делало ее фигуру совершенной и заставляло неотрывно смотреть на даму, так что недалеко от Эммы собралась группа темпераментных испанцев, которые громко выражали восторг от ее экстерьера.
Я под завистливыми взглядами испанцев подошел к Эмме, взял ее довольно большую сумку и поставил в багажник.
Любопытно, что и Эмма смотрела на меня во все глаза, поскольку, видимо, ей я очень понравился, в чем не было ничего удивительного. Ведь женщины просто млели, глядя на меня. И только Марина пренебрегла мной, за что и поплатилась своей никчемной жизнью!
Эмма, усевшись рядом со мной, как бы невзначай оперлась на мое бедро, почувствовав его крепость, и заметила:
- Вы, “Красавчик”, будто отлиты из стали!
- Очередной прокол, мадам, процедил я. - Откуда Вам известна моя кличка? Вы так сдадите с потрохами всю Вашу гоп-компанию! “Ювелир” на такой глупец, как бы всем хотелось думать! Так что перед тем, как что-то говорить или делать, посоветуйтесь со мной, раз я с Вами очутился в одной лодке по случаю!
Эмма оскорбленно отодвинулась от меня, а я решил сгладить впечатление от моей грубости и миролюбиво произнес:
- Вот когда Вы расстанетесь с “Ювелиром”, то я буду не прочь провести с Вами незабываемую ночь, если Константин не будет ревновать!
- Тебе придется сильно постараться для этого, - двусмысленно прошептала Эмма и отвернулась от меня, сделав оскорбленный вид.
Восстановив хрупкий мир с Эммой, я без происшествий довез ее до виллы, где нас встречал, превратившись во влюбленного идиота, великий актер современности, а точнее Войцех Владиславович Погоржельский.
Он тут же удалился с дамой в свои апартаменты и не выходил оттуда до утра, так что я испугался, не прикончила ли она его, затрахав до смерти.
Но я был в корне не прав, так как “Ювелир” явился на завтрак в отличном настроении, заявив, что неожиданно понял то, что “у него сохранились силы в пороховницах, несмотря на долгое воздержание”, так что дама пришла на обед с черными кругами под глазами от недосыпания, а потом пожаловалась мне, что “Ювелир” всю ночь “облизывал” ее, не давая спать, но так и “не смог лишить себя невинности”.