Обретенное счастье

- Это действительно я, - улыбнулось видение. - Когда-то ты спас меня, а теперь я возвращаю тебе долг.

- Алекс... - Он дотронулся до нее и почувствовал тепло ее кожи. Неужели духи могут осязать своих собратьев? - Нет. Ты... Этого не может быть.

- Может. - Слезы душили ее, мешая говорить. - Поверь в это, любимый.

Она шагнула к нему и обняла, горячая, потрясающая, настоящая, живая Алекс. Хрипло вздохнув, Гэвин прижал ее к себе, уткнувшись лицом в ее плечо.

Если это ад, он готов остаться в нем навсегда.

К тому времени как они добрались до дома на Беркли-сквер, Алекс едва держалась на ногах. После того как Сент-Обен увел их с площади под спокойные своды тюрьмы, Алекс рассказала о заговоре и отдала ему ключ от винного склада. Сент-Обен немедленно послал наряд констеблей арестовать чету Пирс, заверив Алекс и Гэвина, что на этот раз правосудие действительно свершится.

Полковник, обняв Алекс так, что у нее затрещали ребра, отбыл в Уэльс, пообещав привезти в Лондон ее мать и Кейти. Кайл отправился сообщить радостную весть Трот, пообещав, что завтра они обязательно их навестят, а сегодня всем надо прийти в себя после столь сильного потрясения. Филипп ворвался в тюрьму и с искренней радостью пожал руку кузену. На долю Сурио выпала счастливая обязанность доставить домой Гэвина и Алекс в личной карете Сент-Обена.

За все это время Гэвин не вымолвил ни слова. Алекс не приставала к нему, понимая, что он еще не оправился от случившегося. Разве это легко побывав на том свете, вновь вернуться в мир живых? Она задрожала, представив, что могло бы быть, если бы...

Бард побелел как полотно, когда, открыв дверь, увидел на пороге своих господ, которых считал погибшими.

Алекс коснулась руки Сурио:

- Пожалуйста, Сурио, объясните всем, что произошло.

- С радостью, миледи.

Белозубая улыбка сверкнула на его смуглом лице, Сурио и дворецкий отправились к слугам объявить добрые вести. Алекс взяла Гэвина за руку и повела наверх.

- Все, что мне нужно, - сказала она, - это мир, покой и ты.

Когда они подошли к двери ее комнаты, он покачал головой.

- Все еще не могу поверить, что ты не фантазия умирающего.

- Я постараюсь убедить тебя, милый. - Алекс прижалась к нему. - Ты быстро забудешь обо всем, Гэвин, потому что теперь я всегда буду рядом.

Ее теплое родное тело постепенно побеждало его неверие.

- Александра, - выдохнул он ее имя, пытаясь сформулировать те мысли, что возникли в его голове, когда он обнял ее, - если я проживу еще сто лет, я никогда не испытаю того счастья, какое испытываю сейчас, зная, что ты жива.

- Я тоже, - прошептала она. Голос ее сорвался. - Смерть была так близка... так страшно близка...

- Ты героиня, Искандра. Самая отважная и самая неукротимая женщина в мире.

- Сейчас я самая чумазая, - улыбнулась она сквозь слезы. - Хорошо, что мне позволяли мыться, иначе страшно подумать, в каком бы виде я была сейчас.

- Это не имеет значения, ты все равно самая красивая женщина на свете.

Он приник к ее губам, и ее тепло согрело его, растопив былые страхи. Поцелуй длился и длился, и вдруг радость, желание ожили и закипели в их жилах. И вот они уже лежат на кровати, крепко сжимая друг друга в объятиях.

- Сегодня, Гэвин, я ничего не боюсь, - прошептала она где-то рядом с его ухом.

Он торопливо срывал одежду, от нетерпения путаясь в пуговицах и крючках... Их тела сплелись в неудержимом порыве. Его жизнь, которая едва не оборвалась, излилась в нее, обжигающая и преисполненная счастья. Алекс вскрикнула, и он почувствовал, как их души слились воедино.

Они долго лежали, тяжело дыша и не размыкая рук. Наконец он лег рядом с ней, ни на секунду не выпуская из своих объятий. Алекс уткнулась лбом в его щеку.

- Я никогда не испытывал такого острого ощущения жизни. Кажется, даже воздух поет. И ты, любимая, так восхитительна, так прекрасна, что словами не выразишь. - Гэвин поцеловал ее в лоб. - Больше всего я жалел, что не успел сказать тебе, как я тебя люблю. Раньше мне казалось, что я никогда больше не смогу испытать это чувство, и прошло много времени, пока я понял, что это не так.

Она смотрела на него сквозь густые темные ресницы.

- Со мной все обстояло точно так же. Все дело в том, что у нас все произошло в обратном порядке. Несчастье, брак и только потом любовь. Нелегко было преодолеть то, что случилось. Но теперь... - Она нежно провела пальцем по его подбородку. - Ради того, чтобы обрести тебя, стоило перенести столько страданий.

Гэвин улыбнулся:

- Я не обременял себя ухаживанием, но, честно говоря, лишь потому, что даже не предполагал тогда, какая ты потрясающая женщина. Ты ничего не хочешь сообщить мне? Мне кажется, ты изменилась...

- И ты не ошибся, любимый. - Она взяла его руку и прижала к своему животу. - Я совершенно уверена, что здесь растет маленький виконт Эллиот.

У Гэвина перехватило дыхание, его глаза повлажнели. Видя его волнение, Алекс поспешила успокоить мужа.

- В этот раз все будет в порядке.

- В этот раз и навсегда. - Он улыбнулся с глубокой нежностью - ее муж, ее возлюбленный, ее друг. - Ты не думаешь, что мы наконец заслужили право на счастливую жизнь?

Она молча кивнула.

Эпилог

Обычно принятие в палату лордов нового члена проходит без лишнего шума. Но никогда прежде членом палаты не становился человек, приговоренный к смерти. Этот факт придавал событию особую остроту.

Охваченный ощущением нереальности происходящего, Гэвин с двумя сопровождающими вступил в зал. В длинной парадной мантии он чувствовал себя смешным и нелепым. Сколько горностаев погибло во славу титула Сиборнов? Слишком много, и кроме того, он никогда в жизни не носил бархата.

Стараясь сохранять хладнокровие, Гэвин поднял глаза на маленькую галерею, отыскивая взглядом Алекс. Она сидела между дочерью и матерью, окруженная друзьями и родственниками. Здесь были Трот, и леди Джейн, и герцогиня Ашбертон. На Алекс сверкало ожерелье с жемчужиной причудливой формы, той самой жемчужиной, которую Гэвин сорвал с шеи дракона. Алекс прикоснулась к ожерелью. В этом жесте был скрытый смысл - она хотела напомнить Гэвину, что все "драконы" палаты лордов ничто по сравнению с тем, которого он победил на Мадуре.