Мой Куратор

Кофе с каплей рома уже давно остыл, да и вообще мне пить его не хотелось. Заварил просто так, чтобы было, чтобы хоть чем-то занять свои руки. Сердце не на месте. Что-то происходит, но я никак не могу понять, что именно, пока не звоню Соне, и ровно пока она перестает отвечать на мои звонки.

Мечусь по квартире, ищу пятый угол, готов лезть на стены, только бы вытравить щемящее чувство тревоги, что так больно распирает грудную клетку. Продолжаю терроризировать телефон, наперед зная, что безжизненный голос оператора, наверное, уже раз в сотый заявит о том, что желаемый абонент находится вне зоны доступа.

Я не знал, что можно ТАК переживать за человека. Меня всего трясло, мысли сосредоточены исключительно на Соне я ничего, совсем ничего не могу сделать. Может, стоит поехать и поискать ее? А где мне собственно ее искать? Света сказала, что не знает, куда сорвалась Соня, Лена и Наташа – тоже. В полицию, что ли подавать заявление?

Устало потирая веки, я всеми силами пытался сохранять благоразумие. Руки так и чесались что-нибудь сломать или разбить. Я чувствовал себя сидящим на пороховой бочке, но вот взлететь на воздух никак не получалось.

Характерный щелчок во входной двери заставляет меня влететь в прихожую и впиться пронзительным взглядом в Соню. Жива… Цела и невредима. От сердца мгновенно отлегло и это облегчение оказалось настолько невероятно большим и болезненным, что мне пришлось привалиться спиной к стене, чтобы не сползти на пол.

- Привет, - Соня положила ключи на тумбочку и улыбнулась мне, но я сразу уловил, что улыбка уж сильно отдает фальшью.

- Где ты была? – этот вопрос на протяжении нескольких прошедших часов вспарывал мне мозг и логично, что я начну разговор именно с него.

- В библиотеке, - рассеянно ответила Соня, снимая куртку.

- Книги где?

- Что?

- Ты была в библиотеке, а книги где?

- К сожалению, не нашла нужных, - немного помолчав, ответила она.

- Хорошо, а какие авторы тебе нужны были? Может, смогу помочь? – я уже понимал, что Соня мне врет и вряд ли даст четкий ответ.

- Уже не надо, спасибо, - покончив с верхней одеждой, Соня обула тапки и прошла в зал.

- Что происходит? – я прошел вслед за ней, но она не остановилась и скрылась на кухне. – Соня? – я задержался на пороге.

- Ты пил кофе с ромом? – она, наморщив нос, принюхалась к моей кружке, игнорируя вопрос.

- Нет, можешь вылить.

- Правильно, нечего такую гадость в организм пускать, - Соня принялась мыть кружку.

- Так ты мне скажешь, что всё-таки с тобой происходит? – как можно мягче спросил я.

- Всё хорошо, с чего ты взял, что что-то происходит? – опять эта фальшивая улыбка, от которой у меня по позвонку проходится колючий мороз.

- Ты мне сейчас врешь, - я подошел к Соне, забрал из ее рук чашку и внимательно посмотрел прямо в глаза. Они были красными и немного припухшими. – Ты плакала? – как-то уж слишком тихо спросил я.

- Нет, - тут же ответила Соня и отвела взгляд в сторону. – Ветер просто… Наверное. Да какая разница?

- Ты можешь перестать так нагло и прямо в лицо мне врать? – я с грохотом поставил чашку на стол, удивительно как она еще надвое не раскололась.

- Что ты привязался ко мне? Нормально со мной всё, это ты какой-то непонятный допрос мне тут устроил, - Соня вспылила так неожиданно и резко, что разом смела с меня все наступательные мотивы.

- Но я же вижу, что ты какая-то взвинченная. Переживаю.

- Не надо за меня переживать, - она вышла из кухни, и через несколько секунд я услышал хлопок двери, что вела в ванную.

Я не мог себе всё это придумать. Я научился считывать эмоции с выражения лица Сони и каким-то странным образом чувствую, когда она мне лжет. И сейчас был именно тот момент, когда между нами непробиваемой стеной стояла ложь.

Тихо подойдя к дверям ванной, я услышал сквозь шум воды сдавленные всхлипы.

- Солнце, всё в порядке? – теперь мой голос был полон обеспокоенности.

- Да, - послышался неубедительный ответ.

Поздно ночью я никак не мог уснуть, отравляющее чувство некоторой неизбежности сдавило грудную клетку, выжигая все внутренности, будто серная кислота. Я всегда придерживался принципа решать свои проблемы самостоятельно и не впутывать в них родных и близких мне людей. Теперь же я, кажется, оказался по другую сторону баррикады и понимаю, почему Соня никак не могла принять мою эту дурацкую привычку.

Закрывшись на кухне, я пытался проверить тестовые работы студентов, чтобы немного разгрузить свой мозг. Но ни черта не получилось. Глупые ошибки в ответах только еще больше раздражали меня. Сколько не читай лекции, а всё равно найдется умник, который спутает Пушкина с Лермонтовым или Лермонтова с Гоголем, что кажется еще абсурдней, чем первый вариант бестолковой подмены.

Сложив листочки в папку, я вернулся в спальню и как можно осторожней лег в постель, чтобы не потревожить Соню. Она не спала, я отчетливо это видел в мелкой дрожи ее красивых изящных плеч. Думает, раз отвернулась от меня, то я ничего не пойму? Маленькая, наивная девочка, вошедшая в мою жизнь совсем случайно, но бесценно вовремя.

- Что тебя тревожит? – тихо спросил я, обнимая ее.

- Ничего. Прошу, перестань донимать меня расспросами, - Соня не убрала моей руки, но и не придвинулась ближе, как обычно она это любила делать.

Наутро я ее уже не застал дома. Мы всегда уезжали в университет вместе и такой резкий сбой в нашем маленьком скромном ритуале начал пугать меня еще больше. Краткая записка на тумбочке у кровати гласила, что Соня уехала в университет одна так ей к первой паре, и она не хотела меня будить. Чушь всё это собачья! Глупая отписка.

Мой рабочий график сегодня начинался уже после третей ленты, поэтому я решил съездить к Лизе в больницу и проведать. Первая операция прошла не так давно и, к счастью, успешно. Прогнозы врачей насчет успешного выздоровления утвердились, процент повысился, что не могло не радовать меня. Теперь всё дело за реабилитационным периодом, если он пройдет как надо, следующая операция не потребуется. Лиза оказалась на редкость стойкой и выносливой пациенткой, чем приятно удивила докторов.