Реальность № 3

И вот.

В этот раз.

Вместо того, чтобы расплыться перед сыном в объяснениях, отец в очередной раз давил авторитет сына, крича тому:

– Залезай быстрее! Иначе я сам тебя затолкаю!

Все, кто знал отца Макси, знали и то, с какой уверенностью он мог кричать, угрожать и уничтожать самооценку собеседника. И сыну явно стоило бы послушать отца, после услышанного. Но, вместо того, чтобы исправно выполнить требование, Макси внезапно выпалил:

– Ну уж нет! Хрен тебе! Я больше не собираюсь слушать твои крики! Если тебе больше нечего сказать, я пошёл домой!

Лицо Кирилла Сергеевича резко изменилось. Макси этого не видел, так как уже начал разворачиваться, бормоча что-то про холод.

– Погоди! – голос мужчины поменялся. Злобу сменило что-то другое. Что-то, больше похожее на понимание. – Садись в машину. Обещаю, что объясню всё по дороге.

Макси остановился. Оглянулся назад. Он присмотрелся к фигуре в автомобиле. Сложилось ощущение, что отца подменили. Кирилл Сергеевич никогда не общался с ним таким тоном. Неужели это всё из-за его дерзкого ответа? Макси позволил себе немного поразмышлять над случившимся. Как-никак, такое происходит раз в шестнадцать лет. И он явно не был готов к тому, что это вообще когда-нибудь произойдёт.

Простояв так ещё минуту, Макси решил что, если уж жизнь налаживается, то пускай налаживается. Он уже научился общаться с ровесниками – поднялся в их глазах, – оставалось только подняться в глазах отца. Вот тогда бы он зажил. Его самооценка взлетела бы до небес.

Парень подумал, что это неплохой шанс, чтобы разобраться с последним тревожащим его вопросом, а потому, спустя уже несколько секунд, он открыл пассажирскую дверь и присел на переднее сидение.

– Ты что, новости не смотришь? – спросил отец, включая переднюю передачу.

– Нет.

– Ох уж это ваше молодое поколение. Совсем ни черта не знаете.

Мужчина плавно отпустил педаль тормоза, машина ненадолго завибрировала, а затем медленно покатилась по грунтовой дороге.

В салоне было тепло. Печка грела превосходно и Макси признал, что всё-таки не зря согласился залезть внутрь. Ну хоть какой-то положительный момент в этом есть.

Отъехав на несколько метров от дома, отец начал объяснять:

– Где-то час назад по всем телеканалам прошло экстренное оповещение. Это точно были не власти, потому что власти наоборот всё скрывают. А эти заявили, что они сугубо независимая организация, желающая открыть людям глаза на правду. Рассказали про испытательный взрыв на ближнем востоке год назад. Сказали, что вся эта эпидемия рака кожи связанна именно с тем самым взрывом.

– Что за взрыв? – перебил Макси.

Раньше он ни за что бы не перебил отца. Ему хватило одного раза, когда в одиннадцать лет, прогуливаясь с родителями по торговому центру, он влез в их разговор, попросив купить игрушку, только что замеченную в одном из павильонов. В магазине он отделался недовольством. Но вот вечером его ждал ремень. Чёрт знает, откуда столько злости было в отце – возможно, просто плохое настроение, – но это был первый и последний раз, когда Кирилл Сергеевич использовал насилие в целях воспитания. Если честно – я совсем не одобряю подобные срывы, как и не одобрила мать Макси, накричавшая на мужа после. Но если ребёнок заслуживает ремня, то он его заслуживает и он должен его получить. Проблема в том, что молчаливый Макси никогда этого не заслуживал.

Сейчас же Макси совсем не испугался. А отец и вовсе не собирался кого-то ругать, умиротворённо проинформировав:

– Говорят, одна из стран испытывала новое оружие массового поражения и, в испытательных целях, был произведён выстрел ракетой. Прямо по озоновому слою. Суть оружия заключалась в том, чтобы поразить определённый участок озонового слоя и уничтожить всё живое, находящееся под ним: защиты больше нет и солнце через дыру испепеляет врага.

– Матвей рассказывал об этом буквально вчера.

Они выехали из частного сектора на улицу, которую уже можно было назвать цивилизованной. Грунтовая дорога осталась позади и водитель придавил педаль газа посильнее, направляясь в сторону пригорода.

– Куда мы теперь? – спросил Макси.

– Поедем своим ходом на восток, а там арендуем какую-нибудь лодку, чтобы доплыть до Японии.

– Почему не аэропорт? – Макси всё сильнее втягивался в разговор. Ему нравилось, что отец с ним разговаривает. Это было чертовски круто. Где-то внутри он всё больше и больше набирался уверенности, не со страхом, а с интересом слушая реплики собеседника.

– Аэропорты забиты до отказа. Все рейсы на ближайшие два дня оказались забронированы спустя десять минут, после объявления. На машине у нас больше шансов выжить. Если сунемся в аэропорт, нас попросту задавят. Тем более, в случае подтверждения всех слухов и большой паники, первыми будут вывозить женщин и детей, вне зависимости от того, кто и что забронировал.

– Почему ты не сказал, чтобы я подготовился. Собрал бы побольше еды и вещей.

– Ты как давно в холодильник заглядывал? Что там вообще можно собрать? Проще будет закупиться по дороге. У нас и так мало времени, чтобы тратиться на какие-то там сборы. Мы и так отстаём от тех, кто уже сегодня доберётся до Японии самолётом.

– Кстати, – вспомнил Макси, – почему именно Япония?

– Потому что так сказали по телевизору. Неужели неясно?

– Ты слишком сильно доверяешь своему дурацкому телевизору, – отмахнулся Макси. – Может это вообще какая-нибудь глупая шутка. В интернете об этом не писали. А там информация понадёжнее будет. – Он не узнавал сам себя. Что это за панибратство ещё такое? Неужели с этим человеком и впрямь можно разговаривать как с другом?

А отец в свою очередь продолжал:

– Я не доверяю телевизору, – спокойно пояснил он. – Просто это объявление не было похоже на розыгрыш. Всё совсем не в стиле медийных воротил.

Макси это не переубедило. Он всё ещё вспоминал слова Матвея, и никак не мог поверить в их правдивость. Наверняка, они просто не понимают, что это всего лишь дурацкий розыгрыш. И чёрт бы его знал, откуда в Макси столько скептицизма, но уже спустя несколько минут его вера в себя резко пошатнулась. Наконец-то он увидел весь масштаб «розыгрыша». Толпы паникующих на тротуарах стали отличным началом для перемен в его взглядах.

Доехав до центра, отцу Макси становилось всё сложнее справляться с ситуацией на дороге. Потому что некоторые озверевшие (в буквальном смысле слова) люди стали набрасываться на авто чуть ли не всем своим телом. Девушки умоляли забрать их с собой, держа за руки годовалых детей – их совсем не смущало, что они находятся прямо на проезжей части, где скорость некоторых машин достигала сотни километров в час.

Наиболее наглые представители сильного пола выбегали на дорогу с первым попавшимся под руку тяжёлым предметом и пытались остановить им пролетающие мимо авто.

– Ублюдок! – крикнул один из них, стараясь попасть камнем в лобовое стекло наших героев; в салоне ругательства, конечно, почти не было слышно.

Кириллу Сергеевичу пришлось действовать быстро, объезжая, внезапно появившегося на их пути человека. Макси такой поступок естественно напугал – он, сам того не ожидая, резко выругался в присутствии отца, на что тот даже ничего не ответил. В считанные секунды ненормальный остался позади, продолжив выказывать своё недовольство при помощи поднятого среднего пальца.

– Чего это с ними? – Спросил Макси.

– Ненавидят нас за то, что не смогли купить себе машину.

Макси вдруг подумал… подумал, а затем произнёс вслух:

– Может всё-таки подберём кого-нибудь?

Отличная идея, Макси, ничего не скажешь. Тут даже я в шоке от такой идеи. Боюсь представить, каково было твоему отцу.

– Ты с ума сошёл? – удивлению не было предела. – Хочешь, чтобы тебя вышвырнули отсюда как собаку?

Макси молча отвернулся к окну, продолжив разглядывать улицы через пассажирское стекло. Видимо, не стоит перегибать, подумал он. Ругаться с бывшим воякой из-за каких-то незнакомцев он не собирался, а потому молча с ним согласился.