На Грани

— Она может помочь в охоте на это мифическое чудище и уничтожить его? — Валтор невольно поморщился. Было видно, что ему сложно всерьез рассуждать о ведьмах и чудовищах.

— Не уверен, — Торн помнил, как выглядела Энлил после таинственных махинаций на месте смерти своего мужа. Помнил ее озадаченность и страх.

— А с этим… существом вообще можно справиться? — король опять потер переносицу, этот жест у него означал напряженную задумчивость.

— Мы должны с ним справиться! — Торн словно резанул словами воздух. — Не имеем права не справиться, даже если это свыше наших сил и совершенно невозможно. Эта тварь не должна разгуливать по улицам и безнаказанно убивать людей. Если нужно, мы объявим ей войну, задействовав всех солдат гарнизона, расквартированного в Вельтане, королевскую гвардию и городскую стражу в придачу.

— Хорошо, — король кивнул. — Думаю, что у твоего монстра при таком раскладе просто нет шансов.

Было видно, что со стороны Валтора это скорее бравада, чем искренняя уверенность, но так им обоим легче. А еще было видно, что король, принимая правила игры и соглашаясь считать аксиомой реальность таинственной твари, на самом деле не верит в ее существование. Просто потому, что не может поверить, так как это выходит за рамки его представлений о возможном и невозможном. Что ж, не Элвиру его судить. Ведь сам протектор пребывал практически в таком же состоянии. Поверить нельзя, потому что это безумие, не верить тоже нельзя, потому что единственное мало-мальски разумное объяснение сводится к участию в деле сверхъестественных сил. Все факты свидетельствуют в пользу того, чего просто не может быть.

— Ты ведь не веришь во все это? — голос Торна звучал устало. Он не собирался переубеждать короля, да и не смог бы даже при желании.

— Не верю, — признал тот. — Так же, как и ты. Только это ничего не меняет. Мы должны действовать так, как будто верим, пока у нас не появится хоть что-нибудь, опровергающее вашу безумную теорию. Потому что если вся эта магическая дрянь окажется правдой, а мы будем сидеть сложа руки, считая происходящее абсурдом, то нам этого не простят… хуже то, что мы сами себе никогда не простим. Лучше казаться безумцами, вопреки логике и здравому смыслу гоняясь за призраками и ночными тварями, чем бездействовать. Согласен?

Элвир кивнул. Теми же соображениями руководствовался он сам, распутывая это кошмарное дело.

— Да, — вздохнул Валтор. — Отцу было бы проще. Ты же знаешь, он верил во всякие такие вещи. Если не в чудовищ, то, по крайней мере, в предсказания, знамения и пророчества. Помнишь, он все твердил нам о проклятии Ильдов?

— Да уж, — Торн против воли улыбнулся. — Его покойное величество Аритэр Дайрийский столь часто поминал проклятый род Ильдов, что одного этого было достаточно, чтоб их возненавидеть. Призвания уничтожить Ильдов и спасти мир от проклятия набили оскомину всем, кого он почтил особым доверием и счел достойными быть посвященными в сию страшную тайну. Но ведь мы убили их не поэтому? — Элвир и так знал ответ, просто вопрос сам сорвался с губ.

— Естественно, не поэтому, — король на секунду прикрыл ладонью лицо. — Мы уничтожили Ильдов, чтоб спасти Элар от гражданской войны и смуты… хотя если этим не слишком благовидным деянием мы заодно избавили Анборейю от страшных бед…

— Не знаю, как насчет всей Анборейи, а наши беды, похоже, только начинаются, — мрачновато ухмыльнулся протектор. — Если верить твоему батюшке, то, уничтожив Ильдов, мы избавились от нависшей над нами угрозы, но если оценивать реальное положение вещей, то скорее похоже, что мы невольно разбудили какое-то жуткое проклятие вместо того, чтобы покончить с ним…

— А знаешь, в этом что-то есть, — в зеленых глазах Валтора мелькнула какая-то смутно осознаваемая догадка или предчувствие ответа. — Кто знает, может, отец что-то напутал с этим пророчеством, о котором без устали твердил нам. А ведь оно действительно существовало! Он даже показывал мне свиток. Нам нужно это проклятое пророчество и все, что с ним связано. Не факт, что это хоть чем-то поможет, но когда нет совсем никаких разумных идей, приходится хвататься за безумные. Свиток с пророчеством, конечно, в Тиарисе1, но, возможно, в Эларе мы найдем копии или хоть что-нибудь на эту тему. Займешься?

— Куда я денусь, — вздохнул Элвир.

— Прости, я знаю, что у тебя и без того хватает дел, причем все как на подбор важные и неотложные…

— Если уж король не спит ночами, разгребая наследство «проклятых Ильдов», то верховному протектору сами богини велели этим заниматься. Покопаюсь в библиотеке Нианона. Если ничего не найду, сунусь в университетскую…

После этого мужчины распрощались, крепко пожав друг другу руки. Это на людях они держались церемонно, наедине же были близкими друзьями. И немудрено, что их связывала такая дружба. Элвир и Валтор росли как братья, Торн вроде как даже приходился Малтэйрам каким-то дальним родственником, впрочем, это обстоятельство не имело особого значения. Важно было то, что они всегда были вместе, понимали друг друга с полуслова или вовсе без слов, могли безоговорочно доверять друг другу. Их учили одни и те же наставники, готовили к достижению одних целей. Конечно, Валтору предстояло быть королем, но из Элвира делали того, на кого будущий монарх всегда сможет опереться, его изначально готовили к тому, что рано или поздно он станет вторым лицом в государстве. Судя по всему, покойный король совершенно сознательно облек дальнего родственника таким доверием. Аритэр словно показывал всем вокруг, что, когда придет время, правой рукой его сына станет его ровесник и друг, а не кто-то из умудренных жизненным опытом вельмож, находящихся в преклонных годах. Бывший король был прав. И дело не вовсе не в том, что Торн упивался выпавшими на его долю влиянием и властью, которые не слишком соответствовали его возрасту и положению. Демоны с ней, с этой проклятой властью! Как люди не понимают, что она куда больше бремя, чем радость… Нет, Аритэр рассчитал все правильно. Если бы при молодом короле находился кто-нибудь из заслуженных аристократов, это вряд ли послужило бы на пользу Валтору и Дайрии. Во-первых, эти упивающиеся своей значимостью государственные мужи соперничали бы за место возле дайрийского монарха и возможность управлять его действиями. Во-вторых, сама идея управляемого короля — опасность для благополучия государства, за редким исключением, когда властитель глуп, слаб, жесток или беззаботен, как дитя, а его советники мудры, бескорыстны и ставят государственные интересы выше собственных. Такое, однако, случается редко, и последний Ильд служил ярким тому примером.

Протектор бросил последний взгляд на короля, вновь склонившегося над бумагами, и вышел. Идя по коридорам, Элвир был полностью погружен в свои невеселые мысли, что, однако, не помешало ему заметить женскую фигуру, мелькнувшую в одной из боковых галерей. Незнакомка мало того что гуляла по дворцу глубокой ночью, так еще была облачена в темный плащ с капюшоном и передвигалась легко и бесшумно, явно стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Но проявлять внимание ко всему было работой Торна, а потому, пренебрегая нарушением приличий, он догнал женщину и аккуратно, но крепко взял ее за локоть. Та резко обернулась, и капюшон слетел с головы, представив взору Элвира его новую подопечную — королевскую невесту, Лотэссу Линсар.

— Энья Линсар? — Торн отпустил руку девушки и поклонился.

Проявление учтивости не произвело впечатления на Лотэссу и не умерило ее гнева, который легко читался на прекрасном лице, несмотря на полумрак.

— По какому праву вы позволяете себе задерживать и хватать меня, словно преступницу, эн Торн? Вы следили за мной? — она не скрывала своей злости, к которой примешивалась изрядная доля страха. Элвир явственно чувствовал исходящие от девушки волнение и тревогу.

— Отнюдь, — протектор усмехнулся и покачал головой в знак отрицания. — Просто меня удивила женская фигура, крадущаяся во тьме. Позвольте узнать, что вы делаете здесь в такой час, энья Лотэсса?