Страница 54 из 79
Роман откинулся назад, прокручивая в голове новую информацию. Он не хотел думать о последствиях. И не будет, до тех пор, пока не узнает, что было правдой, а что было просто бредом, порожденным запутавшимся сознанием Констанции.
— Вы не знаете, в тех файлах хранились стенограммы ее сеансов с доктором?
— Конечно, — ответил доктор Биллингс. — Мы записываем все наши сессии и сохраняем их вместе с остальными файлами.
Поэтому, если файлы украли, а не потеряли — ужасная вероятность — враги Зака могли бы документально подтвердить, что его мать считала, что она убила ребенка.
В голове закрутились варианты теорий заговоров. Констанция Хейс убила своего собственного ребенка? Неужели Фрэнк Хейс, понимая, что Констанс не сможет родить другого, заменил этого ребенка другим? Может быть, ребенком русской няни?
Неужели на самом деле Зак — это Сергей?
— Вы помните что-нибудь еще? — Спросила Тина. — Почему она вела машину в ту ночь, когда умерла? Как она сбежала из клиники?
— Я не знаю всех деталей. В ту ночь меня здесь не было. Ее смерть мучила доктора Ричардса до самой его кончины. Но миссис Хейс не сбегала. Мы придерживаемся строгих стандартов безопасности, чтобы наши пациенты не могли подвергнуть риску ни себя, ни других, но существует несколько вариантов, согласно которым пациент может временно получить ограниченную свободу. В большинстве случаев это доступно только тем, кто прошел первоначальный обязательный период изоляции и был признан пациентом с низким уровнем риска. Такие пациенты могут покидать пределы клиники в сопровождении доверенного лица на срок до шести часов. Как вы понимаете, семейные визиты и свежий воздух часто способствуют выздоровлению.
— Но, согласно всему, что семья слышала об аварии, Констанция в одиночестве управляла машиной, арендованной на ее имя. Как это возможно? — Роман не мог этого понять. Как это могла провернуть женщина, находящаяся практически в заключении? Не было никаких доказательств того, что Фрэнк находился в Великобритании. Согласно данным пограничной службы, он покинул Штаты через сутки после смерти Констанции. И эта поездка предназначалась для того, чтобы забрать тело его жены для захоронения.
Так кто вывел ее из клиники той ночью?
Доктор Биллингс покачал головой и отложил очки в сторону.
— Боюсь, я не могу пролить свет на это. Многие из этих записей были опечатаны из-за судебного иска. Вам нужно поговорить с Франклином Хейсом. Я понимаю, что он не в состоянии внятно изъясняться, но если вы зададите правильные вопросы, то сможете что-нибудь выяснить. При общении с пациентами, страдающими деменцией, самое главное — выбрать момент просветления. Но я не могу дать вам эти записи. Они опечатаны.
Для него это было новостью.
— Какой еще судебный иск?
— Мы выплатили семье Хейсов определенную сумму денег, и они подписали соглашение о неразглашении. Ваш клиент должен был упомянуть об этом.
— Это соглашение подписал Фрэнк Хейс, — попыталась протестовать Тина. — А не Зак.
— Вам нужно переговорить с нашим юридическим отделом. Я не уполномочен помогать вам в этом вопросе. А теперь, мне пора возвращаться к своим обязанностям. Я рассказал вам все, что мог. — Доктор встал, всем видом показывая, что закончил. — Думаю, что лучше всего вам пообщаться с нашим техническим отделом и поговорить с отцом президента.
Тина тоже встала и протянула ему руку.
— Если у нас еще возникнут вопросы, мы вам позвоним. Огромное спасибо. Мы обязательно расскажем президенту, как нам помогли вы и ваши сотрудники.
Доктор, казалось, вздохнул с облегчением.
— Спасибо. И да, пожалуйста, не стесняйтесь звонить мне с любыми вопросами. Если я смогу вам помочь, я помогу.
Роман взял Тинв за руку и направился к двери. Как только они оказались за пределами слышимости доктора, он повернулся к ней.
— У меня еще остались вопросы.
— Он больше ничего не скажет, — ответила она, покачав голов. — Он испугался, когда мы спросили о ее смерти. Он не собирался упоминать этот иск. Нам нужно найти другой источник.
— Я никогда ничего не слышал об этом иске. Не уверен, что он существует. Но если так, то мы можем заставить его говорить, — настаивал Роман.
На момент смерти Констанции он уже занимался большинством правовых вопросов семьи. Они бы сказали ему о таком иске, так ведь? Да, и позволили бы ему это уладить. Даже если иск был подан в Англии, его бы пригласили проверить британского адвоката и консультировать Франклина.
Но если это иск действительно существовал… почему он был не в курсе?
— Только через суд. И как только он начнется, то наше расследование сразу станет публичным. Пресса будет задавать вопросы
Она была права, но это не значит, что они не могут продолжать копать втихую. Возможно, он знает кое-кого еще, кого можно было бы допросить.
Иоланда взглянула на них с Тиной.
— Неужели хороший доктор сделал паузу в излечивании «звезд» и решил поиграть в сваху?
Тина ухмыльнулась.
— Нет, у на с парнем случилась небольшая неразбериха в расписании. Я хотела удивить его и выполнить кое-какие дела. Вы же знаете, мужчины не могут работать в многозадачном режиме.
Иоланда махнула рукой.
— И не говорите! Здесь не просто так почти нет медсестер-мужчин. Мужчины не могут быть медсестрой, если вы спросите меня. Им никогда не запомнить все задания, одновременно пытаясь действовать в чрезвычайной ситуации. Ну, если бы этим местом управляли наши мужчины-доктора, то оно мигом развалилось бы.
— Да, медсестры важны. — Роман не хотел, чтобы Иоланда уходила от темы. У него было чувство, что если бы он позволил, она могла бы говорить вечно. — Я буду честен, доктор оказался не таким полезным, как я надеялся. Он мало что помнит о нашей пациентке. Я думал, что будет полезно поговорить с одной из медсестер, которые работали здесь в то время.
— У нас небольшой персонал и большая текучка. Я думаю, это потому, что здешних работодателей щедрыми не назовешь, если вы понимаете, о чем я. У нас есть молодые медсестрички с горящими глазами, которые приходят сюда работать, думая, что им удастся ухватить удачу за хвост и встретить того самого мужчину, а затем понимают, что деревенская жизнь не так очаровательна, как ее описывают в любовных романах. Все доктора пожилые и женатые, и большинство местных молодых людей уезжают в Лондон. В итоге они понимают, что их единственные варианты, это тормознутый Джимми и Алфи, который слишком привязан к своей мамочке, если вы спросите меня. А Джимми тормознутый не в буквальном смысле, так что не обвиняйте меня в не политкорректности. Просто он ленивый как тюлень, и я абсолютно уверена, что он разговаривает со своими овцами.
Тина фыркнула, каким-то образом у нее это вышло очаровательно.
— Так значит, у вас большая текучка?
— О, да. Если эти девчонки с глазами Бэмби продержатся тут в течение года, мы считаем это победой. Обычно они сразу сбегают обратно в Лондон. Марджори Хаус долгое время была заведующей медсестрами. Она была местной. Отучилась в университете и вернулась домой. Конечно, домой она вернулась беременной, что в то время было скандалом, но она проработала здесь около двадцати пяти лет.
— Она ушла на пенсию? — Поинтересовался Роман.
— Да, но два года назад она умерла. — Слова Иоланды лишили Романа последней надежды. — Такой кошмар. Единственное убийство в городе за пятьдесят лет. Полиция считает, что какой-то панк искал наркотики, и застрелил ее, когда она не смогла дать ему денег, и убежал. После этого мы еще долго ходили, дрожа от страха.
Естественно, его единственный свидетель умер при подозрительных обстоятельствах. Роман знал, что ему придется отыскать полицейский отчет и по этому делу. Его охватило разочарование. Казалось, каждая ниточка приводила к очередному тупику.
— Мне жаль это слышать. — Им больше нечего было сказать, и они только теряли время. Да, теперь ему не нужно было спешить обратно в Лондон, но интуиция подсказывала ему, что с каждой минутой этот клубок становился все более опасным. Он посмотрел на Тину. — Ты готова идти?