Безудержный ураган

Из всех подопытных выжил только Гойд, молодой веселый парень с волнистой гривой пепельных волос. Ему досталось зелье малой концентрации, и он не смог закрыть или хотя бы уменьшить Брешь, но остался жив и развил в себе огромную силу.

Наконец, идеальное зелье было готово. По крайней мере, все надеялись, что оно идеальное. Жребий выпить его выпал Стайну.

Крозалия лежала, уткнувшись носом в мокрое от слез плечо любимого.

— Почему ты? Почему это не мог быть кто-нибудь другой?

— Чтобы тот другой не задавал подобных же глупых вопросов, — усмехнулся Стайн, обнимая и поглаживая чародейку по голове.

— Если это не может быть кто-то другой, пусть буду я, — сказала Крозалия, приподнимаясь. — В конце концов, это моя ноша. Это я должна выполнить просьбу отца и исправить его ошибку. Это я должна рисковать жизнью, а не ты.

— Прости, но я не могу тебе этого позволить. Давай спать, завтра трудный день, — Стайн щелкнул пальцами, гася свет и отвернулся.

Крозалия прижалась к его спине, но заснуть в эту ночь так и не смогла.

Утром заговорщики собрались вместе. Стайну передали зелье и он крутил мензурку в руках, собираясь с духом. Крозалия кусала губы и едва сдерживалась, чтобы не закричать и не начать крушить все вокруг. Самый дорогой для нее человек открыл гэртову колбу и медленно поднес ко рту.

В этот самый момент в комнату ворвались военные. Они не стали разговаривать и сразу атаковали. Видно планы заговорщиков оказались раскрыты. Маги были сильны, но им не удалось бы победить без Гойда. Сила Бреши давала ему такое преимущество, что он, казалось, легко справился бы и один. Парень уничтожил всех нападавших, устроив кровавую мясорубку. Однако к этому времени из заговорщиков в живых остались только Крозалия и Стайн. Все трое переглянулись.

— Надо бежать. Они пришлют еще людей, — сказал Стайн.

Они выскочили в коридор и поспешили к выходу, на пути встречая все новые группы военных. Крозалия вдруг остановилась:

— Мы должны вернуться! Гойд, ты должен помочь нам пробиться к Бреши!

— Ты с ума сошла! — закричал на нее Стайн. — Мы все погибнем.

— Ты не понимаешь! Если мы сбежим, то не сможем ее закрыть! — жарко возразила чародейка.

Стайн встряхнул ее.

— Мы и сейчас не сможем ее закрыть! Я не выпил зелье, а если бы даже и выпил, нужно ждать месяц. Ты рехнулась?

— Вовсе нет, — нетерпеливо оттолкнула его девушка и повернулась к Гойду. — Я смогу ее изолировать! Я поставлю барьер! Это даст нам время. Это даст время всему миру! Гойд, пожалуйста, проведи меня туда.

— Хорошо, — кивнул парень. — Идемте!

Путь к Бреши пришлось выстилать трупами, чем ближе к ней, тем больше было охраны. В самой лаборатории оказалось пусто. Крозалия вихрем ворвалась туда и осмотрелась, ища глазами синий шкаф о котором говорил отец. Именно там, в тайнике, Ежинис спрятал, придуманный им совместно с дочерью магический барьер из денирийского песка. Их было сделано много, но все остались в лаборатории Крозалии. Возвращаться сейчас туда было бы самоубийством, и девушка благодарила богов за предусмотрительность Ежиниса. Чародейка быстро нашла здоровенный том-энциклопедию стихийных заклинаний и распахнула. Внутри в выемке лежал неактивный барьер — небольшой прозрачный шар.

Крозалия достала его, покрутила в руках, нащупывая нужную зарубку.

— Выйдите отсюда! И подождите меня снаружи! — крикнула чародейка своим спутникам. А сама подошла вплотную к Бреши и активировала барьер, после чего побежала к выходу из лаборатории. Уже в дверях обернулась. Шар ослепительно вспыхнул и, увеличившись в размерах, отрезал Брешь от мира. Крозалия кивнула и выскочила в коридор.

Стайн и Гойд сражались с подоспевшим подкреплением. Крозалия на ходу наколдовала полсотни маленьких огненных шариков и запустила в противников. Они залетали в глаза, носы, уши, обжигая и дезориентируя врагов. После чего Гойд легко добил их серией воздушных кулаков, расплющивающих не хуже наковальни.

Магам удалось выбраться из Академии. Но еще один бой ждал их на выходе из города. Там они потеряли Гойда, который пожертвовал собой, прикрывая их отступление.

— Нас окружили стражники. Мы не думали, что их лучники станут стрелять по своим. Но видно к тому времени весь город стоял на ушах и был приказ уничтожить нас любой ценой. Гойда ранили, и он остался, задержал погоню. Дал нам время и шанс спастись, — у Кризы выступили слезы. Она потерла уголки глаз и, вздохнув, продолжила. — Пожалуй, Гойд был моим лучшим другом за всю жизнь. Если бы он тогда не умер…

Элерия молчала, уставившись в потолок. В голове вертелось столько вопросов, что она уже окончательно запуталась в них и просто ждала окончания истории.

— Мы со Стайном сбежали, скрывались. Весь Шантах был увешан нашими плакатами. Нас искали, как настоящих головорезов. Отчасти это так и было. Отчаявшиеся, загнанные в угол, мы были опасны. А однажды утром я проснулась и вместо своего любимого нашла только записку на столе. Дескать, не обессудь, я тебя любил, но хочу прожить свою жизнь нормально, и гори пропадом эта Брешь, и ты вместе с ней, — Криза горько усмехнулась. — Сейчас, оглядываясь назад, я уже даже не могу его за это винить. Возможно, ему и удалось прожить нормальную жизнь, не то, что мне. Последнее зелье, которое Стайн не успел выпить, он оставил. Оно лежало на столе рядом с запиской и красноречиво говорило — разбирайся со всем этим сама. Мое бремя, мое проклятие. Я сменила имя, стала скрывать, что чародейка, и путешествовала по деревням, зарабатывая на жизнь травничеством. Благо во время обучения в Хистрии прошла отличный спецкурс на эту тему… А ведь записалась на него чисто из любопытства. Вернуться к Бреши я не могла, оставалось только выжидать. Еще одной трагедией в моей жизни была тоска по матери. Она ведь так и осталась в Приволе, ничего не зная ни о судьбе отца, ни обо мне. Я пыталась встретиться с ней, но первые годы за ней тщательно следили. Только через десять лет мне удалось буквально похитить ее. Однако старушка от боли и страданий сошла с ума. Она не узнавала меня, но постоянно бормотала, что скоро муж придет ужинать и Крозалия прибежит с речки… Я увезла маму в уединенную избушку в лесу и ухаживала за ней пять лет, пока она не умерла.

— Криза, это ужасно, — тихо сказала Элерия и погладила ее по руке.

— Тише девочка, видно ты еще не поняла, что я сотворила с тобой, — перебила Криза и продолжила. — Я следила за новостями, и долгие годы ничто не настораживало, никаких монстров, никаких странных всплесков магии. А потом началась война с фаурренами, и появились вальдары. Я тогда испугалась, думала Брешь открыли. Но теперь понятно, что вальдаров делали из запасов тех мензурок, которые заготовили еще при нас. А после Волны поняла, что это Брешь вырвалась на свободу. У меня был только один шанс… И я подсунула это зелье тебе… Я не могла выпить его сама, слишком стара, уже не выдержу.

— Криза, я не понимаю… Почему я? Кругом столько воинов…

— Зелье было рассчитано на обычного человека. Я не знала, как оно повлияет на вальдара, так бы выбрала Бруснира. Лишние риски нужно было исключить. А из обычных людей… В тебя я верила. И до сих пор верю. Элерия, мне очень, очень жаль, но поступить по-другому я не могла, ты должна справиться и спасти мир. Я знаю, ты готова сражаться и идти до конца.

— И что я должна делать? — слегка ошалело спросила Элерия.

— Суть зелья такова: оно накачивает носителя мощным зарядом хаоса, настолько мощным, что он перестраивает энергетические каналы. Спустя некоторое время можно зачерпнуть из Бреши много силы и использовать для ее закрытия. Время пришло, ты готова. И нам нужно срочно отправляться в Привол.

— Ух… — выдохнула Элерия.

— Но хуже всего то, что даже если тебе удастся закрыть Брешь, то потом ты умрешь. Я подписала тебе смертный приговор, когда дала это зелье. Никто, кроме Гойда не выживал после его принятия. Но у него была очень маленькая доза, скорее всего, немногим больше чем давали вальдарам. В твоем же зелье доза хаоса была гигантская… — плечи травницы вдруг затряслись, и она беззвучно зарыдала, пряча глаза. — Прости меня! Прости, если сможешь.