Страница 2 из 26
– Я и о нём позаботился в своё время, да верно ошибся.
– Надо же тебе было пять лет назад отправить его в фонфраудское аббатство!
– А что я сделал не так? Тамошний аббат – хороший друг моего родного брата Жерара, который сейчас служит мессы в Риме. Фонфраудские монахи – добрые католики и что было бы в том плохого, если бы наш старший сын добился успеха на духовном поприще?
– Но ведь аббат сообщил тебе, что наш сын Жером сбежал из монастыря.
– Тем хуже для него, – проговорил Жиральд и закашлялся.
– Ты не знаешь настоящей причины, отчего наш старший сын сбежал из монастыря.
– Аббат Арнольд в своём письме указал, что Жером слишком мало внимания уделял изучению латыни и много рассуждал о неточностях, которые находил в священных текстах. Такое себе может позволить лишь философ Персиваль, И то, Персиваль такой смелый только потому, что он дальний родственник короля Арагона, да ещё ему покровительствует Раймунд – граф Тулузский. Посмотрел бы я на этого писаку, если бы он жил не в Тулузе, а, например, в Риме или Париже! Такие, как он, и наущают добрых католиков исповедовать ересь.
Тут раздался сильный стук в дверь.
– Вот и возвратился наш сын. Открой дверь, Аннет! – попросил Жиральд.
Хозяйка направилась отворять дверь, шурша по полу подолом длинного серого платья.
Даже из дальней комнаты хозяин расслышал шум ворвавшегося с улицы ливня. Потом послышались голоса.
– Кто там? Грегуар вернулся? – спросил Жиральд.
– Нет. Это не он, – отозвалась Аннет.
– Неужели в такой ливень пришла подвода с морскими водорослями? – недовольно проговорил Жиральд. – Тогда надо дождаться Грегуара. Я не смогу сейчас заняться разгрузкой. Пусть сын сложит водоросли под навесом.
Тут в комнату зашёл среднего роста незнакомец в чёрном плаще с капюшоном, надвинутым на лицо. За ним последовал ещё один, одетый точно так же, высокий худой человек.
– Кто вы такие? – спросил Жиральд.
– Мы странники. Нам нужно переночевать, – сказал вошедший первым незнакомец.
– Мне кажется знакомым твой голос, странник, – заметил Жиральд.
– Возможно, ты удивишься, но это я, твой сын Жером, – сказал незнакомец.
Гость скинул капюшон. Жиральд улыбнулся и тихо произнёс:
– Ты вернулся! Ты жив, сынок!
– Я сразу узнала голос нашего сына, – войдя в комнату следом за гостями, призналась Аннет.
Она подошла к сыну и припала к его груди.
– Мать, налей сыну и его спутнику лучшего красного вина – того, которым ты угощала меня весь день! – потребовал хозяин дома.
– Присаживайтесь оба за стол. Сейчас принесу вам вино и жареную баранину, – засуетилась мать.
– Не надо, – остановил её Жером.
– Мы не станем есть мясо, – с лёгким акцентом сказал его спутник.
– Отчего же? Вы оба так бледны! Вам надо хорошенько поесть, – сказала Аннет.
– Ладно. Принеси нам кувшин с водой, и какое-нибудь блюдо из рыбы. Только знай, что мы не едим мясо и не станем сегодня пить вино, – сказал Жером.
– Хорошо, я принесу вам отварные овощи и уху. У нас с отцом сегодня как раз на обед была уха, – сказала счастливая мать и скрылась на кухне.
Тут Жиральд увидел у сына на пряжке ремня изображение пчелы. Простуженный винодел приподнялся на локтях и с ужасом посмотрел на Жерома, а потом вскричал:
– Ты не ешь мясо, а на пряжке твоего ремня изображение пчелы! Неужели ты, мой сын, тоже стал катаром?!
– Не кричи, отец. Тебе нельзя волноваться, – попросил Жером.
– Скажи, ты стал катаром? Ты – Верный?
– Ты угадал, отец. И у меня, и у моего друга на плащах вышито изображение пчелы. Это неслучайно. Только при чужих людях лучше зови нас ткачами. Именоваться катарами или Верными ныне стало опасно, – сухо произнёс Жером.
– Мне грустно, что ты был вынужден прийти в отцовский дом украдкой, под покровом ночи, а не днём.
– Мне часто приходится ходить по дорогам Окситании и бродить ночью по глухим лесам, – сказал Жером.
– Значит, твой приятель, который пришёл с тобой, тоже катар? Как его имя? – усталым голосом спросил Жиральд.
– Его зовут Этьен, – представил своего спутника Жером.
– Судя по его акценту, светлым волосам и голубым глазам, он прибыл с севера, – сказал Жиральд.
– Ты угадал, отец, – кивнул Жером.
Тут мать зашла в комнату и позвала сына и его спутника:
– Пойдёмте ужинать на кухню. Не будем мешать больному.
– Нет. Пусть они ужинают здесь. Я тоже хочу услышать историю нашего сыночка. Наверно, он поделится с нами, как он стал катаром, – скривив губы, сказал Жиральд.
– Я знаю, Жиральд, что ты ненавидишь катаров из-за того, что они не покупают у тебя вино. А на самом деле они более благочестивы, чем иные католики! – воскликнула Аннет. – Мало тебе монахов, купцов и ремесленников, поглощающих твоё вино бочками?
– Больше всего я переживаю за сына, а не за вино.
– Сейчас ты добьёшься, что твой сын навсегда уйдёт из родного дома.
– Ладно, я буду молчать, – буркнул Жиральд и отвернулся к стене.
– Болеешь, вот и болей, Жиральд, – сказала Аннет и предложила гостям:
– Снимите плащи и повесьте их на крюки возле входной двери, а то, вон, сколько воды натекло на пол. И присаживайтесь за стол. Сейчас я принесу вам еду.
Едва Аннет успела выставить на стол миски с горячей ухой, кружки и кувшин с колодезной водой, как в дверь снова постучали.
– Это Грегуар! – воскликнула хозяйка и направилась открывать дверь.
Вскоре в комнату зашёл Грегуар в мокрой чёрной куртке.
– Твой брат вернулся! Он пришёл со своим другом Этьеном, – сказала мать.
– Я не вернулся, а ненадолго заглянул к вам, – возразил Жером.
– Жаль! Я надеялась, что ты останешься дома. Но ты хотя бы расскажешь нам о себе? – с надеждой спросила мать.
– У меня всё хорошо, матушка, – кратко ответил Жером и принялся за трапезу.
Грегуар, немного растерялся оттого, что старший брат не встал из-за стола и не обнял его. Жером даже не протянул младшему брату руку, а лишь бросил на него быстрый взгляд и кивнул ему. Грегуар снял куртку, повесил её на спинку стула, и сел за стол напротив Жерома и его спутника, которые с аппетитом ели горячую уху. Грегуар внимательно посмотрел на старшего брата, который сильно изменился с тех пор, как покинул отчий дом. Жером возмужал. Он стал шире в плечах и взгляд у него стал твёрдым.
Жером и Грегуар были мало похожи друг на друга. В отличие от своего младшего брата – кареглазого темноволосого Грегуара, сероглазый шатен Жером больше походил на отца, нежели на мать.
– Почему на столе нет вина? – удивился Грегуар. – Я промок и могу простудиться, как отец.
– Сейчас я принесу тебе вино и мясо, – пообещала мать и ушла на кухню.
Вскоре она вернулась и поставила перед младшим сыном миску с жареным мясом и большую кружку, наполненную виноградным вином. Грегуар съел большой кусок нежной баранины и запил его терпким красным вином.
Когда ужин подошёл к концу, Жиральд уже спал. Во сне он тяжело дышал и хрипел.
– Отец давно болеет? – спросил Жером.
– Сегодня захворал, – ответила мать. – Боюсь, что только одним красным вином Жиральд не вылечится.
– Этьен хороший лекарь. Пусть он осмотрит отца, – предложил Жером.
– Это было бы хорошо! – обрадовалась Аннет. – А то не хочется в такую плохую погоду идти в соседнюю деревню за лекарем.
– Да и опасно. В последнее время слишком много волков развелось по всей Окситании, – добавил Грегуар.
– Ты боишься волков? – спросил Жером.
– Немного боюсь, – признался Грегуар. – Когда они собираются в стаю, то становятся опасными.
– Не волков следует бояться. Звери на двух ногах намного страшнее волков, – сказал старший брат.
Этьен встал и попросил хозяйку сполоснуть ему руки водой из кувшина. Вымыв руки над стоявшим в углу комнаты ведром, Этьен подошёл к постели спящего больного. Лекарь пощупал ладонью лоб больного, распахнул ворот его рубахи и простучал грудь Жиральда, который при этом проснулся.