Страница 21 из 24
Сердце забилось, как у трусливого кролика.
– Не бойтесь! – воскликнули хором дети, а один из охранников уже пояснял:
– Не дёргайтесь, всё хорошо. Это Раш, точнее, хомячковый папоротник. Он очень любопытный и всегда щупает тех, кто проходит мимо в первый раз. Он ничего вам не сделает, потому что…
– Питается только насекомыми, – кивнула София, расслабляясь. Посмотрела вверх – над ней парила тонкая веточка, на концах у которой был словно ёршик из листиков. – Надо же, а ведь хомячковые папоротники – редкость даже в Корго…
– Здесь много редких растений. Любопытное свойство – чем реже встречается растение, тем оно полезнее.
– Мама!!
София обернулась – позади них по узкой тропинке, снимая испачканные в земле перчатки, шла императрица. Она была одета в такой же костюм, что и накануне, и волосы точно так же были заплетены в косу. Только сегодня они оказались убранными под мелкую тёмно-зелёную сеточку, похожую на шапочку больничных медсестёр.
– Ваше величество, – сказали хором охранники, и София к ним присоединилась, поклонившись Виктории. За ней шла ещё одна девушка в форме, и через пару секунд, приглядевшись, София узнала Анастасию – племянницу Арена. – Ваше высочество…
– Нас предупредили, что вы придёте, – произнесла императрица гораздо более мягким голосом, погладив детей по головам. – Я очень рада вас видеть.
София почувствовала, как её заливает теплом – ей не нужна была эмпатия, чтобы понимать – это правда. Глаза у Виктории словно светились, когда она смотрела на наследников.
Материнская и отцовская любовь… София верила – на свете нет ничего сильнее, ничего бесконечнее. И ей всегда нравилось видеть проявления этой любви в людях, на которых она работала.
Но секундой спустя императрица подняла голову, посмотрела на Софию – и свет в её глазах погас.
– А самые редкие растения, – продолжила Виктория, поглядев на ветку хомячкового папоротника, который в этот момент гладил Софию по плечу, – как правило, ядовиты.
– Не хомячковый папоротник, – возразила София. – Он абсолютно безвреден.
– Абсолютно безвредных растений не бывает. Всё зависит от дозы. И от того, как они приготовлены. В сочетании с некоторыми растениями из семейства болотниковых хомячковый папоротник превращается в яд. Медленный, но яд. А вы, я смотрю, – императрица усмехнулась, вновь обратив внимание не Софию, – и в ботанике разбираетесь?
– Совсем немного. В пределах институтского курса.
– Помните, как отличить ядовитое растение от неядовитого? Универсальный способ. Работает, кстати, и в случае с животными.
– Ядовитые растения, как правило, очень яркие, – ответила София и улыбнулась, уловив в этой подколке намёк на свои рыжие волосы. – Так же, как и ядовитые животные все имеют яркий окрас. Красные змеи, оранжево-жёлтые лягушки…
– Верно. А…
– Вик, – перебила её принцесса Анастасия со смешком, – ты экзаменовать решила нашу новую аньян? Не думаю, что во дворце ей понадобятся знания о ядовитых животных.
– Во дворце могут пригодиться любые знания, – сказала императрица спокойно и без улыбки. – Но ты права – экзамен сейчас ни к чему. Вы, мои дорогие, – она опустила голову и вновь преобразилась, глядя на детей, – хотели посмотреть, над чем я сейчас работаю. Пойдёмте, покажу. А потом на обед.
– Да! – подпрыгнул Александр. А вот Агата промолчала – и София, изучив лицо наследницы, поняла, что с неё вновь слетел эмпатический щит.
Чуть позже, когда императрица показывала всем свою работу, София опять поймала себя на мысли, что ей хочется нарисовать Викторию. Её величество совершенно преобразилась, рассказывая детям про пруд с маленькими кувшинками, которые было безумно сложно выращивать. Они требовали абсолютно чистой воды, постоянной температуры и каждодневного опыления специальными пчёлами. Кроме того, не терпели рядом с собой громких звуков – моментально закрывались и уходили под воду.
– Но если кувшинка продержится над водой месяц, – говорила императрица тихо, показывая наследникам не настоящий цветок, а его искусственную модель, – то в её сердцевине появится небольшая капелька нектара. Эта капелька бесценна. Она нейтрализует любой яд, любую кислоту. В природе она стекает по лепесткам в тот пруд, где живут кувшинки, и очищает воду. Мы же здесь собираем этот нектар для того, чтобы из него можно было приготовить различные лекарства. А ещё пытаемся что-то сделать, чтобы эти кувшинки стали менее капризными.
– Но пока безуспешно, – развела руками принцесса Анастасия и, посмотрев на Софию, улыбнулась ей вполне дружелюбно и искренне.
Кроме венценосных работников, в оранжерее было и много других служащих – в зелёной или коричневой форме.
– Зелёная форма у магов, коричневая – у не-магов, – объяснила её величество, резко вновь став недовольной, когда София поинтересовалась насчёт разного цвета формы. – Все растения здесь промаркированы, к некоторым запрещено подходить обычным людям – могут покалечить.
– А как? – спросил Александр, сверкая любопытными глазами.
– Например, электричеством ударит. Это как молния, Алекс. Мага не убьёт, а обычному человеку будет очень плохо.
– А если отвод использовать? – спросила София и почувствовала себя очень глупой, когда императрица смерила её презрительным взглядом.
– Отвод заземляет электричество, у нас тут половина оранжереи погибнет, если это случится. Нужен сосуд для собирания энергии, но всё равно выдержать напряжение сможет только маг.
Если не считать таких моментов, когда её величество показывала своё неприязненное отношение к Софии, можно было сказать, что всё прошло идеально. Дети были очень довольны – даже Агата, хотя она иногда хмурилась, глядя на мать, – императрица тоже радовалась, обнимая их и рассказывая про свою работу, и принцесса Анастасия улыбалась, и охранники вели себя порой не как охранники, а как пришедшие на экскурсию школьники-хорошисты – вертели головами и пару раз задавали вопросы о растениях.
А потом настало время обеда, и София вместе с детьми, охранниками, императрицей и принцессой вернулись во дворец. Женщины ушли переодеваться, София и её подопечные – мыть руки, а после, как и накануне, проследовали в столовую.
Но сегодня обед прошёл иначе. Не было принца Адриана, который периодически то разряжал, то наоборот – заряжал обстановку своими шутками, не всегда уместными. И император тоже так и не явился. В середине обеда Виктория, взглянув на браслет связи, чуть слышно вздохнула и сказала:
– Дети, папа не придёт. Увидитесь за ужином.
– Мы уже поняли, – печально ответила Агата, и София ласково погладила её по руке под столом. Она понимала, как детям хотелось видеть отца, но понимала и императора. И раз он не пришёл – значит, действительно слишком много дел.
А после обеда, когда София предложила наследникам заняться мирным делом и немного пособирать мозаику, Агата вдруг сказала, чуть заалев щеками:
– Мне кажется, вы тоже эмпат. Вы нас так хорошо понимаете!
София улыбнулась, почувствовав себя по-настоящему счастливой.
– Для того, чтобы понимать друг друга, не обязательно быть эмпатом. Кроме того, твой папа… он же не ощущает вас с Александром, верно? А понимает очень хорошо.
– Лучше всех! – сказал Алекс, а Агата кивнула.
– Вот. Эмпатия – это просто дар. Которым, – София подмигнула наследнице, – надо ещё научиться пользоваться.
***
Арен не зря никогда не любил среды – совещания с представителями финансового и судебного комитетов отнимали очень много сил. Ничто так не утомляло, как денежные вопросы и проблемы законников. К тому же, на повестке дня стоял…
– Ваше величество, закон о передаче титулов путём заключения браков вступил в силу месяц назад, все мы это помним. Но что делать в случае развода супругов? Титул остаётся или возвращается?
– А что, – Арен потёр начавшие ныть виски, – кто-то из сочетавшихся браком уже успел подать на развод?