Иной мир. Братство

– Ты как? Ну и рожа у тебя, сильно болит?

Как оказалось, меня знатно приложило о камни на дороге, отчего на лице нарисовались пара неприятных царапин. Подобрали же меня изначально в последнюю машину, перетащив на место уже после прохождения ущелья.

– Рожа не болит. а вот в икру – как будто нож воткнули, – я повернул ногу и увидел разрез ткани, через который проступала кровь.

Художник увидел моё замешательство и посмотрел ногу.

– Потерпи, это херня, – он достал нож и разрезал штанину.

– Что там у него? – не оборачиваясь спросил Изотов.

– Да осколок поймал, благо в мышцу, сейчас доставать будем. Слышь, Молодой, с крещением. В зубы что-нибудь зажми или водки выпей.

– Так у меня нет, – нога начала болеть сильнее.

– Тогда держи, – Василий протянул мне монету в несколько кредитов, и я зажал её между зубами, он достал пассатижи, – дергаю на счет три, края наверняка рваные, так что готовься. Раз!

Помню я заорал как резаный, хотя так и было, и чуть не проглотил эту самую монету, на которой остался нехилый след от зубов.

– Всё, промывай и бинтуйся, на всякий случай от заражения введи себе что-нибудь. Монету тебе на память, за крещение. Но бегать ты будешь нескоро, глубоко сидел, кстати держи, тут даже номер разглядеть можно, сувенир, – Художник протянул мне осколок, на котором виднелись две цифры.

– Спасибо, – боль приобрела допустимые пределы.

Дальше я промыл рану чем-то вроде хлоргексидина и перекиси, и сделал раствор для инъекции белой жижи, которой боится все патогенная микрофлора, после ввёл её внутримышечно.

Колонна медленно тянулась, вдруг я увидел пролесок, деревья стояли ещё в зелени, но обхват их был исполинским. Безусловно, я видел пролески и ранее по пути, но они казались не такими внушительными. Оказалось, я ошибался.

– Аааа, этооо, а чего они здоровые такие?

– Хех, наконец заметил. Здесь леса все такие. Один-два ствола уложишь, и дом поставить можно. Чем-то напоминает дуб, но твёрдое, свёрла тупятся в момент. Мы лес берём недалеко от городка, в деревне Росток. Кстати, верно говорить рОсток, на немецкий манер, их там большая часть населения. Они занимаются лесозаготовкой. Думаю, после Феррума озадачишься.

Мы подошли к трассе на Феррум.

–Колонна, на трассе – стой, затем скорость маршевая 60 расстояние 40 за головной – вперёд!

Я не мог понять, откуда здесь, на севере, дорога, и зачем она? Чистить не чистят, но тем не менее, блин, асфальт посреди ничего?!

– Трасса Феррум – Иерихон. Место людное, дальше можно расслабиться, за нападение здесь людей находят и расправляются. Светлое будущее следит за этим. Им главное, чтобы металлы были на заводах, Феррум – основной поставщик, а мы – поставщики Феррума, как доменную печь возвели и стали сами плавить металл, так прибыль увеличилась и возить стало проще.

Бескрайний простор, полностью покрытый белым пухом. Ещё сто пятьдесят километров проехать по шоссе – и мы будем на месте. По пути нам попадались такие же колонны, которые вставали на стоянки, навстречу шли ещё более вооружённые колонны с тяжёлыми грузовиками и фурами. Дураку понятно. что они шли в Иерихон.

Посреди пути мой взгляд приковало стадо в поле. Я решил взглянуть на них, воспользовавшись прицелом своей винтовки. Животные, чем-то похожие на земных оленей, только окраска была у них иссиня-белой с рогами цвета слоновой кости. И вдруг, что-то их спугнуло, эти грациозные животные сорвались с места и начали свой бег, как в замедленной съёмке, пока не исчезли за холмом.

– Саблезуб спугнул, они любят на оленей охотиться, мясо у них вкусное и питательное. Кое-кто их даже разводит, – пояснил мне Художник.

– А чего я самого саблезуба не видел?

– А чего его видеть, он не захотел, чтобы его видели, вот и всё. Они – мастера маскировки, я слышал, что те, которые южнее обитают, могут даже до невидимости доходить, эти же как хамелеон, мимикрируют. Все кошачьи, потому и называем однотипно "Саблезубы". На людей кидаются нечасто, либо на одиночек, либо когда уж очень голодны, в любом случае, проявляются перед атакой за несколько секунд. Резких звуков боятся, потому колонны не трогают.

Вдруг я заметил, что горизонт серый не потому что это небо, а потому что это стена из гор.

– А что за горы?!

– Присмотрись лучше, там доменные печи коромыслом дымят ещё. Это Феррум. Самый большой город на севере материка. Стоит как и мы, любые ископаемые на любой вкус, даже та же нефть. Кстати, мы тоже себе топливо делаем сами. Спасибо Митричу, это наш геолог. Вернёмся – познакомлю.

По мере приближения к городу, мне стал открываться его вид. Издали он напоминал крепость, обнесённую стеной с башнями, как полагается. Интересно, зачем это делают в век современных технологий?! Но, тем не менее, несколько блокпостов мы преодолели, и вот они – массивные ворота этого колосса.

– Большой, я Ленточка, прибыл к воротам, сообщи друзьям, чтобы дверь открыли – отрапортовал Изотов по рации.

Конечно, ближе к городу, точнее, в пригородах царила жизнь. Стояли мотели, гостиницы, были разведены фермы, также теплицы. Ничуть не отличается от мира прежнего. Но свободный проход имели только жители города и пригорода, остальные попадали в город либо нелегально, либо через ворота после тщательной проверки. Стало ясно, что свой ресурсный центр Иерихон ценит, насколько это возможно.

Ворота медленно начали открываться, и колонна вошла внутрь. Мы встали в буферной зоне.

– Колонна стой! – Изотов скомандовал в шлемофон.

Буферная зона представляла собой пункт досмотра, только очень большой и вытянутый, чтобы помещались несколько колонн техники. Очень удивило, что в пределах стен довольно легко дышать, несмотря на обилие литейных и других производств металлургического толка.

– Художник, расквартируй пеших, я сдам груз и поставлю технику на стоянку.

– Давай, Паш, размещу, где обычно, встретимся там же.

Когда прибывала колонна с грузом, пеший состав сопровождения проходил досмотр и краткое инструктирование затем отправлялся в город, техника же сначала шла на разгрузку в так называемый "Док" и затем ставилась в ангар на стоянку и обслуживание, плюсы такого подхода в том, что технике можно было получить необходимое ТО, пока хозяин отдыхал в городе. Раненых, соответственно забирали тут же, меня тоже было хотели определить в больничный блок, но я отказался.

– Так, Молодой, пойдём в банк сначала. Зарегистрировать тебя надо и счёт открыть. Тут недалеко, как раз и расквартируемся по пути. Все за мной! – скомандовал Художник.

– Эй, как ты Ник?

– А, привет, Гамлет, нога болит, в остальном порядок. Во, глянь, что Художник выдернул, – я достал осколок из кармана и показал ему.

– Ого, неплохо. Глубоко сидел, наверное, тебе теперь яблоки, точно, есть не надо.

– Ага, баланс железа и так восполнен, – и мы засмеялись.

Идти, действительно, пришлось недолго. Вопреки внешней монументальности, внутри город был обычным промышленным центром, в котором имелось всё для жизни. Улицы не были широкими, те, что я видел, были в четыре полосы шириной, и это был максимум. Я понял, что всё стоит так специально, дабы ветрам негде было разгоняться, только самим ветрам об этом никто не сказал. Постройки были различными, присутствовали и многоэтажки, но не выше семи этажей. Хотя, в центре стояла пара небоскрёбов, откровенно портя и без того удручающий пейзаж. Нет, безусловно здания не были "коммиблоками", но видно, что и какой-то индивидуальности не прослеживалось. Почему-то Феррум у меня стал ассоциироваться с Питером, точнее смесью Питера и Магнитогорска, или Питера и любого другого промышленного центра. Смесь продуманности, некоторой торжественности и большой концентрации производств.

Спустя двадцать минут дороги, мы остановились у гостиницы "Горн". Внешне – обыкновенное здание, бетон, узкие окна, украшенные фронтоны, а вот внутри оказалось очень уютно, отделка деревом и тканью, стойка ресепшн была будто перенесена сюда из какого-нибудь отеля Radisson, не иначе. Администратор была привычна к гостям такого рода, и по отношению к нам сразу стало ясно, что люди из Мигалова останавливаются тут не первый раз. Так я стал обладателем одноместной комнаты на втором этаже.