Страница 5 из 7
Или вдруг начинает гулять по антижуковским статьям и страницам соответствующих книг байка, выданная «на-гора» одним известным писателем: «Жуков просил перед каждым наступлением, чтобы соотношение наших бойцов и немцев было десять к одному». Это может кого-то шокировать. Но откуда взято? На чем основано? Взято, как говорится, с потолка. Никаких реальных источников и подлинных исторических фактов, которые подтверждали бы хоть что-то подобное, не существует.
А когда адресуют Жукову обвинение в том, что он чуть ли не специально загнал в окружение 33-ю армию генерала Ефремова и не хотел спасать командарма, боясь, что он займет его место – командующего фронтом, тут уж хочется просто кричать от негодования.
– А может, стоило бы таких авторов к уголовной ответственности привлекать? За клевету.
– Пожалуй, чтобы поставить заслон клевете и защитить правду, какие-то юридические меры явно напрашиваются.
– И все-таки, несмотря на потуги ниспровергателей великого советского полководца, в народе к нему особая любовь. Так же, как и к Шолохову, Есенину, Зое Космодемьянской, вокруг которых тоже вовсю изощряются клеветники.
– Народная любовь к Маршалу Победы несомненна. Она родилась в разгар войны, и мы, воевавшие под его командованием, первыми проникались этим искренним чувством. Для бойцов главным было что? Где Жуков – там победа. Впрочем, для народа, если говорить более широко, то же самое было главным.
– Я помню, как в рязанской деревне, где во время войны рос, все искренне радовались, что именно Георгий Константинович назначен принимать Парад Победы. Уже тогда первый раз услышал, как назвали его Георгием Победоносцем. Доводилось слышать и разговоры о том, что родом он тоже деревенский, то есть нашенский, это людей в глубинке с ним сближало…
– Деревенскими, как вы знаете, были многие наши военачальники. В абсолютном большинстве это дети трудящихся, выдвинутые Советской властью. Сегодня вроде бы «немодно» об этом говорить. В последние годы прославлялись не большевики, не красные герои, а белые генералы и адмиралы, проигравшие Гражданскую войну. Фактически победителям как образцы противопоставляют побежденных. Только потому, что это «белая кость», «голубая кровь», а те – «простолюдины». Восхваляют нынче на все лады и немецких генералов, которые тоже, между прочим, были биты.
А я всегда при этом вспоминаю запись из дневника Геббельса, которую он сделал за полтора месяца до своего конца. Весьма поучительно звучит и актуально, как раз на обсуждаемую нами тему:
«Генштаб представляет мне книгу с биографическими данными и портретами советских генералов и маршалов. Из этой книги нетрудно почерпнуть различные сведения о том, какие ошибки мы совершили в прошедшие годы. Эти маршалы и генералы в среднем исключительно молоды, почти никто из них не старше 50 лет. Они имеют богатый опыт революционно-политической деятельности, являются убежденными большевиками, чрезвычайно энергичными людьми, а на их лицах можно прочесть, что они имеют хорошую народную закваску. В своем большинстве это дети рабочих, сапожников, мелких крестьян и т. д. Короче говоря, я вынужден сделать неприятный вывод о том, что военные руководители Советского Союза являются выходцами из более хороших народных слоев, чем наши собственные».
– Признание врага дорогого стоит. А я расскажу вам, коль речь у нас о народной любви к Жукову, про факт, который очень меня взволновал. В 1993-м случайно узнаю, что московский пенсионер Василий Исаевич Молчанов пожертвовал миллион рублей на строительство музея маршала Жукова на его родине – в Калужской области. Откуда такие деньги у пенсионера, да еще в сверхтрудное время? Оказывается, обменял после смерти жены двухкомнатную квартиру на однокомнатную, а из вырученных денег и отдал этот миллион. Не мог рабочий человек, сварщик по специальности, спокойно воспринять сообщение в газете, что строительство музея любимого полководца испытывает трудности, на грани срыва. Государство безразлично к этому отнеслось, а вот благодаря таким, как Молчанов, музей к 50-летию Победы все же ввели в строй.
– Единство народа и его армии во главе с подлинно народными полководцами действительно сыграло огромную роль в достижении нашей Победы.
– Вы называете Жукова великим полководцем. А как вы думаете, будучи специалистом, посвятившим много лет изучению этой темы, что сделало его великим?
– Оригинальность, блистательность полководческого почерка, гениальность решений и избранных действий. В целом высочайший уровень военного искусства. И первая отличительная черта этого искусства Жукова – неиссякаемое творчество и новаторство, нетерпимость к шаблону и догматизму. Перед очередной операцией он всякий раз изыскивал новое построение артиллерийской подготовки, новые приемы разведки боем и атаки главных сил, уделяя особое внимание дезинформации противника. Он считал, что каждый бой, каждая операция уникальны и неповторимы по своим условиям, поэтому такими же уникальными и неповторимыми были его решения и способы действий.
– Можно раскрыть это на каком-то примере?
– После войны некоторые историки спрашивали Жукова, какого принципа он придерживался – «затухающей» или «незатухающей» наступательной операции. Скажем, почему в ходе Висло-Одерской операции, с выходом на рубеж Быдгоща, упорно добивается согласия Сталина на дальнейшее безостановочное движение к реке Одер, а потом, вопреки требованию Верховного Главнокомандующего продолжать наступление на Берлин, настаивает на оперативной паузе. Упрекали Жукова и в том, что после задержки у Зееловских высот он еще до прорыва всей тактической зоны обороны ввел в сражение танковые армии.
На все это Георгий Константинович отвечал, что он не придерживался никаких отвлеченных теоретических принципов, а исходил из конкретно складывающейся обстановки и оперативно-стратегической целесообразности. В первом случае положение и действия противника, возможности своих войск позволяли совершить бросок к Одеру, а в феврале – марте условия были уже другие. Требовалось перебазировать авиацию, подтянуть тылы, пополнить войска, обезопасить правый фланг от возможного контрудара. А танковые армии в ходе Берлинской операции пришлось раньше вводить потому, что от Зееловских высот до Берлина была практически сплошная оборона и никакого оперативного простора не просматривалось.
– Его действия здесь в конечном счете оправдали себя?
– На мой взгляд, безусловно. Среди достоинств полководца Жукова я выделяю глубокий, гибкий ум и проницательность, тщательное планирование и всестороннюю подготовку операций, умение твердо и настойчиво проводить в жизнь принятые решения.
Да, не все одинаково хорошо получалось и у него. Были ошибки, просчеты. Были неудачи. Но только ими характеризовать деятельность нашего великого соотечественника в высшей степени несправедливо!
– Говорят, нет пророков в Отечестве своем. Последние 25–30 лет отличаются особенно рьяными усилиями доказать, будто в истории нашей страны так оно и есть. Смердяковское низкопоклонство перед Западом, огульное перечеркивание советской эпохи с ее величайшими достижениями и личностями приобрели немыслимые масштабы. Вот и о Жукове читаю у некоего профессора Мерцалова: дескать, в мировой военной науке его деятельность практически неизвестна и никто ее всерьез не изучает. В том смысле, что просто нечего тут изучать…
– Абсурд, иначе не скажешь. К сожалению, получивший распространение из-за расплодившихся у нас хулителей советского прошлого и амбициозных невежд. Однако должен заявить, что Жуков не только широко известен за рубежом, он – признанный авторитет в мировой науке о войне. Его сражения и операции тщательно, всесторонне изучаются в иностранных военно-учебных заведениях. И будут изучаться всегда, я уверен в этом.
Есть достаточно объективные отзывы иностранцев, которых не сбросить со счетов и к которым стоило бы прислушаться нашим доморощенным смердяковым. Вот что говорил, например, Эйзенхауэр: «Я восхищен полководческим дарованием Жукова и его качествами как человека. Когда я был главнокомандующим союзными войсками в Западной Европе, то мы все – и я, и мои подчиненные, и генералы, командовавшие союзными воинскими соединениями, – буквально затаив дыхание, следили за победным маршем советских войск под командованием Жукова в направлении Берлина. Мы знали, что Жуков шутить не любит: если уж он поставил цель сокрушить главную цитадель фашизма в самом сердце Германии, то непременно это сделает. Мы видели, что, несмотря на бешеное сопротивление гитлеровских войск на всем протяжении советско-германского фронта, инициативу прочно удерживала наступающая Красная армия».