Повелительница с клеймом рабыни

Белый дракон… Облик Дайоны не менялся. И она всё также была равнодушна к тому, что творится со мной в реальности. Хотя, последнее меня, в принципе, устраивало. Тем более что за все эти годы, Белую богиню я видела, от силы, раз десять. А вот ответа на её вопрос… у меня не было. Да, я понимала, что если Адалисса – моя мать и мать демонов – вернётся, то всё изменится. Всё не будет так, как сейчас. А я хотела этого? Хотела ли я, чтобы моя жизнь, уже ставшая такой привычной, менялась? Дайона обещала мне месть. Месть кому угодно, на кого я покажу. Но… теперь у меня не было никакого желания мстить кому-либо. Ни Люциферу, ни Фероксу… Даже Аббадон уже стал привычным, практически домашним, злом. Месть… Говорят, что это блюдо, которое подают холодным. Только, видимо, моё остыло до такой степени, что я уже, с трудом, могла вонзить в это, промёрзшее блюдо свои зубы.

- Ты же хочешь этого? – повторила свой вопрос Дайона.

- Не знаю. Может, и хочу, а может – нет. Но, чтобы я не ответила, тебя же это не остановит. Зачем спрашиваешь?

Даже по морде рептилии было видно, что она очень недовольна моими словами:

- В тебе нет той ненависти и злости, что была в тебе в самом начале нашего знакомства.

- А ты помнишь, сколько прошло лет с того момента? – напомнила я ей. – Ты сама не так уж и часто появлялась за все эти годы. Твои визиты я могу пересчитать по пальцам. Хотя, я и понимаю, что тебя не интересует ничто и никто, кроме Адалиссы.

- Ты права. Адалисса – это для меня всё. И хочешь ты её возвращения или нет – это неважно. У тебя нет выбора, кроме как, участвовать в этом. Но, ты же уже сама должна была что-то вспомнить о ней. И я говорю не о той жизни, где ты была Кэтэриной, а об этой.

Дайона была права – мне удалось вспомнить. Я вспомнила сны, в которых разговаривала с Адалиссой; моменты, когда мы общались с ней наяву, телепатически; когда Адалисса убила Мишеля… И я вспомнила как она убила Ребекку Деланье. Медленно, постепенно... Можно считать, что я вспомнила, практически, всё, не считая дня, когда Адалиссу запечатали. Но, что это мне давало? Ничего. По крайней мере, в плане чувств – точно. Как Кэтэрина, я любила свою мать – действительно. Но… чувства к ней притупились. Почти исчезли. Возможно, этого бы не произошло, если бы Адалисса не пропала. Если бы она была со мной, разговаривала… А этого не было. А когда близкого человека (или, как в данном случае, богини-матери) нет так долго… ты учишься жить без него. И, в конце концов, его возвращение тебе перестаёт быть нужным. Так случилось и со мной. Мне не нужна была Адалисса.

- Да, я вспомнила некоторые моменты из этой жизни, связанные с Адалиссой, – произнесла я. – Но, это ничего не меняет. Мне как-то… всё равно – есть она или нет. Ты мне лучше ответь вот на какой вопрос. То, что ты собралась воздать всем по заслугам – это ясно. Но, как всё это отразится на мире драконов, на мире демонов? В конце концов, как это отразится на судьбе моих детей?

- Я не знаю.

- Это – твой ответ? Ты не знаешь?

- Я могу сказать только то, что мир, который ты знаешь, прекратит существовать. Что будет с конкретными существами – я не могу ответить.

- Вот как… И когда же… этот мир перестанет существовать?

- Осталось недолго. Заклинание двух повелителей уже разваливается на части. Ещё немного и… я получу то, что желаю. Но, перед этим, я, всё-таки, хочу, чтобы ты сделала одну вещь. Убей Лекса Мейснера.

Я открыла глаза. Келл спокойно спала, прижавшись ко мне. А напротив кровати, в кресле, сидел Лекс и смотрел на меня.

- Давно ты здесь? – тихо спросила я, аккуратно вставая, стараясь не разбудить дочь.

- Около часа, – ответил он. – Ты разговаривала с Дайоной?

- Да. Она просила тебя убить. Не знаешь – почему?

Когда ко мне начали возвращаться воспоминания об Адалиссе, я, также, вспомнила и о том, что Лекс и Рейф знали о её существовании. Тогда же, я потребовала у них объяснений – почему, когда я спрашивала их о Чёрной богине, они сказали, что ничего не знают.

- Запрет Люцифера, – ответил тогда Лекс. – На любое упоминание Адалиссы в твоём присутствии. Но, видимо, ты и без нашей помощи вспомнила о ней.

- Без вашей. Но, тем не менее, с помощью.

А вот о Дайоне ни Рейф, ни Лекс не знали. Лекс знал только то, что ради своей сестры, Адалисса уничтожила целый город, оставив на его месте, лишь, воронку. И на этом его информация о Белой богине иссякала.

- Она хочет моей смерти? С чего бы? – на лице Лекса отразилось удивление.

- Хотела бы я это я знать… Пошли, пообщаемся в другом месте.

Мы переместились в соседнюю, со спальней, комнату.

- Ты сделаешь то, что просит Дайона? – задал вопрос Лекс.

- Хочешь, чтобы я тебя убила?

- Нет, – усмехнулся Лекс. – Я буду, отчаянно, сопротивляться. Но знать-то должен.

Лекс, за всё это время, нисколько не изменился. Ни внешне, ни внутренне. Он также смотрел на всё своими змеино-безэмоциональными глазами и только губы его улыбались. Время от времени, он выполнял заказы на убийства в мире людей, иногда не появляясь месяцами. Он, буквально, жил между мирами, но, по каким-то только ему известным причинам, всегда возвращался ко мне. Моё отношение к нему… тоже не поменялось. Опасный человек, привлекающий меня этой опасностью сексуально, но… только и всего. Я ничего не почувствую, если он умрёт. Или если я его убью сама. Но, незнание того, почему Дайона так зациклена на Лексе… меня напрягало.

«Белая богиня, по идее, могущественное создание, пусть и лишённое, по каким-то причинам, своей силы. Зачем такой сущности смерть какого-то человека, у которого даже бессмертной души уже нет? Да и вся эта история с возвращением Адалиссы… Мне всё это, категорически, не нравится».