Страница 19 из 22
Малика прислонилась плечом к стенке:
— Куда мы плывём?
— Мы стоим на месте.
— Не обманывай меня, Иштар.
— Мы стоим на месте.
— На якоре?
Иштар рывком наклонился к Малике, прошептал в ухо:
— Как ты догадалась, что я гоню корабли в Ракшаду?
Малика нахмурилась:
— Догадалась.
— Давно?
— Какая разница? Сначала я думала, что ты потопишь шхуны.
Иштар хохотнул:
— Принять смерть рядом с женщиной — для воина несмываемый позор. А тут, посмотри, сколько их. На том свете ни за что не отмоюсь. Мне нельзя умирать с вами.
Малика потёрла дрожащей ладонью лоб:
— Не понимаю…
— Что тебе не понятно?
— Зачем ты рисковал? Прыгал со шхуны на шхуну. Зачем?
— Выбирал самую прочную.
Прижав кулак к губам, Малика уставилась на людей.
— Не надо им говорить, — попросил Иштар.
— Они всё равно узнают.
— Паника на корабле хуже пожара. Разгорится — не потушишь.
— Тебе конец, Иштар.
— Ну, кинут меня за борт. И что? Сейчас нос шхуны направлен на Ракшаду. Ваши люди не смогут её развернуть и пойти по ветру.
— Они справятся.
— Мы слишком далеко ушли. Я съел последнюю рыбу и выпил последнюю воду. Море будет штормить ещё десять дней. За это время все умрут.
— А ты?
— Ты ничего не знаешь о ракшадах. Если будешь меня слушаться — выживешь. — Иштар придвинулся к Малике вплотную. — Когда-нибудь пробовала человечину?
— Нет. А ты?
— Стариков и женщин выбросим. Ты же не хочешь испортить зубы? Две недели будем есть замороженных детей. У них мягкое, вкусное мясо.
Малика развернула плечи, подняла подбородок:
— А знаешь, что я думаю?
— Что?
— Думаю, что человек с таким взглядом не способен на мерзкие поступки.
— С каким таким взглядом?
Малика взяла его лицо в ладони.
Иштар отшатнулся:
— Женщина! Никогда так не делай!
— Я хотела рассказать, что вижу в твоих глазах.
— А так не видно?
— Тебе неприятно, когда я прикасаюсь?
— У меня давно не было женщины. Загорюсь как спичка. Не боишься?
— Не боюсь.
Иштар вскинул бровь:
— Пойдёшь со мной в укромный уголок?
— Пойду. Посмотрю тебе в глаза и пойду.
— Ловлю тебя на слове. — Иштар придвинулся. — Смотри.
Малика вновь обхватила его лицо ладонями:
— У тебя очень выразительный взгляд, Иштар. Я впервые вижу человека с таким взглядом, Иштар.
Вдруг открылся люк. В тёмный проём влетели ледяные брызги.
Сквозь шум моря прорезался простуженный голос:
— Огни слева по борту!
Иштар усмехнулся:
— Ракшада? Так быстро? — И взбежал по трапу.
Держась за леер, заскользил по обледеневшей палубе. Вцепился в планширь. Огни в несколько рядов, далеко, намного выше горизонта.
— Лайдара! Лайдара! — орали моряки, дёргая леер с такой силой, что казалось, ещё немного, и вырвут крепления.
Рулевой навалился грудью на штурвал, захлопал в ладоши, затопал ногами. Он был привязан канатом к стойке руля, поэтому мог себе это позволить. Сигнальщики замахали факелами.
— Оставить! — крикнул Иштар. — Стоять по местам!
Но кто-то нырнул в овальный проём. Через секунду трюм «взорвался». Из него выбрались несколько человек. Волна сбила их с ног, понесла по палубе. Люди вонзали ногти в лёд, хватались за протянутые канаты.
Иштар оттолкнулся от планширя, проехал на подошве сапог как на коньках. Рывком поднял Малику:
— В трюм!
— Это Лайдара!
— В трюм!
Малика заколотила Иштара по груди:
— Ты обманул меня! Как ты мог? Ты обманул меня!
Шхуну подбросило. Малику откинуло в сторону. Иштар поймал её за подол пальто, упал вместе с ней, заскользил по палубе и врезался в фальшборт. Засаднила щека, заныла спина. Перед глазами дрожали от напряжения руки Малики — она успела уцепиться за канат.
Иштар навалился на неё, заорал в белое как смерть лицо:
— Дура! Жить надоело?
— Ты обманул меня! Как ты мог?
— Иштар! — донёсся голос. — Тебя зовет Йола.
Иштар перевернул Малику на живот, прижал коленом к деревянному настилу, схватил за шиворот. Дождался, когда ветер сделает короткую передышку, и рванул к трапу.
Люди отползали к стенкам трюма, наблюдая со страхом, как Иштар волочит за собой Малику.
Швырнув её к лежащим на полу Йола и Муну, ракшад скривил губы:
— Ваши женщины глупы и безрассудны. Держите их при себе.
Мун помог Малике сесть, обнял за плечи.
Йола приподнялся на локтях:
— Присядь, Иштар.
Он опустился на корточки, вытер мокрое лицо:
— Что с тобой, старик?
— Устал.
— Мне везёт. Хоть ты не будешь мешаться под ногами.
— Сколько ещё продлится шторм?
— Три дня. Может, четыре.
Йола улёгся на спину:
— До кряжа далеко?
— Далеко.
— Подведи к нему шхуны.
— Нет.
— Так надо, Иштар.
— Что ты знаешь о волнах, старик?
— Уже ничего.
— Волна бьёт в скалу и возвращается обратно. Эту шхуну я удержу. Может быть — удержу. А что делать со второй?
— Не подводи слишком близко.
Иштар вздохнул:
— Вы глупы, как ваши женщины.
— Дети перестали мочиться, — тихо проговорил Йола.
— Оббивайте лёд с поручней, ловите снег и топите в кружках.
— Подводи шхуны.
Иштар потёр нос:
— Хорошо. Что дальше?
— Увидишь.
Иштар вернулся на палубу. Забрал у сигнальщиков два факела. Глядя на размытый свет в снежной пелене, покрутил пылающую паклю над головой и указал на огни Лайдары.
Отдал факелы сигнальщикам:
— Делайте так до тех пор, пока не крикну: «Сигнал! Стоп!» Даже если руки отвалятся — делайте! — И заскользил по льду к рулевому.
***
Когда стемнело, Адэр прошёл во дворец Зервана. В залах возле каждого окна стояли защитники. Багровое пламя факелов, не потревоженное сквозняком, горело ровно и бесшумно.
Адэр спустился в пещеру под дворцом. Уселся на ступени. Обняв Парня, прислушался к далёкому рёву моря. На площадке возле двери замерли стражи — Мебо и Драго. Свет фонарей выхватывал из темноты мрачный свод и влажные стены. Вода вздымалась до середины лестницы. Откатывая в чёрный тоннель, открывала острые края впадины в полу и вновь неслась к Адэру. В лицо дышал мороз, руки в перчатках коченели.
За спиной послышались шаги и приглушённые голоса.
— Мой правитель, приехал маркиз Бархат, — доложил Драго. — Потерь нет. Пришли все ориенты.
Адэр укрыл ноги полами плаща и облокотился на колени:
— Не все.
Шли часы. Тело отдавало тепло ступеням. Вместе с теплом утекали силы, исчезало желание встать и покинуть ледяную пещеру. Хотелось сидеть здесь вечно. Единственное место, где можно себе позволить выплеснуть на лицо чувства.
— Мой правитель, — произнёс Мебо. — Вы простынете.
Адэр опустил голову. Ощутил, как на плечи накинули ещё один плащ. Волна откатила в тоннель. Вновь раздались шаги. В спину вонзился взгляд.
— Что? — спросил Адэр.
— Здесь Эш и Кангушар, — отозвался Мебо.
— Слушаю.
— Снегопад закончился, мой правитель, — прозвучал голос Эша.
— Шхуны видно?
— Только бортовые огни.
— Сколько шхун?
— Две, — ответил Эш.
Адэр запрокинул голову, уставился в промозглую пустоту.
— Мой правитель! — заговорил Кангушар. — Перед дворцом собрались ориенты. Четыре тысячи. Они не пошли в замок. Сразу поднялись на площадь.
— Что они там делают?
— Поют.
Адэр посмотрел через плечо:
— Видимо, у них есть повод для радости. Пусть поют. Это их право.
— Мне не нравится их песня, — заметил Кангушар. — Это, скорее, заупокойная.
— Они разговаривают с Богом моря, — жёстко произнёс Эш. — Они всю дорогу переживали, что им не дадут поговорить с их Богом.
— Дворец Зервана не храм, а площадь перед дворцом — не жертвенник! — разозлился Кангушар. — Пусть идут в другое место и там молятся.
— Они должны видеть море.
— Возле Ворот Славы море отлично видно, — не успокаивался Кангушар.