Страница 16 из 22
Часть 06
***
С недавних пор излюбленными местами для прогулок жителей столицы стали городок умельцев и главная площадь.
В городке появилась новая улица, которой дали имя мастера Ахе. В тяжёлое для страны время там, как ни странно, всегда было многолюдно и шумно. Иностранцы покупали украшения с необычными камнями. Зазывалы пытались переманить туристов в свои магазины. Из лавки в лавку сновали подмастерья. Горожане обсуждали новости. А вечером мастер Ахе угощал всех желающих горячим чаем. И пусть у большинства жителей столицы было пусто в желудке и в карманах, зато на душе становилось тепло.
Главная площадь, как и городок умельцев, дарила людям иное состояние души. Прохаживаясь по каменным плитам, горожане поглядывали на ратушу и чувствовали, как исчезает тревога. Правитель не бросил их, не сбежал в Тезар. Он здесь, рядом, за этими стенами. Вероятнее всего, за этим окном, в котором день и ночь горит свет. Правитель работает, не покладая рук, а значит, в стране скоро все наладится.
Адэр пролистывал свежие выпуски газет. Одни статьи поражали смелостью, в некоторых ещё чувствовалась осторожность, но те и другие приносили пользу. Рассказы очевидцев сильно отличались от очерков в широко известных изданиях. Тиражи ранее убыточных газет росли, следовательно, в Краеугольных Землях возрастал интерес к Грасс-Дэмору.
На глаза попался заголовок: «В Партикураме объявлено штормовое предупреждение». Адэр отложил газету, посмотрел в окно. Стёкла снизу были подёрнуты узорчатым инеем. Час назад на противоположной стороне площади виднелись дома, теперь они прятались за белой поволокой. Густой пушистый снег падал медленно, ровно. В Лайдаре сейчас тоже тихо. Её оберегает от ветров горный кряж. Шхуны, вероятнее всего, уже пришли. Ориенты, которые добираются до ветонских земель пешком, не сегодня-завтра войдут в Ворота Славы. Особых причин для тревоги нет. Тогда почему так колотится сердце?
В актовом зале горели люстры, в каминах пылал огонь. Советники расположились в первом ряду. Задние ряды заняли представители прессы. Те и другие нервничали, гадая, что задумал правитель на этот раз? Ясно было одно: война с «Миром без насилия» вступает в новую фазу.
Адэр поднялся на сцену, сел в кресло. Моранда окаменел рядом с хозяином.
— Проведём заседание Совета в ином формате. Сегодня обязанности моего секретаря будут исполнять господа журналисты, — сказал Адэр и посмотрел в окно.
Публика ждала его слов, а он, хмурясь, постукивал пальцами по деревянным подлокотникам.
— Мой правитель, — начал Орэс Лаел.
Адэр оторвал взгляд от снегопада:
— Как продвигается работа по перевозке грузов? Очень коротко.
— Тяжело, но справляемся. К разгрузке на складах привлекли горожан. Жалею, что не сделал этого раньше. Моя вина.
— Советник по вопросам правосудия, — произнёс Адэр. — Когда состоится заседание международного суда по делу о конфискованных предприятиях?
— Через два месяца, мой правитель, — отозвался Юстин Ассиз. — Первым будет рассматриваться дело о концерне Троя Дадье.
— Первым и последним, если мы одержим победу, — сказал Адэр. — Обратитесь за помощью к выпускникам и студентам университета, в котором вы проработали семнадцать лет. Пусть либо поднимут, либо опустят престиж самого дорогостоящего университета в Краеугольных Землях.
С задних рядов донеслись смешки. У журналистов хорошее воображение.
— Что с грабежами и мародёрством? — спросил Адэр.
— Единичные случаи, мой правитель, — откликнулся Крикс.
— Теперь ваша задача — предотвратить преступления. Увеличьте численность карательного отряда. Соберите всех мародёров со сломанными руками и гоните их по селениям утаптывать снег. Тем, кто откажется, — ломайте ноги.
Советники переглянулись, посмотрели на журналистов — пишущая братия с сосредоточенным видом скрипела ручками.
— Далее, — продолжил Адэр. — От гражданства Грасс-Дэмора отказались двадцать восемь родовитых фамилий. Старший советник, проследите, чтобы они освободили дома. Чем быстрее, тем лучше — это в их интересах. Советник по социальным вопросам, выберите десять особняков в разных районах страны и поселите в них людей, которые лишились крова из-за непогоды. И предупредите их: если они превратят дома в конюшни, будут пожизненно чистить общественные туалеты.
Кто-то из журналистов зашептал; со всех сторон зашикали.
— Все знают о наводнении в Тарии? — спросил Адэр, когда установилась полная тишина.
— Знаем, — прозвучало в ответ.
— Все знают, что перешеек соединяет Тарию только с Грасс-Дэмором?
— Знаем.
— Советник по международным вопросам, выберите два замка возле границы с Тарией и предложите пострадавшим временное пристанище.
Государственные мужи нахмурились. Кое-кто из журналистов похлопал в ладоши.
— И последнее. — Адэр поднял подбородок. — В Викуне начался голод. За последнюю неделю смертность в этой стране резко повысилась. «Мир без насилия» — сплочённый мир. Отвергнутые страны выживают в одиночку. Если мы не вмешаемся, ход истории никто не изменит. Приказываю направить в Викуну гуманитарную помощь.
Орэс вскочил:
— Мой правитель! Наш народ голодает…
Его голос заглушили бурные овации журналистов.
Адэр вернулся в кабинет, вызвал Мебо и велел ему съездить в гостиницу «Дэмор». Вскоре страж вернулся: Малики в гостинице нет. После недолгих колебаний Адэр отправил его в особняк Вилара, но и там Малики не оказалось.
На рассвете правительственный кортеж выехал из столицы.
***
Ветер усилился. Нос зарывался в волны, гребни захлёстывали палубу. Приближалось время сняться с якоря, лечь в дрейф и противостоять шторму при помощи руля и парусов. Моряки поглядывали на Иштара. Ранее они не отходили далеко от берега, шторм пережидали в тихой бухте. И то, что происходило сейчас, пугало их. Йола стоял в стороне, вцепившись в планширь. Ночь и густой снегопад стали серьёзной помехой; справа по борту то появлялись, то пропадали огни факелов.
Скользя руками по лееру, Иштар приблизился к старику:
— У вас есть второй якорь?
— Нет. А зачем?
— Я бы сделал плавучий якорь. Бизань… Так называется косой парус на бизань-мачте. Он помогает удерживать нос против ветра. Но без плавучего якоря бизань бесполезна.
— Другого якоря нет, — произнёс Йола.
— Понятно. И масла нет.
— Зачем тебе масло?
— Любой мореплаватель знает, что во время шторма масло сглаживает волну. Подошёл бы даже рыбий жир. Все возят с собой бочки с маслом.
Глядя на огни, Йола пожал плечами:
— Масла нет.
Судно поднялось на гребень и ухнуло в яму. Иштар схватился за планширь:
— Иди в трюм, старик. Ещё не хватало, чтобы тебя смыло за борт.
— Может, пока не поздно, перевезём людей со второй шхуны к нам?
— Смеёшься?
Йола повернулся к Иштару: глаза покраснели и опухли, с морщинистого лица стекала вода, скрывая слёзы.
— Посмотри, как я смеюсь.
— Ты допустил много ошибок. Обратно не вернёшься, не исправишь.
Йола качнул головой и отвернулся.
Иштар посмотрел на тусклые огни. На своей шхуне он может без посторонней помощи поставить нужные паруса, вовремя дать команду рулевому, а на другом судне морякам суждено в одиночку бороться с морем. Бесполезно звать на палубу людей, чтобы они передавали команды. Вместо того чтобы крикнуть два-три слова, придётся произносить целую речь, к концу которой время будет упущено и приказ потеряет важность. И нет уверенности, что команду услышат там, где пока что горят огни. Иштар смотрел на размытый свет и понимал: скоро там будет темно.
— Надо было вернуться, — пробормотал Йола. — Ты сказал о шторме… Надо было вернуться.
— О шторме я знал ещё на берегу.
Старик свёл седые брови:
— Знал?
Иштар кивнул:
— Ветра не было. Снег падал ровно, а над самой поверхностью воды снежинки кружились в плоском хороводе. Ты когда-нибудь видел плоский хоровод снежинок?
— Нет.