Страница 36 из 45
Сердитые
Век двадцатый, век великий спутника,сколько в тебе скорбного и смутного!Ты и добрый век, и век-злодей,век — убийца собственных идей,век сердитых молодых людей.Молодые люди сильно сердятся.Их глаза презреньем к веку светятся.Презирают партии, правительства,церковь и философов провидчества.Презирают женщин, спят с которыми,землю с ее банками, конторами.Презирают в тягостном прозреньесобственное жалкое презренье.Век двадцатый не отец им — отчим.Очень он не нравится им, очень.И броженье темное, густоев парнях ядовитых на Гудзоне,и на Тибре, Сене и на Темзепарни ходят сумрачные те же.Резкие, угрюмые, неладные —веку они вроде ни к чему.Понимаю я — чего не надо им,а чего им надо — не пойму.Что там с вами? Ищете ли правды?«Массовый психоз», — вздыхают медики.По Европе мрачно бродят парни.Мрачно бродят парни по Америке.Век двадцатый, век великий спутника,вырви их из темного и спутанного.Это дети — это не враги.Век двадцатый — слышишь, — помоги!1958Русская природа
Как медленна ты, русская природа!Вода струится с медленностью меда.Медленные мельницы,мельницы-медленницы…Природа русская, перед тобою, вещей,как жалок я с моею спешкой вечной.Не беготней, не суетой всечасной —ты побеждаешь медленностью властной.Когда придет мой срок, не будьте грустными,со мной расстаньтесь просто, не скорбя.Я не умру! Ты, как природу русскую,природа русская, прими меня в себя!1958«Я жил…»
Я жил многожеланнои чуть-чуть курьезно:всё — то слишком раноили слишком поздно.Жадно в жизнь вцеплялся,душу раздроблял.Рано я влюблялся,рано разлюблял.Не поступал я подло,не поступлю и впредь,но поздно начал, поздноя людей жалеть.Сколько раз по лесамбрел болотом, кочками.Сколько раз себе я самговорил: «Все кончено…»Все кончено, все кончено…А было ли что начато?И сироты не корчил я,а начинал все начерно!Вот я стою над Волгоюпосереди Руси,не хилый, не надорванный —что хошь на горб грузи!Дышит влажной свежестьюзвездная вода.Пароходы светятся,будто города.Мне совсем не странно,что настолько звездно,и ничто не рано,и ничто не поздно!1958Люди – народ хороший!
Я предан был другом впервые…Буран меня обвивал.Я шел по Москве и в порывевесь белый свет обвинял.Тащился домой, на Мещанку,и, чуждый в своей же семье,играл сам с собою в молчанку,проигрывал сам себе.В раздумье угрюмом, трудномо всем размышлял без любви,как будто был предан не другом,а всеми на свете людьми.Но мать моя, женщина твердая,сварила солдатский кулеш,картошки дала и творогуи просто сказала: «Ешь!Рано себя хоронишь,еще пожить не пришлось!А люди – народ хороший!Ты это, парень, брось!»И если ко мне парнишкапридет с бедою своейи скажет слова поникшиео том, что не верит в людей,битый не раз, измаянный,живучий, словно трава,я повторю маминыпамятные слова:«Рано себя хоронишь,еще пожить не пришлось!А люди – народ хороший!Ты это, парень, брось!»1958