Страница 12 из 45
«Обидели…»
Б. Ахмадулиной
Обидели. Беспомощно мне, стыдно.Растерянность в душе моей, не злость.Обидели усмешливо и сыто.Задели на живое. Удалось.Хочу на воздух! Гардеробщик сонныйдает пальто, собрания браня.Ко мне подходит та, с которой в ссоре.Как много мы не виделись — три дня!Молчит. Притих внимательно и нервнов руках платочек белый кружевной.В ее глазах заботливо и верно…Мне хочется назвать ее женой.Такси, и снег в лицо, и лепет милый:«Люблю, — как благодарна я судьбе!Смотри — я туфли новые купила.Ты не заметил? Нравятся тебе?Куда мы едем?» «Мой товарищ болен…»«Как скажешь, дорогой… Ах, снег какой!Не верю даже — я опять с тобою.Небритый ты — щекочешься щекой».В пути мы покупаем апельсины,шампанского. По лестнице идем.Друг открывает дверь, больной и сильный:«Ух, молодцы какие, что вдвоем!..Шампанское? А я уж лучше водки.Оно полезней…» Он на нас глядит,глядит, и знаю – думает о Волге,которая зовет его, гудит.Мне говорит: «Хандрить ты разучайся.Жизнь трудная — она еще не вся…»И тихо-тихо: «Вы не разлучайтесь.Смотрите мне, ребята, — вам нельзя».Уходим вскоре. Вот и покутили!Февральских скверов белые кустытревожно смотрят. Нет у нас квартиры.Мы расстаемся. Горько плачешь ты.Не сплю. Ко мне летят сквозь снег обильныйпоследние трамвайные звонки.Вокруг садятся разные обиды,как злые терпеливые зверьки.Но чувствую дыхание участья.Твое лицо плывет из темноты,и дальний голос: «Вы не разлучайтесь…»,товарища черты, и снова ты…22 февраля 1956«Босая женщина у речки…»
Босая женщина у речкиполощет синее белье,и две тяжелые черешнипродеты в мочки у нее.Я по нехитрому расчетунебрежной тросточкой верчу.Я в пиджаке ищу расческу.Я познакомиться хочу.Она смешлива и красива.С ней можно честным быть во всем.Ее двуручную корзинумы по Чернигову несем.Заворковав и зачирикав,заверещав на сто ладов,как зачарованный, Черниговк нам ветви тянет из садов.Вокруг могучие арбузыплывут на медленных возах,а у нее на шее бусыи небо августа в глазах.И только вечер — лазом тайнымспешу в зеленое темно,и легким яблочком китайскимтревожу чуткое стекло.Мелькает свет в окошках беглый,и вот, с крылечка своегоона бежит в косынке белойи не боится ничего…21 марта 1956«Думаешь, мне все легко…»
Думаешь, мне все легко,холодно, бесстрастно,что на сердце ни легло —все не так уж страшно?Тяжко ранен я в бою,но, врагов не радуя,виду я не подаю —и стою, не падаю.Как умело я ни лгу,правда – складками на лбу,а все мои манеры —фальшивые монеты.Сам и себе построил доми живу, скрываюсь в немза семью печатями —за семью печалями.21 марта 1956«И другие»
У каждого из нас своя фамилия.Другое дело — милая, немилая.Дают их всем. Дают их без доплаты.Мне нравится, что так устроен мир,и не могу терпеть, когда в докладывставляют выражение «и др.».Когда война, как только трудно станется,фамилии небось в повестках ставятся,и умирают наши дорогиетоварищи, чье имя «и другие».Да что это такое «и другие»?Иные, что ли? Да? Ну, а какие?..Я не люблю в ее надменной ложностифигуру Долгорукого на лошади.А где же тот народ, веселый, лапотный,русоволосый, ломаный и латаный,где те, что избы первые рубили?Их нету в бронзе. Это «и другие».Страшней обмана и обидней руганивдруг оказаться в этой мертвой рубрике.Пишите все! Всех называйте честно.Не все, кто знамениты, — это «знать».Не бойтесь, что для всех не хватит места.Найдите место, чтобы всех назвать!1956