Страница 2 из 24
Откинув одеяло, я обнаружил себя нагишом. Трусов отыскать не смог и отправился в ванную в чем мать родила, демонстрируя неприкрытый утренний стояк. Там уже плескалась моя подружка. Взглянув на ее тело и оценив его, как говориться, от пизды до плоскогубцев, я решил, что беспорядок в квартире не стоил того.
– Привет, дорогой, – с напыщенной жеманностью простонала девушка и деловито прикрыла руками губы и груди, – Как спалось?
– Нормально, – отмазался, но себе не соврешь. В кошмарах нет ничего нормального.
– Ты какой-то слишком серьезный. Может отсосать?
– Не стоит, – ответил я и занялся чисткой зубов.
Не успела захлопнуться дверь квартиры, как уже звонил мобильник.
– Казанский слушает.
– Лёша! Какого нахер лешего! Где ты?
– Я только что вышел…
– Из какой задницы ты вышел? Сегодня твой первый рабочий день. Или ты хочешь его засрать?
– Не беспокойся. Я буду вовремя.
– Хорошо. Давай.
Иногда Макс мог достать кого угодно своей дотошностью. Но выбирать не приходилось. Для меня это был единственный шанс встать на ноги. Мой палец заставил загореться кнопку вызова лифта. Он дрожал, как и все мое существо. Мне не было известно, чем все это может закончиться. Но раз уж по каким-то причинам я оказался в этом месте, придется играть по его правилам.
Лифт наконец-то добрался до моего этажа и радостно распахнул мне двери. Но он оказался отнюдь не пустым. Какой-то угрюмый тип пялился на меня из кабинки, одновременно манипулируя коммуникатором.
– Вам вниз? – спросил я, но, увидев нагрудный знак, тут же срубил фишку.
– Денис Давыдов, ваш ассистент, – отрапортовал угрюмый тип и сунул мне под нос рулон бумаги со словом «ПРИКАЗ» вверху.
– Значит ассистент? – двери лифта попытались нас разлучить, но Давыдов успел подставить ногу, – А что ты делаешь под моей дверью?
– Срочный вызов. Заместитель директора Новиков приказал в срочном порядке доставить вас на место происшествия.
Давыдов начал рыться в сумке в поиске очередного свитка бумаг, который что-то там подтверждал и что-то кому-то приказывал.
– Подожди. У меня сегодня первый день. Обычно в первый рабочий день все показывают, знакомят с коллективом и все-такое…
– Но вы же специалист… А спецы в такой ерунде не нуждаются.
– Да уж, – подумал я, заходя в лифт, – Специалист великий, как говорила моя мамочка.
Я был достаточно сильно расстроен тем, что мне не дали недельку поторчать в офисном кресле и попить суррогатного капучино из низкобюджетного кофе-автомата, стоящего где-нибудь в холле и периодически съедающего деньги и сдачу. В таких случаях любой имеет полное моральное и юридическое право попинать чертов автомат ногами. А вот меня бедного несчастного лишили таких привилегий.
– Так что там стряслось? – спросил я, когда мы вышли из подъезда.
– А вы думаете, мне сказали? – озадаченно поинтересовался Давыдов, – Я ведь всего лишь ассистент.
– Выходит, полная секретность?
– Так точно.
Наши глаза встретились. Я не заметил в них признаков хитровыебанности. Обычный работяга, который держится за свою работу и выполняет все, что ему говорят.
– Тогда поехали.
Ехать пришлось на «Шкоде», что мало-мальски приподняло мне настроение. На прежней работе я перемещался исключительно на метро, а тут я прямо-таки барин какой-то. Внезапно я вспомнил про Макса и стал ему звонить.
– Лёша, ты приехал?
– Нет.
– Тогда какого лешего ты звонишь?
– Ну, я типа еду на место происшествия.
– Что? Ты ебнулся что ли?
– Приказ заместителя директора.
По ту сторону телефонной связи были слышны какие-то крики, визги и ругань, после чего Максим спокойным голосом сказал:
– Созвонимся позже.
Через полчаса мы подъехали к большому загородному дому. Трехэтажный из красного кирпича с большими окнами и дорогущей отделкой. И все это в глубине огромного сада, окруженного неприступным каменистым забором. Реально дом моей мечты. Просто дал кому-то попользоваться.
К несчастью сегодня усадьба имела отнюдь не аппетитный вид. И виной тому была полиция со своим доморощенным ленточным заграждением и тупыми лицами. Так что когда мы вышли из машины, то наткнулись именно на это собрание сочинений.
В фильмах в этот момент обычно появляется какой-нибудь пень с ушами, ну типа крутой Увокер, правосудие по-злоебучему, сует под нос ментам помятую индульгенцию и все в ажуре. Только вот в реальности я и был этим гребаным Увокером.
– Казанский. Федеральное агентство по защите психического здоровья населения.
Даже в нераскрытом виде ксива психздрава имела влияние, сравнимое с магическим. Менты разве что не попадали на колени в мольбах. Не обращая внимания на парализованные паникой лица, я и Давыдов проследовали сквозь оцепление и оказались в саду. К дому вела вымощенная булыжниками дорога.
Согласно протоколам агентства по прибытии на место происшествия нужно быть крайне осторожным, ведь никому неизвестно с чем придется столкнуться на этот раз. Помня об этом, мы медленно продвигались к дому. Давыдов зашел с черного хода, мне же, ну типа как главному, оставалось идти напролом. Дверь была незапертой и, осторожно повернув дверную ручку, я толкнул дверь от себя.
С тихим скрипом дверь медленно отворилась. В доме было темно и тихо. Лишь где-то вдали можно было уловить сдержанные рыдания. Входить внутрь не было ни малейшего желания, но это была моя работа. Сделав несколько шагов, я оказался в изолированном от уличного света холле. Попытка найти выключатель оказалась дурной затеей, и я решил пробираться наощупь, касаясь руками стен и цепляясь лбом за косяки.
Следующее помещение не порадовало большей освещенностью, но круг поисков как-никак сузился. Я смог добраться до лестницы, ведущей наверх. Именно оттуда доносились рыдания. Ждать особого приглашения времени не было. Если в доме и было что-то аномально-паранормальное, то оно явно скрывалось этажом выше.
Лестница кончалась коридором, ведущим в различные помещения. Здесь было светло, и я сумел осмотреться. Большинство комнат выглядело вполне обыденно. Спальня как спальня, ванная как ванная. Когда же мне довелось заглянуть за тупиковую дверь, мурашки побежали по коже, и я остолбенел.
– Твою мать, – сорвалось с языка спустя какое-то время недоумения.
Все это помещение было результатом трудов не просто психа, а реально помешанного дизайнера. Я провел рукой по стене и утвердился в догадке. На ней были не обои, а человеческая кожа. Причем не просто кожа, а кожа с различными татуировками. В голове мелькнула мысль о количестве убиенных для этой изощренной забавы. Цифры были большими и пугающими. Даже мысль о них приводила в трепет. Но это была лишь первая из всей кучи достопримечательностей.
Как самый шизанутый эстет я осматривал мебель, которая на деле была костным каркасом, обтянутым все той же кожей. И мне оставалось лишь догадываться, чем набили диваны и кресла изнутри. А люстра? Боже, какая чудовищная прелесть. Черепа вместо плафонов и цепочки из косточек, нанизанных на сухожилия, спадающие с них как золотистые кудри. Коллекция посуды из костей с кровавого цвета росписью, жалюзи из позвоночных столбов, картины из мумифицированных тканевых срезов и многое другое. Глаза разбегались при виде всего этого безумного убранства, заставляя с неистовым сладострастием любоваться инкрустацией человеческих останков.
Но особое место занимали анатомические поделки. Эдакие скульптуры в банках. Большинство из них демонстрировали женскую промежность, хотя были и фаллосы. А на самом видном месте стояли своеобразные три кита. Они имитировали вагинальный, анальный и оральный акты совокупления. Особо реалистично выглядел отсос. Огромных размеров член торчал в чьем-то рту, пробивал затылок насквозь, торча головкой наружу, при этом глаза ныне покойной дамочки вылезали из орбит.
Когда я стал постепенно приходить в себя, шокирующие обстоятельства ушли на второй план, и мне наконец-то удалось обратить внимание на живую девушку, которая сидела на полу, забившись в дальнем углу комнаты. Это ее рыдания мне приходилось слышать.