Страница 2 из 2
Впрочем, у Ирода больше нет глаз. Два провала в черно-огненную бездну, где в рыдающем безумии сшибаются ярость, боль, тоска и долг.
Каждый в своей силе и правде.
И никто не виноват, только почему все плывет и качается, никого кругом и топот за спиной все отстает, запыхался бедный солдатик, я должен, должен я, что ж так больно то, Ты, Который Есть, видишь, я иду, сделай же что-нибудь, останови меня, где же Мощь твоя, Сила и Истина, где, только флейта, плач и ночь, почему так, почему, а какое на вкус небо?
:.
Дверь.
:.
Чуть не слетела с петель от удара, и тени шипящим клубком забились в самый дальний угол, еще дальше, еще, лишь бы не видеть того ужаса, что стоит в проеме.
Иоанн поднял взгляд от грязного пола и сказал:
- Здравствуй, царь. Я ждал тебя.
Ирод, вцепившись в косяк, глядел на пророка. Его шатало, сталь, зажатая в побелевшем кулаке, плясала безумный танец, а трясущиеся губы никак не могли выговорить:
- Я, я..
- Я есмь Тот, Кого люблю, а Тот, Кого я люблю - это я.
Не медли, царь Иоанн встал.
- Не медли, Ирод - шепнул он и улыбнулся.
То, что сильнее, швырнуло Ирода вперед и, он, зажмурившись до слепоты, рубанул наотмашь худую шею, нелепо выпирающую из изодранной хламиды.
Только бы все поскорее кончилось, кончилось все..
Но успел услышать.
Горькое.
Santa - 2000