Страница 11 из 19
Бартеро направлялся к ним посмотреть, как идут дела. Вопль Исара, долетевший из «каменной дамы», остановил его.
Эдвараль с Висерном переглянулись и бросились к голове, но Бартеро неожиданно для себя крикнул:
– Стойте!
И вовремя. Металлические пластины, скрывающие глаза-окна каменной незнакомки, со скрежетом поднялись, и струи ярко-зеленого огня ударили в пасмурное небо. Нечто белесое, дымчатое, размытой кляксой вырвалось наружу вслед за ними и, жалобно тренькнув, точно случайно задетые струны скрипки, растаяло, осыпав собравшихся ледяной крупой. По зданию прошла судорога, и снег со льдом, еще остававшиеся на каменных волосах, бровях и крыльях носа, с шипением испарились.
Перепуганные рабочие уставились на руководителей, но Бартеро, чувствуя, что ничего сверхъестественного больше не предвидится, первым побежал к каменной голове. Нечего ему, куратору, прятаться за спины товарищей. Как бы чего мерзостного не приключилось с этим домом-памятником. Помедлив пару секунд в нерешительности, Эдвараль, Висерн и двое рабочих последовали за шефом.
Внутри, в проплавленном коридоре под ногами печально хлюпала вода. Желтый свет фонарей извивался и петлял в лабиринте, тщетно ища выход. Ага, вот и то, что искал археолог – овальный металлический люк в шершавой темной стене – сейчас приоткрытый. Снизу оставалась широкая лазейка, но Бартеро все равно подергал за боковой рычаг. Шипя, люк послушно пополз вверх.
– Нехилая техника у них была! – уважительно присвистнул Эдвараль.
Они ступили в просторный темный зал, полностью свободный ото льда. Рабочие, не сговариваясь, включили дополнительные фонари. Желтоватые лучи вспыхнули, дробясь на радужные искры в выпуклом узоре, змеящемся по стенам. Из центра высокого сводчатого потолка шестью лучами расходились стеклянные трубы, вероятно, некогда служившие погибшим хозяевам источником света, а сейчас мертвые, мутные, пыльные. Впрочем, откуда здесь пыль, в замурованном на столетия здании?
– Больше похоже на мастерскую или на музей, чем на храм, – заинтригованный врач склонился над разложенными на длинном столе украшениями и непонятными предметами. – Ребята, вдруг это приборы? – удивленно произнес он, опасаясь прикасаться к чему-либо.
– Какие тебе приборы! Исар! Иса-а-ар! – Голос Бартеро сухой шелухой рассыпался по пустовавшим два с половиной века помещениям.
– Нет его тут. Я осмотрюсь, что да как, – Висерн осторожно направился к дальней двери, поманив за собой рабочего.
Бартеро, заприметив винтовую лесенку в углу, поспешил туда. За ним, шумно дыша, затопотал Эдвараль, для порядка поторапливая второго рабочего.
– Куда ты фонарем светишь! Хорош глазеть, человек пропал, а ты точно на экскурсии! – ворчал неугомонный завхоз.
Жутко тут. Голоса звучали приглушенно, аукались простуженным эхом. От стен тянуло холодом похлеще, чем на равнине во время метели…
– Исар! – в который раз закричал инженер.
Тишина. Нет, кажется, слышен стон – слабый, точно последний вздох.
– Холодно! Как же мне холодно! – прошелестело вдали.
На втором этаже, у самой промерзшей, заледеневшей стены, под сосульками, щедро свисавшими с потолка, распластался археолог, широко раскинув руки, неестественно подогнув под себя ногу.
Бросившиеся к нему товарищи с ужасом увидели – лицо бедняги обморожено, кожа растрескалась, а руки, особенно пальцы, превратились в лед и уже не разжимаются, вцепившись в рукоять переносной тепловой пушки.
– Исар, что произошло? Потерпи, мы тебя вынесем! – забормотал перепуганный Бартеро, стаскивая с рук перчатки и пытаясь расстегнуть ворот Исаровой куртки.
– Нет! – едва шевеля кровоточащими губами, просипел несчастный. – Бойтесь. Я выпустил ЕГО, а он спалил меня холодом. Он узнал, что путь открыт и вырвался. Бойтесь безлицего…
Он захрипел и потерял сознание.
– Скорее в тепло, – Бартеро подхватил Исара под мышки.
Они еще надеялись его спасти. И только в домике, освободив тело от теплой одежды, поняли, – их товарищ превратился в звенящий кусок льда.
– Точно тушка цыпленка, неделю пролежавшая в морозилке! – не постеснялся в выражениях завхоз. – Одно не смекну, как он промерз насквозь за какие-то пятнадцать минут, пока мы его искали? Что за дрянь его так заморозила? – недоумевал Эдвараль.
– Скорее, кто, – пробормотал Бартеро. – Кто-то, обитавший в ледяном здании. Последние слова Исара были про безлицего.
– Брось, ты, часом, не переохладился? – Висерн уставился на него с нескрываемым удивлением. – Никто не протянет столько лет подо льдом без еды и воздуха.
– Я готов поверить во что угодно. Даже в то, что данирольцы могли делать железных помощников – роботов, как и гатуры. Ты пневматический люк в тот музей вспомни, – Бартеро задумался. – У местных с побережья есть легенды про безлицых грешников…
– Их ты у своей невесты малолетней наслушался? Иди-иди, она тебе еще не такого расскажет. Она умеет. Глазищи зеленые вылупит – точно стрекоза…
– Не трогай девочку, – тихо шикнул на него куратор. Он упрямо боролся с глупыми суевериями в команде, но сегодня сам им поддался. – А еще перед тем, как голова выстрелила, я словно почувствовал, будто кто-то меня взял за шкирку и удержал на месте. А потом… – он замолчал, вспоминая белую тень. Нет, про нее говорить не стоит, друзья не поймут.
Вот он и молчал. Как промолчал в отчетах, как врал в лицо гатурам. Те слишком серьезно относились к его экспедиции, а чего конкретно ждали – сами не могли сформулировать.
Бартеро очнулся от воспоминаний и с удивлением обнаружил себя на смотровой площадке башни Согласия. Его взгляду открывался почти весь Равидар, столица Спиры, медленно спускающаяся к Герийскому океану.
Высотные дома с коническими крышами, круглая белая башня центральной библиотеки, четырехъярусная пирамида Управления Мореходством, праздничные арки, ограничивающие автомобилям въезд на двенадцатигранные площади и золотой купол храма, единственного выстоявшего за двести пятьдесят лет колонизации… На самом высоком холме в дождевой дымке угадывались островерхое здание планетария и высокие причальные мачты, над одной из которой зависла темная туша дирижабля…
Год за годом в городе оставалось все меньше домов, построенных по людским проектам. Непривычная архитектура гатуров вытесняла простенькие, но уютные домики, придавая улицам иногда праздничный, иногда кичливый, но всегда чуждый вид. Гатуры меняли город, как и самих людей, соприкасавшихся с ними так или иначе. Да и останутся ли простые люди через век-другой при таких усилиях инопланетян?
Бартеро не любил Равидар. Впрочем, по-настоящему свободным он себя чувствовал на Южном полюсе. Гатуры почему-то побаивались ледяной земли и предоставляли ее освоение людям. Естественно, контролируя их.
«Зачем? – снова и снова задавался он вопросом. – Зачем мы им? Охота им была прилетать на чужую планету, столько лет возиться с воинственным, тогда еще таким невежественным народом? И отчего их интересует самый южный континент? Неужели Марминар прав, и моя основная задача – поиск утерянных людьми технологий?»
Вон как историки оживились после его прошлого путешествия, горы научных трудов написали, в экспедицию напрашивались, о славе грезили. Впрочем, как и политики. В адрес гатуров все чаще звучали обвинения, они-де погубили величайшую культуру человечества.
Но чужаки быстро утихомирили недовольных, все стихло. А в Равидаре стало одним музеем больше.
Инженер бросил взгляд на именные часы – подарок самого адмирала. Полчаса до полудня. Самое время возвращаться в Управление Мореходством за бумагами на очередное плавание «Смелого». Пора добавить экспонатов в музей.
Он спустился с башни и зашагал по улице.
– Покупаем, не проходим мимо! Утренний «Пульс Спиры»! «Еженедельник Равидара»! «Рассветный вестник»! – во все горло кричали мальчишки, размахивая пахнущими типографской краской газетами.
– Адмирал высказался против снижения налогов!
– Утренняя пресса! Орландо Жисас обвиняет земного наместника в коррупции!