Судьба сама решит

- Я, Пелагея этого шалопута знаю с самого его детства и считаю, что  кому-кому, а вот ему твою историю рассказать вполне можно. Доверься дочка. Парень хоть слегка по жизни на гражданке и шебутной был, а как военным офицером стал, здорово поменялся. Стержень обрёл. Расскажи, может, и подскажет что. В общем, говорите дети, пейте чай, а я пока в магазин за хлебом схожу.

- Ну что Владимир Чеевич, ты в чудеса веришь?

- Если честно слабо. Ибо пока не встречался ни чем таким.

- А мне вот пришлось.

И я вывалила на него свою правду. В конце рассказа, от услышанного, глаза у нашего пограничника были просто квадратными. Но и как не поверить. Чего ради мне выдумывать такое? Показала ему и свою одежду. И достав из детского рюкзачка кобуру, передала ему в руки свой револьвер.

- Верю и … принимаю. Это же как тебя Пелагея жизнь-то закрутила.  Умереть тут, воскреснуть, полюбить и погибнув там, и снова вернуться обратно. Ей богу, словно книгу прочитал и вдруг увидел её живого участника.

- И вернуться не одной, - я провела рукой по своему животу. – Владимир, у меня будет ребёнок от моего погибшего мужа, и я … я его хочу.  И даже если бы сейчас сюда вошёл тот … волшебник или кудесник, мать его,  который  так легко швыряет меня из века в век и предложил отказаться от всего, что я пережила в прошлом, а за это пообещал снова вернуть меня  в того кем я когда-то родилась, то я бы отказалась. Всё что со мной было для меня дороже дорогого. Да. Я бы попросила его оставить всё как есть сегодня и сейчас. Хотя нет, я бы попросила создать для меня ... паспорт, ибо для всех я никто и звать меня никак. Даже если меня примут мать и отец. У того Марка уже был паспорт, у меня же нет ничего. Только я сама.

- Погоди Пелагея, допустим как раз с документом я могу тебе помочь, есть такая возможность. У моего одного друга совсем недавно из-за наркотиков погибла дочь. Накурилась и утонула, тела не нашли. Так что я с ним попробую поговорить и попрошу отдать тебе её паспорт и прочие бумаги. Формально ты станешь его дочерью, по возрасту и с лица вы слегка похожи.  Была Пелагеей,  станешь Софьей. Согласна? Тогда поживи тут у тёти Агаты ещё денёк-три, а я сгоняю к нему и привезу паспорт. Потом будешь решать, стоит или нет, тебе показываться родителям и бередить их горе. Может стоит уйти в сторону и просто продолжить жить? Подумай.

- Хорошо, я подумаю, но не факт, что поступлю так.

- Теперь другое. Пелагея, вот ты вернулась, и этот револьвер, так уж ли он тебе нужен? Тем более, он без патронов? Возможно, только как доказательство произошедшего с тобой, но в нашей действительности, когда кругом и без того есть куча оружия,  в то что ты принесла его из 43 года мало кто поверит …  .

А вот тут Владимир прав! Зачем он мне тут?  Но и предложить взять его у меня, чтобы выбросить, будет как-то неправильно. Не честно что ли.

- Согласна, но что с ним делать я не представляю. Можно выбросить в пруд.  Или закопать в лесу. Могу тебе отдать, только зачем он тебе?

- Знаешь, а я приму этот подарок.  Жизнь она разная. Может и сгодится когда. Забираю, а ты запомни, у тебя никогда не было ни какого оружия, - Владимир достал из кобуры  револьвер и расстелив на столе старую тряпку стал его разбирать и протирать.  Чрез пять минут тишины он снова собрал оружие. – Ну вот и всё. Теперь на нём нет никаких следов ничьих рук. Забудем про него. А сейчас я предлагаю выйти на прогулку посмотреть на жизнь за дверями этой квартиры. Ты мороженого хочешь?

- Честно? Скоро уже три года.

- Тогда вперёд, вон и тётя Агафья с хлебом пришла. Айда отпрашиваться?

И всё таки спустя пару дней, она поехала домой. Не смогла просто уйти не оставив родителям надежды. Пелагея вошла в свой двор и подойдя к своему подъезду и привычно взглянула на окна второго этажа. Подняться или уйти? Сил повернуться и просто уйти не нашлось. Она набрал код своей квартиры, и стала ждать ответа.

- Кто там, - раздался хриплый голос мамы.

- Я та кого вы видели на партизанских фотографиях, которые вам недавно доставили из архива.  Можно я поднимусь к вам?

- Вы про фото?  Ну что же, заходите, мы отдадим, сразу было понятно, что тут что-то напутали.

Пелагея подошла к двери с номером 28, когда та громко щёлкнув засовом, мама никогда не оттягивала дверь на себя, чтобы его ригель засова двигался свободно, широко распахнулась.

- Проходите, сейчас я принесу конверт.

- Извините. Можно попросить вас немного подождать с этим, я бы хотела рассказать вам с мужем историю этого письма и о фото, которые вам принесли.

В этот момент в коридор вышел отец, и мягко отстранив маму, пригласил Пелагею пройти в комнату.

- Гость в доме радость.  Проходите женщина в главную комнату, она направо по коридору и потом налево.

- Спасибо, я помню.

В комнату вслед за мужем и мной вошла мама.

- Присаживайтесь, сейчас я вас с мужем напою чаем.

- Галина Семёновна, не нужно пока чаю. Я хочу продолжить наш разговор про письмо, полученное вами и мужем из архива.  При этом прошу отметить тот факт, что принесли его точно в написанный на конверте срок. НО! Вы обратили на дату его создания?

- Откровенно говоря, мы ни конверт, ни фото толком и не рассматривали. Понимаете, у нас в семье горе, погиб наш единственный сын Марк. Не до того нам.

- А что с ним случилось?

- Его сначала убили, а потом его тело сожгли, облив бензином. Как сказал нам потом патологоанатом, слава богу, что в тот момент он был уже мертв.

- Убийц, надеюсь нашли?

- Нет. Ни свидетелей, ни подозреваемых.

- Ну, о них я позабочусь потом, я примерно знаю, как наказывают зверей в человеческом облике. Видела своими глазами. Просто нужна хорошая лопата … .