Страница 43 из 47
Натерся он той же мазью, и все трое отправились в путь.
— Дядя уже дожил до первых седин, а все так же безумен, как в молодости! — вздохнул им вослед Бертран. — Боюсь, ждет нас большая беда, и, коль не поможет Всевышний, натерпимся мы еще сраму!
Достигнув Роны, пересекли путники поток — а он быстр в тех местах: чуть не опрокинулся на стремнине челн, и только ловкость и сила Гильома, умело орудовавшего веслами, спасла всех троих от погибели. Миновав леса и мелкие речки, добрались наконец французы до Оранжа.
Уже издали увидели они высокие башни и резные дворцы; над дворцами, на куполах, парили золотые орлы. Из-за стен доносились крики линялых соколов и пение певчих птиц, рев мулов и ржание жеребцов, шум сарацинского торга и оклики сторожевых воинов.
Гильбер подвел спутников к воротам, позвал привратника и сказал ему на местном языке:
— Открой нам ворота, привратник. Мы — толмачи короля Тибо. Прислал он нас из Африки с посланием племяннику его Аррагону.
— Ничего не знаю, — ответил привратник. — Не велено никому открывать, пока не даст на то разрешение сам государь. А вдруг вы на службе не у короля Тибо, а у Гильома, который прозван Железная Рука и Короткий Нос? Вон он как хитро овладел Нимом! Нет, пока не поговорю я с королем, открывать вам не буду.
— Ступай, поговори, — сказал Гильом, — да возвращайся поскорее.
Бросился привратник во дворец, отыскал Аррагона и сказал ему с поклоном:
— Ждут у ворот три турка. Говорят, что прибыли они морем из Африки и что послал их к вам сам король Тибо.
— Впусти же их поскорей! — обрадовался Аррагон. — Давно не было вестей от моего дяди, надо мне их расспросить обо всем. Сдвинул привратник тяжелый засов и открыл перед путниками ворота. Плечом к плечу вошли смельчаки в Оранж, — но, прежде чем уйдут они отсюда, придется вдосталь хлебнуть невзгод лихому Гильому, отважному Гелену и ловкому Гильберу.
Меж тем, покуда темнокожие гости шли через город, смотрели им вослед сарацины и перешептывались друг с другом:
— Говорят, приплыли они из Африки…
— От самого Тибо Арабского…
— Добрые ли вести привезли гонцы?..
— Пошли за ними к дворцу, узнаем…
Толпа сарацин двинулась за приезжими, остановилась у дворцовой лестницы и стала ждать новостей, пока поднимались гости по мраморным ступеням в королевские покои.
— Всемогущий Бог! — воскликнул тем временем граф Гильом. — Никогда я не видел такого красивого дворца. Взгляните только, сколько здесь мрамора и серебра, золота и драгоценных камней! Эй, окажись тут с нами Бертран да десять тысяч нашего войска, уж мы бы показали, на что способны!
Дошли они до зала, где восседал Аррагон в окружении бесчисленной свиты. Увидел граф толпу придворных и понял, что надо лгать хитро и умело, а иначе придет им конец.
— Храни вас Магомет! — воскликнул он, низко склонившись перед Аррагоном.
— Приблизься, — повелел король, — и отвечай, откуда ты взялся.
А Гильом придумал такую историю:
— Прибыть мне к вам велел ваш дядя, непобедимый Тибо Арабский. Добрались мы сначала до Нима, думая, что правят там, как прежде, Отран и Голиаф. Не ведали мы, что расправился с ними проклятый француз Гильом Железная Рука, который ранил под Нарбонной самого Тибо, растоптал конем его штандарт и вынудил короля уплыть в Африку. Узнали мы со скорбью, что сразил славных королей графский меч, что захватил француз город, — да и сами попали в западню. Посадил нас Гильом в темницу, а когда вызнал, что добираемся мы до Оранжа, отпустил нас к вам, король, и даже выкупа не стал брать, настолько он богат.
— Встреться мне этот мерзкий христианин, — прервал его Аррагон, — я бы в тот же день казнил его, а прах развеял по ветру!
«Мне бы теперь лучше быть в Париже, — подумал граф. — О Господи, неужели пришел мой последний день?» А сам между тем сказал вполголоса своим спутникам:
— Кажется, мы попались. Один Творец способен нас теперь выручить.
— Дядя, — отвечал ему Гелен, — вы же сами сюда рвались, вы же сами хотели найти вашу любовь. Теперь ничего нам не остается, как просить у короля разрешения повидаться с принцессой.
— Как там мой дядя, король Тибо? — спросил тем временем Аррагон. — Оправился ли он от ран и что велел мне передать?
— Король здоров и передает вам, чтоб охраняли вы Оранж от врагов и берегли принцессу до его возвращения.
— Мне бы надо посоветоваться с Тибо, — задумчиво молвил сарацин, — теснит нас Гильом, не дают нам покоя его племянники. Клянусь Магометом, попади проклятый француз в наши руки, живо бы я его сжег, чтоб и духу от него не осталось!
«Мне бы теперь лучше быть в Реймсе или Лане», — снова подумал граф, а язычники уже пригласили гостей за трапезный стол. Даже Гильом не видывал такого изобилия — всех, кто был в зале, накормил и напоил лучший королевский кравчий, а потом Аррагон усадил Гильома рядом с собой на скамью и стал расспрашивать о Железной Руке — вправду ли тот так смел и так богат, как передает молва.
— Верно, государь, — отвечал его темнокожий собеседник. — Не счесть серебра и золота в его казне — то-то и не захотел он с нас взять выкуп. А велел вам передать, чтобы убирались вы в Африку, иначе и месяца не пройдет как явится он сюда и приведет с собой двадцать тысяч человек. Тогда никто вас не защитит — ни ваши стены, ни ваши воины. Убьет он вас в бою, а ежели возьмет в плен, то повесит на первом же дереве.
— Вздор ты несешь, гонец! — разъярился Аррагон. — Стоит мне только позвать — и явится со всех сторон подмога. Какие там двадцать — двести тысяч войска придут меня защищать. И не меня, а Гильома ждет конец. Повесим мы его и его племянников, а Ним снова будет нашим!
Будь с Гильомом верный его Дюрандаль — уж понаделал бы вспыльчивый рыцарь бед; однако подавил он в душе гнев и только буркнул сквозь зубы:
— Нет, турок, вовек не владеть тебе Нимом! А с тобой я еще посчитаюсь!
Поднялся граф со скамьи и почтительно обратился к королю:
— Дозвольте увидеть мне принцессу! Король Тибо велел передать ей несколько слов в надежде, что она сменит гнев на милость и, когда он прибудет в Оранж, примет его как мужа.
— Совсем ума лишился мой дядя! — вздохнул Аррагон. — Он уже стар годами, а она юна и прекрасна!
И вот пошли трое гонцов по роскошным залам, мимо мраморных стен и колоннад, поднимались по прохладным лестницам и наконец, ведомые одним из слуг, оказались в большой башне Глорьетского дворца. На ее вершине был разбит обширный сад, росла в том саду высокая сосна — а в ее тени, на поляне, покрытой невиданными цветами, и нашли гости принцессу Орабль.
Граф только поглядел на нее — и понял, что не зря звало его сердце встретиться с принцессой, даже ценой смертельной опасности! Однако он себя сдержал и тихо произнес:
— Храни вас Бог, королевна!
— Садитесь, сударь, — просто ответила Орабль. — Садитесь и вы, добрые рыцари, — сказала она Гелену и Гильберу.
— Да здесь сущий рай! — воскликнул Гильом.
— Так бы и прожил тут всю жизнь! — добавил Гелен.
А Гильбер только вздохнул, вспомнив, сколько бедствий он претерпел рядом с этим чудесным садом, за толстой стеной темницы.
— Из каких земель вы пожаловали к нам, рыцари? — спросила принцесса.
Рассказал ей Гильом, откуда они якобы явились — и про короля Тибо, и про пленение их в Ниме.
— Вы видели Гильома! — не удержалась Орабль. — Расскажите же, кто он и почему прозван Железной Рукой?
— О госпожа, это несравненный воин, — ответил граф. — А его знаменитый меч даже великана рассечет надвое!
— Опасный он человек, — вздохнула Орабль. — Наверное, много у него владений, и будет счастлива та, которую он возьмет в жены.
В это время большой толпой пришли в сад сарацины — каждому хотелось поглядеть на гонцов, прибывших от самого короля Тибо, и расспросить их о жизни в дальних краях. И надо же такому случиться — оказался среди них один мавр по имени Салатре: угодил он к Гильому в плен, когда тот брал Ним. Однако удалось басурманину бежать — и теперь, признав в темнокожем гонце самого Гильома, а в одном из его попутчиков — графского племянника, юного Гелена, бросился он, ликуя в душе, прямо к Аррагону и закричал ему: