Страница 18 из 56
Саша и все заводчане сильно зауважали Макса после создания параплана и парашюта и теперь были готовы смотреть ему в рот. Потому, когда он посоветовал Лаурину на новой гоночной модели подвести к каждому цилиндру трубки от воздушного компрессора, тот незамедлительно стал это делать. Правда, возникло много новых проблем: что будет раскручивать этот компрессор, как охлаждать воздух, подаваемый в цилиндры и т. д и т. п. Максим, вспоминаючи нюансы турбо, иногда подсказывал решение (задействовать выхлопные газы, охлаждать воздух специальным радиатором), иногда же тупил и вдруг это решение возникало у инженеров. Как бы там ни было, скорость модели резко возросла, чему Саша страшно обрадовался, ударил себя в грудь кулаком и вскричал:
— Теперь в Земмеринге соперничать со мной никто не сможет!
В разгар этих автострастей в адрес Городецкого пришло письмо, благоухающее лавандой. Антони, передавшая это письмо, не сдержала любопытства и спросила:
— На конверте нет обратного адреса, но письмо явно от женщины и, вероятно, из благородного общества. Неужели, Максим, Вы вскружили в Праге или Вене голову аристократке?
— Две головы, пани Клементова, – почти не соврал Макс. – Вот скажите, кого мне предпочесть для любви: зрелую даму за тридцать лет или двадцатилетнюю деву?
— С любовью не шутят, пан Городецкий, – укоризненно молвила Антони. – Особенно с любовью молодой девушки.
— Большое спасибо, пани, – негромко воскликнул Макс. – Я поступлю по Вашему совету.
Писала, как он и ожидал, Элизабет:
"Премилый и преумный пан Городецкий! Надеюсь, что Вы ждали моего письма. Я в настоящее время живу в пражском дворце князя Кински, причем пребываю в одиночестве: князь уехал в свой излюбленный Альбион (правда, по поручению эрцгерцога), чему я тихо радуюсь. Однако долго радоваться в одиночестве, на мой взгляд, невозможно и потому я приглашаю Вас меня посетить – в удобное для Вас время, но желательно поскорее. Прихватите с собой Вашу пьесу: в перерывах между нашими развлечениями (я придумаю какими) мы будем ее совместно читать. Я осознаю, что мое приглашение кто-то может счесть проявлением распутства и потому прошу это письмо сжечь. Ну, а в душе я знаю, что Вы меня не осудите – не такой Вы человек. Вспоминающая Вас ежедневно Элиза"
"Все изложено изящно и предельно ясно, – улыбнулся попаданец. – Барыня еться зовут. Обязательно буду, потому что тоже не прочь. Надеюсь и Александр со мной поедет в расчете навестить податливую Эвику. А хорошо тут жить, в этом понятном мире".
Дворец Кински не поражал особенностями архитектуры (традиционный трехэтажный прямоугольник розовато-белой окраски), но находился в самом центре Праги, на Староместской площади – рядом с Тыном и храмом св. Николая и напротив Ратуши с астрономическими башенными часами. К удивлению Макса, в нижнем этаже дворца располагался галантерейный магазин, а в верхнем – немецкая гимназия. То есть в распоряжении Кински находился только бельэтаж в 13 окон по фасаду и 3 с торца – сыграть в прятки с княгиней вполне можно. Если очень утомиться от ее домоганий….
Впрочем, когда дворецкий ввел Максима в малую гостиную бельэтажа, Элизабет Кински встретила его лишь с изысканной вежливостью, поскольку была в компании с Каролиной Гаррах. Она, правда, порадовалась букету из 13 ярко-алых роз, врученных ей с поклоном гостем, но передала их вызванной звонком горничной. Тридцатилетняя графиня Гаррах уставилась на вошедшего мужчину с алчным огнем в глазах как бы вопрошая "Так вот ты каков, новый жеребчик этой Кински! Где бы мне подобного отыскать?" Она же с ноткой фамильярности спросила:
— Почему Ваш букет, пан Городецкий, насчитывает 13 роз?
— По числу окон в особняке княгини Кински, – просто ответил Макс.
— Но Вы знаете, что в европейских странах не принято дарить нечетное количество цветов?
Что-то такое слышал, – скривился гость. – Но кажется, это правило верно до числа двенадцать?
— Вы, как всегда, правы Максим, – вмешалась Элизабет.
— А то, что алые розы дарят в знак страстной любви Вы знали? – не отставала графиня.
— Не знал, – соврал Макс. – Но выбирал цветы не разумом, а сердцем.
— Смени тему разговора, Каролина, – твердо предложила хозяйка.
— О чем же мне еще спросить этого красавца? – как бы призадумалась подруга.
— Не имел, не участвовал, не привлекался, желаю, – быстро сказал Городецкий.
— Это Вы о чем сейчас сказали? – растерялась графиня.
— О том, что порочащих меня связей не имел, в дуэлях из-за дам не участвовал, к суду чести не привлекался, а быть в числе знакомых у прекрасной дамы желаю.
— У любой прекрасной дамы? – спросила едко Каролина.
— У той, которую я выбрал своей дамой сердца – согласно древнему кодексу рыцарства.
— Ты счастливица, Элизабет! – со вздохом сказала подруга. – Муж стал светлейшим князем, бездетный дядя из рода Меттерних одарил тебя наследством, а тут и рыцарь для сердечных утех сыскался.
— Я искренне верую в Бога, – безмятежно ответила Элиза. – И он подсылает мне счастливые случаи. Знакомство с Максимом Городецким – один из них.
— Что ж, не смею больше вам докучать своим присутствием, – поднялась с кресла Каролина. – Пойду, пожалуй, в костел святого Николая и попрошу его организовать мне счастливый случай. Жду тебя завтра-послезавтра с визитом, дорогая. Адью, пан Городецкий.
Когда за графиней закрылась дверь, Элизабет и Максим мгновенно вскинули глаза друг на друга и в едином порыве бросились в объятья.
Глава семнадцатая. Снова Ага и Ади
На традиционную сентябрьскую автогонку в городке Земмеринг, расположенном в восточной части Австрийских Альп, Саша поехал с недельным запасом и, конечно, в компании с Максом – отправив гоночный болид железной дорогой. Прибыв к вечеру в Вену и поселившись в "Захере", они посовещались и решили все-таки позвонить Агате.
— Ты приехал, Саша?! – завопила она. – А Макс с тобой?
— Рядом стоит, уши зажимает….
— Никуда не уходите, я сейчас к вам приеду! Вы в каком номере?
— В номера вечером девушек здесь не пускают, княжна….
— А мне плевать! Захочу – и до утра с вами останусь!
— Лучше зайдите в ресторан, Агата. Мы идем туда ужинать.
— Ладно. Я уже впрыгиваю в платье. Зарезервируйте два места за вашим столом.
Через полчаса княжна Ауэршперг энергично вошла в ресторан гостиницы "Захер" и, мотая неприлично коротким подолом (до половины высоких зашнурованных ботиночек) незатейливого зеленого платья, резко тормознула возле друзей и воткнула свою пятую точку в бархат стула.
— Я так рада вас видеть! – сообщила она, сияя взором. – Но все же скажу: мерзкие богемцы! Для чего люди придумали телеграф и телефон, почту наконец? Мой адрес вам отлично известен. За все время не прислать мне ни одной весточки!
— Мы обожаем делать сюрпризы, – извиняющимся тоном сказал Городецкий. – А если бы Вам позвонили, то Вы, несомненно, все бы их вызнали…. Кстати, у Вас золотисто-коричневый цвет кожи на руках, шее и лице, что достигается только загаром….
— У меня все тело такое! – счастливо рассмеялась княжна. – Я загорала совершенно голой! И еще я научилась плавать!
— Браво, Агата, – серьезно сказал Саша. – Вы серьезно проредили этим плебейским загаром число своих женихов. Глядишь, их вовсе среди князей не останется и Вам придется заглядываться на графов.
— Я и так чересчур много смотрю на одного графа и даже на одного бастарда – хотя вы, мне кажется, очень далеки от мыслей о браке. Но к делу: что за сюрпризы меня ожидают уже завтра?
— Завтра мы отбываем в Земмеринг, – сказал Коловрат. – Если Вас отпустят с нами, то я примусь учить Вас управлять автомобилем….
— Ви нетт! (Как мило!) – воскликнула Агата. – Уж тогда отец будет вынужден купить мне авто! А что для меня придумали Вы, Макс?
— Я научу Вас летать подобно альбатросу или орлу.
— Вы шутите?