Страница 7 из 8
Внезапно руки исчезли. Обе. Спины коснулся прохладный воздух. Он прекратил? Я судорожно сглотнула, с трудом приходя в себя. Что это было, а? Тело странно ломило, болезненно ныло в животе. Такое ощущение, что по мне танк проехал. Но не додавил до конца. Ясность сознания медленно возвращалась, а вместе с ней возвращалась и память. Как-то особенно четко представилась улыбчивая девушка-секретарь в приемной, прямо вот за той стенкой.
Очень надеюсь, тут толстые стены. Еще больше надеюсь, секретарь не слышала того, что здесь говорилось и происходило. Стыд накатил удушливой волной, в который раз захотелось провалиться сквозь землю.
Я осторожно повернула голову. Алекс уже сидел за столом и что-то писал. Видимо, чек. Ну не разочаровался же он так вот сразу?
– Одевайся.
Получив команду, я с облегчением нацепила бюстгальтер, нырнула в юбку. Натянула блузку, моментально застегнув ее на все пуговицы. Никогда еще я не одевалась так быстро.
– Завтра ты возьмёшь отпуск на своей работе. Или уволишься – мне плевать. К полудню ты должна быть по этому адресу, – он протянул мне листок с парой строчек, написанных убористым почерком. – С собой можешь ничего не брать: всё необходимое я приобрету сам. Это понятно?
– Понятно, но… – кивнула я и, вдохнув поглубже, с отчаянием выпалила: – Моя мама… она болеет. Я не могу оставить её одну.
Он открыл ящик стола и достал оттуда несколько купюр.
– Наймёшь сиделку. Этого должно хватить.
– Но что я ей скажу? – беспомощно пробормотала я, глядя на купюры так, словно они могли меня ужалить.
– Придумаешь что-нибудь, – отрезал он, заполнил чек и вложил его в конверт. – Например, что уезжаешь в другой город договориться о кредите.
Он помолчал, а потом добавил:
– Ты сможешь звонить. Не более одного звонка в день. У тебя все? Как я уже говорил, у меня не слишком много времени.
В самом деле? Но его хватило на то, чтобы раздеть меня, облапать и… Впрочем, говорить вслух ничего подобного я не стала. Пока деньги не в кармане, не стоит дергать тигра за усы.
– А чек? – тихо напомнила я.
– Чек получишь, когда выполнишь свою часть контракта. А пока он полежит здесь, – он покачал конвертом, кинул его в ящик стола, который сразу задвинул.
– И какие у меня гарантии…
– Гарантии? – перебил он, насмешливо приподняв брови. – А никаких гарантий. Только мое слово, но ему можно верить…
«В отличие от твоего!» не прозвучало, но явно повисло в воздухе.
– Хорошо, – выдавила я.
Схватила сумку и направилась к выходу. На пороге нерешительно потопталась, распахнула дверь, на всякий случай быстро проскочила мимо секретаря, на ходу попрощавшись, и вылетела в коридор.
Глава 5
Я пробкой выскочила из стеклянных дверей бизнес-центра и быстро зашагала по улице, лавируя в толпе прохожих. Мелькали лица – разные: улыбчивые, хмурые, спокойные, – сливаясь в колышущееся цветное пятно, что равнодушно текло навстречу. И никому не было до меня никакого дела.
Впрочем, и мне до них не было дела. Лишь бы поскорее оказаться как можно дальше от офиса с его невыносимо ярким откровенным светом, от холодного дельца, отдаленно похожего на Алекса. Я сворачивала снова и снова, петляла по незнакомым улицам и переулкам, словно заяц, запутывающий следы. Почти бежала, вплетая в ровный шум города дробный перестук каблуков. Бежала… Как будто от себя можно убежать.
Свернув еще раз, я очутилась на небольшой аллее. Добрела до первой же скамейки и, рухнув на нее, обхватила голову руками. Шок от внезапности, неожиданности непристойного предложения, придававший ему щадящий оттенок нереальности, постепенно проходил, словно заморозка с зуба. И весь ужас произошедшего в офисе запоздало обрушился на меня, в клочья разрывая мозг.
От злости, бессильной ярости, отвращения к самой себе сводило скулы. Внутри скрутило так, что дышать стало тяжело. Эта сделка даже не унижала, нет. Она убивала. Втаптывала в пыль, размазывала, заставляя чувствовать себя ничтожеством.
Я поверить не могла в жестокость мужчины, которого когда-то знала.
Всё было жестоко: сама сделка, которую он мне предложил. Жуткие, невозможные слова, сказанные холодным голосом. Руки, шарящие по голому телу. И мое жалкое «Да». Я не хлестнула наотмашь по красивому надменному лицу, не развернулась, не вышла за дверь. Я согласилась…
От невыносимого жгучего стыда я застонала сквозь стиснутые зубы, до боли сжав пальцами волосы. Сквозь мешанину безжалостных мыслей пробился папин голос. Так ясно, словно я и на самом деле слышала его: «Не пытайся изменить то, что изменить ты не в силах».
И правда. Мне нужны деньги. Сейчас, быстро. Алекс – единственный, кто их может дать. И эту ситуацию я не могу изменить. Так стоит ли жалеть о том, что он согласился? Пусть даже и подобной ценой. Зато теперь понятно, как ему удалось столь скоропалительно разбогатеть и стать успешным бизнесменом: акулья хватка. Внезапность, натиск и только один правильный и принимаемый им ответ – да. Он даже не дал мне времени обдумать как следует. Заставил согласиться тут же, без промедления.
Впрочем, и после обдумывания ответ был бы тот же. Других вариантов добыть деньги у меня нет. Разве что ограбить банк. Ха-ха. Не смешно.
Все. Хватит терзаться.
Главное – у мамы появился шанс. У нас появился шанс! А значит… Значит, я приду в его чёртов дом. Пробуду там столько, сколько надо, – десять дней? Это ведь можно пережить? Можно. Мое замужество длилось куда дольше – а потом забуду, как страшный сон. Все забуду. И его, и то, что он со мной сделает.
Напряжение, сковывающее, казалось, не только тело, но и мысли, странным образом отпустило. Я расслабленно откинулась на спинку скамейки и несколько минут посидела, бездумно наблюдая за прохожими. Потом решительно поднялась. В конце концов, у меня очень много дел и очень мало времени. И на то, чтобы себя жалеть, тратить его не стоит.
Поймав такси, я поехала в ресторан.
«Отпросись или уволься – мне плевать», – сказал Алекс. А вот мне не плевать. Хорошую работу найти сложно. А нам с мамой даже с учетом оплаченного лечения надо будет на что-то есть, пить, одеваться и снимать квартиру. А возможно, и в дальнейшем наблюдаться у врача и покупать лекарства.
– Десять дней отпуска за свой счёт? – недовольно повторил за мной мистер Ллокридж.
Мистер Ллокридж, тщедушный мужчина лет тридцати, компенсирующий свой маленький рост специальной обувью, странной растительностью под носом, которую он считал усами, раздутым самомнением и вредным характером, занимался в нашем ресторане кадровыми вопросами и гордо именовал себя директором по персоналу. Как на самом деле называлась его должность, я не интересовалась. Директор, так директор. Раз ему это греет душу.
– Да, сэр, – кивнула я, стараясь не смотреть на него сверху вниз, что при его росте было довольно проблематично.
– Это никуда не годится, Дженифер, – мрачно сказал он . – То вы опаздываете, то теперь в отпуск отпрашиваетесь!
– Мне очень нужно, сэр… – Я опустила глаза, чтобы он не дай бог не прочел в них все, что я о нем думаю.
Во-первых, я уже год работаю, и отпуск мне точно положен. Во-вторых, я не опаздывала ни разу. Я задерживалась. И заранее всегда предупреждала. Его же! И задерживалась всего несколько раз, только в самых экстренных случаях. А в-третьих, мистер Ллокридж почему-то не вспомнил, что я не только «опаздывала», но и оставалась всегда, когда нужно было дождаться ухода разгулявшихся клиентов и убрать после них зал. И подменить кого-либо я соглашалась всякий раз, когда в том возникала необходимость!
Видимо, мозг мистера Ллокриджа подобен замороженному бифштексу на раскаленной сковороде. С одной стороны – горячий, с другой – ледяной. Тут помню, а тут нет.
– А мне нужно, чтобы мои работники находились на своих местах! – отрезал он.
Я упрямо молчала, не поднимая глаз.
– Вы, конечно, идите. Но через десять дней посмотрим. Возможно, я возьму на ваше место другого человека.