Страница 8 из 24
Действительно, Первая мировая война вызвала большие социальные потрясения не только в государствах, принявших непосредственное участие в боевых действиях, но и во многих странах, прямо в войне не задействованных. Эти явления воспринимались лидерами большевиков, прежде всего В. И. Лениным, как признаки надвигавшейся мировой пролетарской революции. В 1920-е годы решение внешнеполитических задач по обеспечению международной безопасности Советской России (СССР) ставилось в расчете на революции в соседних странах, свержение в них правящих режимов и насильственное изменение политического строя.
На практике реализация данной утопической стратегии вступала в противоречие с объективными условиями международной жизни, реальными геополитическими, стратегическими, экономическими и прочими интересами как самого СССР, так и других государств.
К началу 1920-х годов в основном сформировались направления, формы и методы, а также организационные структуры, с помощью которых советские руководители собирались воплощать в жизнь задуманные идеи «мировой революции». Организационным центром такой деятельности стал Коминтерн, который виделся как своего рода политический и военный штаб мировой революции. В Манифесте Коммунистического Интернационала (Первый конгресс Коминтерна – март 1919 года) ставились задачи «опрокинуть» буржуазный миропорядок и воздвигнуть на его месте «здание социалистического строя». Эти цели могли быть достигнуты лишь «путем насильственного ниспровержения всего современного общественного строя[48]. VIII съезд РКП(б) (18–23 марта 1919 года), принявший новую программу партии, в специальной резолюции выразил готовность всеми силами и средствами «бороться за осуществление великих задач III Интернационала». Например, в манифесте второго конгресса Коминтерна (июль-август 1920 года), проект которого написал Л. Д. Троцкий, провозглашался тезис о всемирной гражданской войне[49].
В 1920-е годы на этой идее формировались концепция безопасности советского государства и его военная доктрина. При этом советское военно-политическое руководство исходило из того, что между пролетарским государством и всем остальным капиталистическим миром неизбежно будет продолжаться состояние войны, как писал председатель Реввоенсовета Советской республики М. В. Фрунзе, «не на живот, а на смерть», будь то состояние «открытой войны» или какая-либо форма «договорных отношений, допускающих до известной степени мирное строительство враждующих сторон. Но основного характера взаимоотношений эти договорные формы изменить не в состоянии…»[50].
Можно возразить, что такая концепция формировалась под влиянием иностранной военной интервенции и действительных попыток зарубежных государств уничтожить Советскую республику. Но, к сожалению, принцип «революционной целесообразности», «революционного права» был перенесен и на международные отношения, что способствовало формированию в зарубежных странах «образа врага» в лице СССР и подчас русского народа и позволяло агрессивным, империалистическим силам реализовывать свои внешнеполитические цели под предлогом борьбы против «угрозы большевизма».
В стране, измученной революцией, гражданской войной и разрухой, Политбюро РКП(б) определило бюджет Коминтерна на 1922 год более чем в три миллиона рублей золотом[51]. Известная ныне структура Коминтерна свидетельствует, что в 1921–1922 годах в состав его Исполнительного комитета (ИККИ) входили представители коммунистических партий почти всех стран мира и всех континентов, включая не только Европу, но и Азию, Африку, Австралию, Америку[52].
Хотя в силу исторической неизбежности преодоления изоляции Советской России и развития экономических отношений с другими странами советское руководство вынуждено было публично отмежеваться от Коминтерна, тем не менее осуществлялась поддержка революционного движения в других странах (Ноябрьской революции в Германии в 1918 году, революционных выступлений в Венгрии, Баварии и Словакии в 1919 году, коммунистических партий и массовых выступлений трудящихся Европы в начале 1920-х годов, поддержка революционных выступлений в Китае). Эта политика встречала решительное противодействие со стороны ведущих политических партий и правительств капиталистических государств, которые изначально не приняли социальный эксперимент, начатый большевиками в России. Советская страна и капиталистический мир оказались в жестком идеологическом и политическом противостоянии. Немаловажное значение имели и экономические трения[53].
Германский национал-социализм – наиболее реакционное политическое и социальное явление XX века
В то же время кризисные явления, внутренняя нестабильность и социальные конфликты в послевоенной Европе, а также неблагоприятная внешнеполитическая ситуация заставляли властные круги ряда европейских стран искать выхода в ограничении гражданских свобод, для упрочения своего положения идти на союз с реакционными движениями, прибегать к их помощи, что в конечном итоге вело к установлению авторитарных, диктаторских режимов. Такие режимы в разных формах, с различной идеологией в 1920-е – начале 1930-х годов были установлены в значительной части государств Центральной и Юго-Восточной Европы: в Венгрии (1920), Болгарии и Испании (1923), Албании (1924), Греции (1925), Литве, Польше и Португалии (1926), Югославии (1929), Латвии и Эстонии (1934).
После Первой мировой войны практически одновременно в Италии и Германии возникли движения и организации фашистского толка. Подобные движения появились и в ряде других европейских стран: в Венгрии – под названием «Скрещенные стрелы», в Румынии – «Железная гвардия», в Испании – «Испанская фаланга» (с 1937 года во главе с Ф. Франко), в Великобритании – «Британский союз фашистов» во главе с О. Мосли, в Хорватии – усташи (повстанцы) А. Павелича и пр.
Однако прежде всего в Италии и Германии фашизм победил на государственном уровне и получил государственное оформление в форме открытой террористической диктатуры. Досконально изучено происхождение термина «фашизм». Действительно, как справедливо отметил германский историк В. Випперман, «само по себе это определение ничего не говорит о духе и целях» этого движения и лишено содержания, «в отличие от таких понятий, как, например, консерватизм, либерализм, социализм, коммунизм»[54]. Хорошо известно и значение итальянского слова «Fascio» как «объединение» или «союз»[55].
Создание итальянской фашистской партии и само движение неразрывно связаны с именем Б. Муссолини, чья личность, несомненно, наложила существенный отпечаток на всю историю этого первого в Европе фашистского режима. Он начинал свою политическую карьеру еще до Первой мировой войны как социалист, но когда разразилась война и Италия вступила в нее на стороне стран Антанты, он перешел на националистические позиции, служил в армии и стал ратовать за установление диктатуры.
Итальянская фашистская партия была создана на базе «Союза революционных действий» («Fascio d’azione rivoluzionari», 1915 год) и организованного Бенито Муссолини в 1919 году «Союза ветеранов войны». С 1921 года эта партия получила название Национальной фашистской партии (НФП, Partito Nazionale Fascista)[56]. В это время в ней насчитывалось до 200 тыс. членов[57]. В мае 1921 года новой партии удалось провести в итальянский парламент 35 своих представителей, среди которых был и Муссолини. Именно с этого времени слово «фашизм» как новое понятие входит в лексикон международной политической жизни.
48
Коммунистический интернационал в документах. Решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ. 1919–1932. М., 1933. С. 3–9, 46, 60.
49
Там же. С. 152; Троцкий Л. Д. Моя жизнь: опыт автобиографии. Берлин, 1930. С. 205–206.
50
Фрунзе М. В. Единая военная доктрина и Красная армия // Собрание сочинений. М.; Л., 1929. Т. 1. С. 218–223.
51
Российский Государственный архив социально-политической истории (далее – РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 3. Д. 281. Л. 2; Д. 289, Л. 2.
52
Адибеков К. М., Шахназарова Э. Н., Шириня К. К. Организационная структура Коминтерна. 1919–1943 (далее – Организационная структура Коминтерна). М., 1997. С. 38–43.
53
Нежинский Л. Н. В интересах народа или вопреки им? С. 14–19; Коминтерн и идея мировой революции. Документы. М., 1998. С. 3–4.
54
Випперман В. Европейский фашизм в сравнении. 1922–1982 / Пер. с нем. Новосибирск, 2000. С. 11.
55
Так назывались связки розог у римских ликторов. В Древнем Риме ликторами именовались почетные стражи, сопровождавшие консула.
56
Випперман В. Европейский фашизм в сравнении. 1922–1982. С. 25.
57
Там же.