Пробел

Я жила в квартире своего спасителя уже больше недели, но общение наладить так и не удалось, хотя попытки с моей стороны неустанно предпринимались. Максим всегда отвечал односложно, с гораздо большим интересом он относился к моей больной ноге, которая, по моему мнению, исцелялась слишком быстро и в скором времени даст достаточные основания для того, чтобы не слишком радушный хозяин квартиры избавился от моего присутствия.

Поскольку мне так и не удалось ни забраться к нему в постель, ни разузнать напрямую о сфере его деятельности, и понимая, что буквально в ближайшие пару дней меня отправят восвояси, я решила все-таки залезть в прикроватную тумбочку. Во время очередного отсутствия Максима я без труда вскрыла замок и обнаружила внутри листок с надписью: «Вали домой!». И больше ничего – никаких стволов, никаких поддельных ксив. Разочарованно взвыла. Запереть замок было гораздо сложнее, а сделать это так, чтобы внимательный хозяин не заметил ни одной царапины – практически невозможно. Я и не стала пытаться. В очередной раз подошла к окну и снова увидела того человека на улице. Я заприметила его еще вчера и сначала решила, что это менты меня выследили, но потом, конечно, сообразила, что ментам незачем пасти квартиру, если они уже знают, что я тут. Этот человек следил за самим Максом или за этой конкретной квартирой, у которой, похоже, была и своя темная история.

Когда хлопнула входная дверь, я уже сидела на кухне, готовясь к решающему разговору. Парень вошел и, как обычно, стал молча выкладывать на стол из пакета еду.

– Привет, – это слово я произносила чаще других. Обычно на нем все и заканчивалось.

– Проваливай, – классический его ответ.

– За тобой следят, – заявила я уверенно.

– Знаю. Проваливай.

– Я вскрыла твою тумбочку. И, похоже, ты меня там уже ждал, – улыбнулась виновато.

– Проваливай.

– Ну, знаешь, любопытство – не порок! А я очень любопытная! – я даже возмутилась.

– Как твоя нога? – он впервые взглянул на меня.

– Спасибо, лучше!

– Тогда проваливай, – он уже взял себе один из контейнеров и принялся поглощать еду.

– Послушай, Макс! Я не знаю, чем ты занимаешься, но возможно, я смогу быть тебе полезной. Если тебе нужно скрыться от кого-то, что-то достать или… я не знаю! Ты скажи, у меня много друзей…

Парень задумался, а потом все же ответил:

– Вообще-то я ищу одного человека…

– Давай имя, фамилию, фотку, я найду тебе его. Всю городскую шушеру подключу! – я обрадовалась тому, что достигла такого серьезного прогресса в его откровенности.

Максим окатил меня оценивающе-задумчивым взглядом, а потом отрицательно покачал головой.

– Вряд ли. Он умер двенадцать лет назад.

Как раз двенадцать лет назад я и потеряла своего папу. И, как потом выяснилось, в тот же день произошла целая череда аналогичных убийств. Одиннадцать жертв, а убийцу так и не поймали. Потому что единственным свидетелем оказалась я – восьмилетняя девочка. Но вслух переспросила:

– Ты ищешь человека, который умер двенадцать лет назад? Очень интересное занятие! Могу провести экскурсию по местным кладбищам. Недорого, – я подмигнула.

– Я неправильно выразился. Он без вести пропал. Я не знаю, жив он или нет, – проведя какой-то внутренний диалог, Макс махнул рукой. – Да, это была плохая идея. Ты или твои друзья в ту пору еще были совсем детьми, вряд ли вы можете что-то узнать.

Я праведно возмутилась:

– А самому-то тебе, дядечка, сколько лет? Тридцатник? – парень не выглядел на тридцать, но художественное преувеличение всегда добавляет зрелищности.

Но «дядечка» ответил предсказуемое:

– Проваливай.

На этом наш дружелюбный треп и закончился. Я поняла, что теперь все-таки придется уйти. Но это подождет до следующего утра, так я ему и пообещала.

Ночью я никак не могла уснуть, и когда из спальни Максима донесся тихий голос, напрягла весь свой слух. Говорит по телефону, чего до сих пор в моем присутствии ни разу не делал. В ночной тишине какие-то слова все же можно было разобрать:

– Да… Я знаю… еще время… Интуиция, понимаешь, Серёга, интуиция! – увлекшись, он стал говорить чуть громче. – За мной следят… Нет! Человек! Хочешь верь, хочешь нет, но это ли не доказательство, что тут что-то есть? Никаких фотографий, даже у матери в квартире… – он снова заговорил тише, так, что я теперь не могла разобрать ни слова.

Утром, когда хозяина не было, я решила наконец-то покинуть сие райское местечко. Заочно поблагодарила еще раз хозяина за спасение, за то, что привел меня в порядок. За доброту. Несмотря на то, что у него явно были свои заботы, к которым добавилась и я сама, он так и не вышвырнул меня за дверь. Перед уходом взяла с тумбочки одну пятитысячную купюру. Уже в дверях развернулась, снова зашла в спальню и забрала остальные. На маршрутку, как говорится. Благодарность благодарностью, но и жить как-то надо.

Я приютил свою машину на стоянке, заплатив за неделю вперед. В этом месте было много и вампиров, и охотников – их запах ощущался повсюду. В каждом крупном городе теперь был шериф. Именно он-то мне и нужен, если верить рассказам Геры. Если кто и может разрешить мне жить дальше, то только он. Главное – проложить путь до этого самого шерифа, потому что на данный момент я просто несанкционированный вампир, и каждый, кто не побрезгует, имеет полное право прибить меня на месте.

Я сам направился на запах. В этой компании были и вампиры, и один охотник. Я не мог знать заранее, с кем легче договориться, поэтому пошел ва-банк, надеясь получить поддержку хотя бы от одной из сторон. Прошло уже несколько лет с нашей злополучной встречи с юным охотником в лесу. И с тех пор я ни разу не ощущал такого волнения, страха… риска, предвкушения.

Они уже рассматривали меня и переглядывались между собой.

– Приветствую! – я не знал новых традиций, но считал, что такое начало подходит для любого сообщества.

– И тебе привет, – весело отозвался один из вампиров. – Ты кто такой?

– Меня зовут Кай, – я старался не поддаваться панике. – Я…

– Покажи разрешение, – перебил охотник. Разрешение – это, видимо, вроде паспорта в новой Империи, вместо старых татуировок. Вот так задокументированность поглотила и мир бессмертных. Такую Империю они строят? Раньше было достаточно назвать свою Тысячу и, если тебя не застукали над остывающим трупом, иди себе, гуляй.

– У меня его нет, – это был критический момент.

Охотник прищурился, а один из вампиров переспросил:

– Несанкционированный? – остальные удивленно переглянулись.

– Да, – я понимал, что врать в данном случае бессмысленно.

Они приблизились и встали передо мной полукругом.

– Из какой Тысячи был твой Мастер? – спросил другой.

Скажи я «Волки» – и моментально улучшил бы отношение к себе. Но эту информацию они проверят очень быстро. А про остальные Тысячи я знал слишком мало.

– Змеи.

Вампиры брезгливо скривились, а один даже сплюнул себе под ноги. Невероятное зрелище – эта ваша новая Империя, где все равны! Сразу видно – никакой дискриминации. Змея на исконной территории Волков, к черту равноправие. Только охотник стоял точно так же, хмуро уставившись на меня.

– Я пришел получить разрешение, – мне отступать было некуда. Хотя в этот момент я решил, что просчитался, и даже неизвестно, на каком ходу.

– Я тебе его выпишу! Прямо сейчас! – один из Волков шагнул вперед, а остальные захохотали.

– Нет, – тихий и спокойный голос охотника позади них. Вампиры отступили разочарованно. – Несанкционированный пришел сам. Императорским указом, любой несанкционированный может получить разрешение, если отвечает требованиям. Довоенная численность еще не восстановлена. Если он бесполезен для Империи, тогда убивайте на здоровье, сколько влезет.

В машине со мной никто не разговаривал. Из этого города я выйду либо с санкцией, либо не выйду вообще.