Страница 12 из 13
– Кыш, – процедила я. – Это место Эйгена.
– Вот я еще тебя не спросил, где мне сидеть.
– Тебе что, переместить призрачный зад на соседний стул сложно?
– Да! – отрезал Бастиан и будто бы потерял ко мне интерес.
Аннабет застыла с вилкой у рта. С лица подруги сошла всякая краска. И хоть она не видела Бастиана, самого знания об его присутствии оказалось достаточно.
– А… кхм… то есть… Делл, он что, будет сидеть с нами?
– Понятия не имею.
– А чего он хочет?
– Он хочет, чтобы она заткнулась, – мрачно сообщил огненный король.
Я закатила глаза. Нет, все же до сессии я не доживу. Просто однажды личный глюк доведет меня до ручки – и пиши пропало. Надо думать, не просто так Оллис стал ближайшим помощничком темного бога.
В столовой, где всегда было шумно, вдруг воцарилась гнетущая тишина, и в этой тишине открылись двери, впуская Кеймана и девушку, которую он сопровождал. Мы дружно на нее уставились, забыв обо всех правилах приличия, разве что пальцами не тыкали. И то лишь потому, что ее невозможно было не заметить.
Красота неописуемая. Раньше я считала очень эффектной Ясперу, но, увидев эту девчонку, если и не изменила мнение, то точно крепко задумалась, кому отдавать первое место в личном топе красивых стерв. Эта блондинка была нереальной. С идеальной фарфоровой кожей, изящно уложенными золотистыми локонами. Ледяным равнодушным взглядом и фигурой… мне оставалось только завидовать. Даже Кейман, кажется, в ее присутствии немного растерял привычно суровый вид. Он почти ласково проводил ее к одному из свободных столиков и помог сесть, а затем что-то тихо сказал, склонившись к самому ее уху.
– Это кто? – шепотом спросила я у Аннабет.
– Брина ди Файр.
– Брина ди Файр? Сестра? – Я мельком взглянула на Бастиана.
Перемены в облике огненного короля поразили намного сильнее эффектного появления его сестры. Бастиан буквально вцепился до побелевших костяшек пальцами в край стола и с такой силой стиснул зубы, что я даже порадовалась: хорошо, что он – проекция. А то стоматология во всех мирах стоит космических денег. Не отрываясь, Бастиан смотрел на Брину. Как и все мы.
– Адепты, – произнес Кейман, – минуточку внимания. Я не отниму у вас много времени.
На несколько секунд Кейману удалось перевести все взгляды на себя, но потом многие не перестали наблюдать за Бриной. Она сидела с идеально прямой спиной, отсутствующим взглядом смотря в стену, и отрешенно ковырялась вилкой в тарелке с салатом. Мне показалось, сестре Бастиана было совершенно все равно, где находиться.
– Несколько недель назад произошло то, что останется в памяти Штормхолда, школы и каждого из нас. Погибли ваши товарищи, наши подопечные и коллеги. Погибли потому, что, живя в мирное время, быстро привыкаешь к безопасности. Забываешь, что каждый встреченный маг – потенциальный противник, а каждая безделушка может оказаться смертельным артефактом.
Кейман бросил взгляд на меня, и я поняла, что мы оба подумали о подарках Акориона, которые я заперла вместе с деньгами в ящике. Хотя подумывала купить сейф, впрочем, понимая, что темного бога не остановят никакие замки, если вдруг ему вздумается нагрянуть ко мне в гости.
– Я допустил ошибку. Пустил в школу безумного убийцу, не распознал в нем смерть и не заметил, как в школу пронесли серьезные артефакты темной магии. Из-за этой ошибки Джорах Оллис отнял двадцать три жизни. За это невозможно просить прощения, но я прошу. Поклявшись защищать вверенных мне учеников, я не сдержал слово и позволил случиться тому, что случилось.
Все без исключения молчали, сидя как пришибленные. Даже Бастиан не отпустил ни одной едкой шуточки, хотя его больше занимала Брина: он как завороженный наблюдал за сестрой и вряд ли слышал, что там говорит Кейман.
– Чтобы подобного больше не произошло, мы сделаем все от нас зависящее. Вы не должны бояться, приезжая в школу, но сейчас я не в силах этого изменить. Страх – основа выживания. Однажды он притупится, но сейчас я хочу, чтобы каждый из вас прислушался к своему страху. И ответил на простой вопрос: рационален ли он? И если да, если вы не просто боитесь просыпаться, потому что где-то рядом может находиться убийца, если вы способны думать, анализировать, оценивать опасность, то я прошу воздержаться от необдуманных поступков и нарушений правил. В которые мы вносим некоторые изменения. С этого момента и до тех пор, пока Джорах Оллис не окажется под стражей, адептам Высшей Школы темных категорически – я повторяю – категорически! – запрещено посещать город. Все выходные вы должны проводить на территории школы. Как и будни.
Народ вокруг возмущенно зароптал, и я его очень хорошо понимала. Как быть с теми, кто работает?
– А что делать, если кончились крупицы?
– Или нужно купить платье на выпускной?
– А мне нужно ставить изящную программу на крыльях, как же реквизит и костюм?!
Вопросы посыпались как из рога изобилия. Кейман терпеливо выслушал все и кивнул.
– С платьями вопрос мы решим, пригласим модисток и сошьем всем желающим за умеренную цену. Заявку на крупицы можно будет оставить в библиотеке и оплатить ответственным магистрам, их имена будут на доске объявлений. Остальные вопросы будем решать индивидуально. Если у вас есть проблема, связанная с выходом в город, в ближайшие две недели вы можете прийти ко мне для обсуждения. Прошу отнестись к нововведениям с должной ответственностью. Во-первых, это сделано для вашей безопасности. А во-вторых…
Кейман посмотрел мне в глаза и красноречиво поднял брови.
– За нарушение последует серьезное наказание.
– Да-а-а, ну и попали мы, – присвистнула Аннабет.
– Как думаешь, что здесь делает Брина?
– Это очевидно. При сильных потрясениях магия может выйти из-под контроля. Брина потеряла парня и почти потеряла брата. Она не справилась с магией и оказалась здесь.
Я посмотрела на Бастиана. Он сидел мрачнее тучи, и мне мигом вспомнился разговор в кабинете Кеймана, когда он угрожал за проступки ди Файра наказать его сестру. Похоже, огненный король не ко всем относился как к мусору. И в его жизни были те, за кого он переживал.
– Ты не знал? – спросила я.
Потом меня укололо внезапной и горькой догадкой:
– Ты не был дома. Не ходил к ним.
Во взгляде парня было столько ярости, что я выронила вилку и отшатнулась. Он вскочил на ноги – и салфетка передо мной вспыхнула, а стул, который должен был пройти сквозь проекцию, вдруг с грохотом перевернулся, чем привлек внимание всех, включая магистра Кроста.
Не успев подумать, что делаю, я накрыла горящую салфетку рукой и охнула от боли. На глаза невольно навернулись слезы, а с губ сорвалось ругательство. Бастиана и след простыл. Навел шороху и испарился.
– Извините, – пробормотала я.
– К лекарю, – бросил Кейман.
Дважды повторять не нужно было: я быстро выскочила из столовой, пока всеобщее пристальное внимание не прожгло во мне вторую дырку. Ладонь ныла от нестерпимой боли, на покрасневшей коже наливался крупный волдырь.
Я бы от души сказала «будь проклят Бастиан ди Файр», если бы он действительно не был проклят. Значит, будучи проекцией, Бастиан ни разу не был дома. Неужели не захотел взглянуть на мать, на Брину, на остальных близких? Или не смог? Легко рассуждать, если у тебя есть только ты. Смогла бы я смотреть, как не находит себе места мама?
Эти мысли так загрузили, что я не стала возвращаться на ужин. Дождалась Аннабет в холле, а потом мы побродили вокруг школы, ступая по нетронутому похрустывающему снегу. В первый раз я взглянула на новое расписание с недоверием. Мне казалось, хоть какие-то предметы должны были убрать. Но по факту добавились основы артефакторики и бои.
– А у меня воздействия на стихию, – сказала Аннабет. – Будут учить работать не только с внутренними силами, но и с внешними.
– А у меня вместо внешних – Кейман. Он взял пары Оллиса.
– Вот это да. Говорили, магистр Крост не ведет занятий.