Страница 12 из 12
* * *
Ночь идет... Старшая сестра ни на минуту не оставляет тяжелораненого. Иногда Вася затихает, жадно пьет из кружки поданную ему воду, внимательно вглядывается в склонившееся над ним лицо Нины Игнатьевны. Потом в его затуманенном мозгу снова возникают какие-то воспоминания... Вот он лежит на снегу, прикрытый шинелью комбата. Но где же сам комбат? - Остановил или не остановил он танк? - строго спрашивает Вася, обводя глазами притихшую палату.
Глава 16. РАДОСТНЫЕ ВСТРЕЧИ
Близилась весна. Дни шли за днями. Трудовые будни, заполненные тревожным ожиданием писем от родных, сообщениями с фронта, не давали людям возможности опомниться, подумать о себе. А весеннее солнце уже золотило палисадники, обрызгивало веснушками молодые лица и вызывало невольные улыбки у взрослых. Маленький городок оживал. Каждый день дальние поезда привозили новые семьи. Люди, не дожидаясь конца войны, жадно тянулись к своим углам; с вокзала шли матери с детьми. Стучали молотки, отбивая доски у забитых, пустых домов, на заборах висели запыленные в поездах одеяла и зимняя одежда. Ребята жили в радостном ожидании своих близких. Занятия их шли своим чередом, но каждый раз кто-нибудь приносил волнующую новость. Вернулись родители Нюры Синицыной, приехала с детьми мать Саши Булгакова. Особенно обрадовал всех приезд Сашиной семьи. В этот день даже обычные занятия были нарушены. Взволнованный Саша Булгаков заранее сообщил ребятам об этом событии, и в назначенный срок, за два часа до прибытия поезда, все, как один, товарищи уже прохаживались по перрону, окружая тесной кучкой сияющего, счастливого Сашу. - Идет! - кричал вдруг кто-нибудь, завидев на дальних путях серый дымок. Сашка, идет! - Где, где? - бросался на голос Саша. - Не идет - так придет! - хлопая его по плечу, успокаивал Мазин. - Приедут уж теперь, не бойся! К приходу поезда на перроне собралось много народу, но ребята проталкивались к каждому вагону, и, когда в широкой двери мелькнула гладко причесанная голова женщины, тревожными глазами разыскивающей своего сына, громкие, торжествующие крики оглушили присутствующих: - Сашка! Сюда! - Здесь! Приехали! Вот они! - Мама!.. Саша заторопился, неловкий, растерявшийся в толпе. Товарищи протолкнули его вперед. Лида и Нюра бросились за ним, удерживая кучку людей, давивших с боков: - Пустите, пустите... Он к своей маме... Это его мама!.. Семья казалась огромной. И люди с сочувственными улыбками смотрели на молодую еще женщину с мокрым от слез лицом и на мал мала меньше, которые висли у Саши на шее и заполняли веселым щебетанием перрон. - Ребята, принимайте вещи! Товарищи шумно выгружали из вагона узелки и корзинки, по очереди подходили к Сашиной матери. - Батюшки! Выросли-то как! - говорила она, обнимая каждого из них и поглаживая косички девочек. - Милые вы мои! А Саша, почувствовав себя снова главой семьи и хозяином, звонким, окрепшим голосом отдавал распоряжения товарищам: - Ребята, берите что потяжелее!.. Васек, держи Витюшку! Валерка, иди с Мазиным... Нюта! Эх, и большая же ты стала!.. Русаков, тебе узел нести... Мама, давай руку! Шествие занимало весь тротуар. Люди переходили на мостовую, чтобы уступить дорогу приезжим. Васек нес Витюшку. Малыш крепко обнимал его за шею и, не смолкая, что-то рассказывал, прерывая свой лепет длинными, пронзительными гудками. Заглядывая в черные Витюшкины глаза, круглые, как у Саши, Васек с нежностью прижимал к себе малыша. Мазин, нагрузившись узелками и корзинками, гордо шел впереди. громыхая огромным чайником. Девочки жались к Сашиной матери, наперебой рассказывали ей что-то, а Саша, возвышаясь над сестрами круглой бритой головой, шагал во главе своей семьи, ведя за руку Валерку. Дома у Булгаковых Лида и Нюра уже навели уютный порядок. Комнаты стали такими же, как раньше, только детские кроватки с полосатыми матрасиками были покрыты газетами. Мать, остановившись на пороге, низко поклонилась родным стенам своего старого, обжитого угла. Витюшка заковылял к ящику с игрушками. Ребята молча поставили на пол вещи. - Вот наш дом! - серьезно и торжественно сказал Саша. Потом сияющими глазами обвел всех своих мал мала меньше: - Выросли-то как!.. Ребята, а мы еще думали, кому собирать лом и бутылки! Вот они, работнички!.. Я Нютку своим бригадиром сделаю! - Саша, смеясь и тормоша озадаченных ребятишек, повторял: - Работнички! Работнички! Нютка, в ситцевом платьице с голубыми горошками, с ямочкой на подбородке и сметливыми глазами, с готовностью кивнула головой: - Лом - это все железное... Да, Саша? - Да, да... Я все тебе расскажу. Железное, медное - все нужно... В соседнем дворе много детей. Вот соберитесь все вместе и обойдите квартиры - у каждой хозяйки что-нибудь найдется. Может, и Валерку будешь с собой брать? - глядя на подросшего братишку, добавил Саша. Ребята засмеялись: - Да они еще малыши совсем! - Ну, Валерка, пожалуй, еще мал, - согласился Саша, - а эти мал мала уже выросли. Каждый должен работать - правда, Нюта? - Правда, - серьезно ответила брату Нюта. Саша обхватил обеими руками своих сестер и братьев. - Они пойдут! Они будут работать! - повторял он, глядя на мать влажными черными глазами. - Конечно, Сашенька! Самое это дело для них! Что зря по двору бегать. - Правильно, Саша! - поддержал и Одинцов.
* * *
Родители Нюры Синицыной приехали тихо. - Почему ж ты нам ничего не сказала? Мы бы их встретили! - удивились ребята. - Да так как-то... Папе с работы машину дали, - тихо ответила Нюра. Забирая свои вещи от Лиды, она вдруг заплакала. Лида тоже заплакала. - Как хорошо мы жили вместе! Как скучно теперь будет! - Да вы что, с ума сошли обе? - засмеялась Лидина мать. - Ведь к Нюре папа и мама приехали! Я бы на ее месте бегом домой бежала... Разве ты им не рада, Нюра? - Нет, что вы, я рада! Только мы с Лидой привыкли уже вместе быть. Девочки еще раз обнялись. Нюра ушла. Но ребятам не понравился такой приезд родителей их подруги. - Мы ведь Нюре как братья теперь, вместе на Украине были... Что ж, они даже видеть нас не хотят? То ли дело Сашина мама! Мы у нее как свои! - Может, Нюра сама виновата в этом? Не сказала им ничего, скрытничает вот они нас и не знают, - осторожно заметил Саша. - Ну нет! Нюра не скрытничает, а просто родители у нес какие-то неправильные! - с жаром сказал Петя. - Ну да! - усмехнулся Мазин. - Чудные какие-то. Я помню, они один раз на праздник в школу пришли. Он толстый, маленький, а она большая, в шелковом платье, шуршит идет!.. Чудные! - Перестань, - нахмурился Васек. - Вам лишь бы погоготать лишний раз! Ну как тебе не стыдно, Мазин! - И вообще нечего нам тут разбирать за глаза! - рассердился Одинцов. Правильные родители, неправильные - не наше дело! - А если Нюра сама не захотела, чтобы мы к ней пришли? Надо бы прямо спросить у нее, - серьезно сказал Сева Малютин. - Или это тоже не наше дело? Мальчики замолчали. - А может, у нее что-нибудь дома неладно? - предположил Одинцов. Мазин решительно махнул рукой: - Все равно. Пока не жалуется - не наше дело! Я бы голову оторвал тому, кто без спросу влез в мои дела. Пожалуется, скажет - тогда и разбирать будем. - Верно, Мазинчик! Вот умник! - расхохотались ребята. - Умник! Умник! Молодец мальчик! - хлопая Мазина по плечам и поглаживая по голове, шутил Петя Русаков. - Одним махом все решил! Сразу по всем вопросам высказался! - Конечно! А что тут долго цацкаться! - отбиваясь от товарищей, кричал Мазин. - Малютину только попадись у него любой вопрос к небу, как тянучка, прилипает. Я его знаю! Сева Малютин тоже смеялся, но, уходя, грустно сказал Трубачеву: - А все-таки у Нюры нехорошо на душе. И, что бы вы ни говорили, я это чувствую.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.