Промыслы Серого

Гор повертел пику в руках, потыкал в обрыв, заключил, что неплохая, но только против небронированных или совсем легкобронированных противников. Я попросил удивившегося копейщика легко ткнуть меня в руку. Получил неслабый разряд электричества, сильнее, чем у пик винки. Для моей защиты не опасный, да и любого вряд ли убьёт, но наверняка на время парализует.

Пока Гор мычал, что ему такое не особо, игрушка, хоть и очень полезная, но не для могучего профессионала, я сложил пику, убрал в подсумок, подобрал камень, неплохо метнул из пращи и сказал:

– А пика не тебе. У тебя и так задница слипнется. Маши секирой или таскай свою сариссу, ну или что хочешь… А вот праща, похоже, ронская, для меня мелковата, а Коре вполне может что-нибудь добавить, силёнок или чего ещё… И пика вполне может ей подойти, она не очень сильный артефакт, удлиняется не магией, а просто телескопическая… Ронка своей цыплячьей силой её не сломает, а молнией неплохо заехать сможет… Ну нифига себе!

Я удивлённо вытаращился на подобранный в поисках камня для пращи – имевшиеся в комплекте пули расходовать не хотел – похожий на короткий толстый жёлудь плод малого горного анчара, хотя, полосатый, а те что мы продали, были пятнистые. Я взлетел на обрыв над нами и уставился на маленькое деревце. Жёлуди, листья. ОН! Я быстро пожевал крохотный кусок отрезанной веточки. Большой горный анчар.

Через пять минут аккуратно выкопанный анчарчик стоял в корзиночке для пикника. А я вытягивал длинный корень, проросший из пещеры анаконды. Ломпочка растерянно бормотала, что она как ещё и ботаник, предполагает, что плод был у пропавшего три года назад имперского рона, прошёл через анаконду или был в сумке, долго пробивался на поверхность и с год назад пророс и даже жёлуди дал. Я вытащил драгоценный корень – ботаничка уверенно сказала, что больше корень ростков не даст, но стоит немало. В месте извлечения корня над обрывом была маленькая норка, я быстро разрыл грунт и со смехом достал полуметрового большого аспида мира воды. Но ядовитых зубов у него не было. Жаль. Какая-то другая змея под суперзмея маскируется. И любит жить под анчаром, а может и в дупле, когда деревце подрастёт. Затолкал змею в мешочек и привязал к ветке анчарчика. Ломпочка тревожно сказала:

– Ты уже много анчара добыл, нельзя уничтожать эту кроху.

Я, сворачивая сигару из одного из двух сухих листков, бывших на крошке-анчаре, и из трубочного табака с малым анчаром и всматриваясь в ставший тревожным лес, погладил добрую крупную крошку по головке, сказал:

– Не волнуйся, ботаничка, посадишь в создаваемой зоне отдыха… Лизни сигару… Здесь скалистая местность и он горный, значит на скале, у которой могут данки поселиться. Накроем сетчатым колпаком, что бы сдуру не обрывал никто, а под корнями пусть змейка живёт, скажем, что аспид. От дураков и воров… К бою. Воторы. Ло, возьми пику, встань между телохранительницами, если четверо… так и есть, держитесь несколько секунд!

Воторы атаковали стремительно. Трое понеслись на меня и гномов, а один по дуге обошёл наш строй и ринулся на завизжавших, но не нарушивших строй девиц, даже развернувшихся навстречу. Наша троица резко тормознула перед нами, а четвёртый кинулся на красоток. Получил разряд пики, дёрнулся, неудачно прыгнул, криво приземлился перед алебардами, получил тройной дружный тычок. Молодцы, красотки, как собрались после порки. Их противник отпрыгнул назад. И всё. Мы уже атаковали своих, подловили на контратакующем прыжке и прикончили. Первым одержал победу яростный Бори с новым щитом и здоровенной новой саблей со здоровенной елманью – я только удивился, как лихо он отсёк голову вотору. Может и без кольчуги стал проворнее. Сабельник сразу с рёвом пришёл на помощь девицам и страшным ударом отрубил ногу зверю. Быстро перерубил шею.

Девицы радостно завопили. Гор завопил, что и эту добычу, да и змею, придётся бросить. В отдалении раздался ответный дружный рев сотен мощных глоток.

Я с улыбкой наблюдал, как в свете луны вдоль леса шагал строй крепких бронированных копейщиков. Колонной по пять. Спустились на пляж. Сотня впереди, сотня сзади. Между ними две двойных колонны. А между колонн шёл граф Додан в своих неизменных доспехах. С ним зачем-то сюртук и оба помощника. Я так понял, они решили за город прогуляться, пока охраны много, может и в первый раз в жизни.

Я закурил сигару, пробормотал, что назову эту марку… Леди Ло. Когда Ломпочка захихикала, пояснил:

– Это потому, что ты будешь их катать на пышных потных бёдрах.

Получил подзатыльник и поцелуй.

Когда первая сотня разделилась и обошла нас с боков, настрадавшаяся Альба бросилась к графу раньше не особо и устремившейся внучки. Она повисла со слезами на графе, радостно расплакалась, потом начала быстро жаловаться на меня, судя по указующему персту. Ломпочка просто подошла, обняла их обоих и удивлённо встала рядом. Я усмехнулся над встречей няни или ярыжки с дедом подопечной иди графом. Однако…

Граф, слушая жалобы, сначала радовался, потом удивлялся, потом хмурился, потом обрадовался, потом расхохотался. Подошёл ко мне, радостно пожал руку, похлопал по плечу, сказал, что удивлён счастливыми глазами внучки. Потом сказал, что в замке Ломпочку ждёт ещё одна порка. Под общий смех Ло только хихикнула и сказала, что уже ничего не боится. Я сказал казначею принимать добычу и организовать доставку. Он сказал, что условия выплат прежние.

Все долго дивились гигантской змее. Зря мы с неё шкуру сдирать начали, но кто знал. Потом дивились анчарчику. Оружие и артефакты пока особо и не рассматривали, да и мы уже не стали вынимать. Собрали добычу и потопали в город. По дороге граф пытался выразить своё крайнее удивление от прибытия данок, которые с помощью наших уже начали строить себе домики на мыске и в воде рядом с ним. И успешно продали подаренную мною монстрятину.

Солдаты очень пригодились как носильщики, но когда сотня солдат кряхтя внесла змейку в город, это было нечто. Крутившиеся скупщики начали мычать, но под взглядом графа быстро назвали неплохую цену, около половины золотого за килограмм, да ещё яд – шкуру и часть яда продавать я, разумеется, отказался. Я подивился дороговизне змеятины, мне объяснили, что годится для магических изделий и как еда с мифическими суперсвойствами. Вместе с третью выручки за воторов, после вычета доли графа и налога чуть не падающий казначей прошептал, что мне принесут 2200 империалов. Потом Гор и Бори радостно завопили, когда услышали про 1200 монет каждому.

Я хотел подарить оружие Ардочке и Гурону, если им подойдёт, но мне сказали, что они уже бухают с Шевалье, и отложили поединок до полусмерти на завтра из-за моего отсутствия. По галеасу бродили ошарашенные старые кондеры, которые узнали размеры долей и получили бумаги от гнома-ростовщика, что смогут потом получить эти кучи денег, если не разорвут контракт досрочно, и ещё более ошарашенные новички, которым хоть и досталось немало подъёмных, но очень сильно меньше.

Я отловил в гостиной Кору, которая восторженно запищала про успехи в обустройстве таверны. Кинулась целоваться. И Лоя тут же крутилась с кучей новостей, тоже кинулась целоваться, они даже пошипели друг на дружку с ронкой, потом и взаимно сердито пошлёпали попки. Я вручил Корочке шпагу и дагу и попросил посмотреть, и ещё пращу и пику глянуть, и кольцо. Неожиданно ронка надулась и сердито заявила:

– Ты хочешь меня выгнать из рабынь? Я только… добилась… А ты! Мне не нужно оружие! И я пожалуюсь графу Додану!

Я слегка офонарел. Потом попробовал объяснить, что рабыня мне не нужна и это не нормально. Потом смеялся, что орки рабство не признают, и граф очень удивится жалобе на освобождение из рабства. Потом начал злиться, что с дурочкой невозможно разговаривать, и зачарованное оружие ей очень пригодиться, даже если не воевать, и я радовался как дурак, что осчастливлю её. Потом просто просил проверить оружие, поговорить с ним, если получится, и сказать, что даёт оно ронке, получая гневный отказ. Даже пообещал подержать её в рабстве ещё целую неделю. Бесполезно. В итоге через десяток минут Кора, вытаращив глазки, лежала у меня на коленях со спущенными штанишками. Лоя хихикнула, потом тревожно сказала: