Страница 8 из 31
Я с улыбкой повернулся к ней.
— Только не меня, придурок, — она закатила глаза, а затем сосредоточилась на камне посреди ручья.
Глубоко вздохнув, я взял уголь, затем огляделся вокруг, пока не нашел то, что привлекло мое внимание. Однако, как бы я ни старался, у меня не получилось заставить уголь воссоздать реальную картину на грубой бумаге.
— Черт, — проворчал я, пытаясь стереть очередную неуклюжую ошибку. Как же глупо! Мне не нравилось, когда я из-за чего-то чувствовал себя глупо.
— Трайн, тебе нужно расслабиться. Ты напряжен, как тетива лука. Если сумеешь отказаться от контроля, за который так отчаянно цепляешься, то твой мозг переключится на творческую сторону. Результат может тебя удивить.
Я буду удивлен, если не разорву в клочья бумагу к концу занятия.
— И даже не думай рвать бумагу, — проворчала Арлин, словно прочитав мои мысли. — Она слишком ценна, к тому же ее можно легко почистить и использовать повторно.
Я попытался следовать инструкциям, как получить доступ к тому, что она называла моим «правым полушарием», что бы это ни было. Мне казалось, что у всех нас был один мозг, но если это делало ее счастливой… Несмотря на усилия, мои мазки были либо слишком нежными, либо слишком сильными. Прямо-таки уродство, если честно.
— Мои родители научили меня рисовать карандашом и красками, — пробормотала Арлин, ее голос был успокаивающим бальзамом для моих раздраженных нервов. — Конечно, это было до того, как меня забрали в Учебный Центр.
— Маркон рассказывал об этом месте. Жестокое.
— Так оно и было. Даже по сравнению с твоим «центром удержания».
Я рассердился из-за сожаления по поводу этого инцидента. Я был слеп, не видя опасности, которую представляли терранцы, поэтому сосредоточил всю свою ненависть на Варгах Долины.
— Арлин… — начал я, не совсем понимая, что должен сказать, но чувствуя необходимость сделать что-то совершенно чуждое, например, извиниться.
— Не надо, Трайн, — спокойно перебила она. — Дело сделано. Давай сосредоточимся на красоте леса. Кроме нескольких садов в нашем городе практически не было природы. Земля была довольно бесплодной.
— Есть причина, по которой старейшины Варгов позволили чужакам поселиться именно там. Им не нравилось это место. Они предпочитали жить в лесу.
— И я понимаю почему, — пробормотала она с задумчивым вздохом, ее рука свободно и легко двигалась по бумаге, рисуя ручей, уходящий в бесконечность.
— Что на самом деле находится там? Я видел только уродливые стены, окружающие колонию, и всегда задавался вопросом, каково жить в подобном заключении.
Рука Арлин на мгновение замерла, когда она задумалась.
— Там было… хорошо? По крайней мере, когда я был ребенком. Мои родители любили меня больше всего на свете и многому научили. Мы жили на окраине, у западной стены, в деревне художников. Никто особо не заботился о соблюдении правил правительства относительно размера тела, тем не менее кто-то из близких предал нас.
— Кто? — требовательно спросил я. У меня был пунктик насчет предательства.
Она печально покачала головой.
— Если честно, я не знаю. Утром мы еще были счастливой, любящей семьей, а ночью охранники тащили меня на генную терапию.
— Что это такое?
— Избиение. Я помню, насколько это было ужасно. От побоев нас всех тошнило, но похудение так и не начиналось. Впрочем, некоторые девочки от отчаяния стали тощими и им разрешили вернуться домой, но большинство из нас просто родились ширококостными. Никакие диеты, физические упражнения или восстановление генов не могли изменить это. Вот и все.
— Идиоты. Почему они так хотят, чтобы их женщины были худыми и хрупкими?
— Опять же, это выше моего понимания.
— Почему твои родители разрешили это? Я бы убил любого, кто попытался бы схватить моего щенка.
— У них не было выбора. Я никогда не забуду нашу последнюю встречу. Они боролись с отрядом охранников, выкрикивая мое имя, пока другие стражи тащили меня прочь.
Ее нос дернулся так, что мне показалось, будто Арлин пыталась сдержать слезы. Ярость кипела во мне, потому что она почувствовала печаль, но так как я нигде не мог выместить гнев, то стал сильнее царапать бумагу.
— Они не навещали тебя?
Одно дело — позволить Арлин уехать, но совсем другое — никогда не навещать ее в этом ужасном месте.
— В Центр не пускали посетителей. Никаких сообщений, фотографий, визитов… ничего. Мы были сиротами — такими нас считали, независимо от того, умерли наши родители или нет — и должны были полагаться друг на друга. Мы стали семьей, потому что у нас больше никого не было. Вот почему Сиенна, Натали и я так близки. Мы очень разные, но у всех нас есть сильные стороны, которых не хватает другим. Поэтому вместе мы мощнее, нежели порознь, — Арлин отложила уголь и посмотрела на меня. — Как ты, Солан и Маркон.
— Хм, — фыркнул я, позволяя своей руке двигаться самостоятельно. Я совсем перестал обращать внимание на свой рисунок. — Вот почему тебе нужно научиться защищаться. Я давно понял, что могу рассчитывать только на себя. Тебе тоже не мешало бы это.
Арлин на мгновение замолчала.
— Ты доверишь Маркону свою жизнь?
— Конечно! Он мой брат, мы готовы умереть друг за друга. Мы сталкивались с опасными ситуациями, причем не раз.
— Тогда мне неприятно говорить это, Трайн, но ты полагаешься на него. Вернее, положился бы, если бы твое упрямое самолюбие обложили со всех сторон.
Я никогда не думал об этом в таком ключе, но она была права. Если бы меня загнали в угол, я бы зависел от помощи Маркона. Я удивленно фыркнул.
— Так я и знала! — воскликнула она, радостно указывая на меня.
— Что?
— В конце концов, ты оказался не таким уж твердолобым, правда? Тебе следует почаще показывать эту сторону. Люди предпочитают следовать за лидером, который их вдохновляет, а не за тем, кто пугает.
Я тихо зарычал в знак предупреждения, но ее улыбка наполнила меня теплом, которое я раньше не испытывал. После минутного размышления я осознал, что это было… счастье.
— Эй! А ты неплохо рисуешь. Хотя почему ты выбрал паука оранжевую вдову…
Я проследил за ее довольным взглядом, сосредоточенном на моем рисунке, и удивленно моргнул. Это я нарисовал? Мой набросок не был таким же аккуратным, как у Арлин, но очень походил на смертоносного паука в кустах. В рисунке был заметен какой-то суматошный, но привлекательный стиль.
Не то чтобы меня это волновало.
Арлин что-то сказала, но я не расслышал. Должно быть, я был слишком поглощен своими впечатляющими художественными способностями.
— Что?
— Я ничего не говорила, — ответила она, ставя на стол маленькие баночки с краской, которые захватила с собой, и вытаскивая пригоршню кистей. — А теперь давай добавим немного красок, хорошо?
Глава 7
Трайн
В деревне кипела бурная деятельность, пока я шел через площадь с Соланом, Марконом и их замами. Несколько щенков Холмов боролись со щенками Долин, все ухмылялись и хихикали, а их расслабленные матери болтали неподалеку. Все это довольство заставило меня стиснуть зубы.
— Нам нужно усилить охрану, — пробормотал я, не обращаясь ни к кому конкретно, поскольку у меня больше не было заместителя, который мог бы вести записи.
В то время, как я был Альфой племени Холмов, моим заместителем был Маркон. Когда я ушел, Маркон занял мое место и мудро назначил Рикора своим заместителем. Я знал, что Рикор крепок, надежен и не склонен к панике. А вот заместитель Солана оставлял желать лучшего.
— Зачем? — спросил Чернис. — Как доложили разведчики, терранцы давно ушли.
Я стиснул зубы, чтобы не наброситься на мужчину.
— Они ушли оттуда, где были раньше. Но разве они не могли разбить новый лагерь где-нибудь еще? — это напомнило мне, что нужно отправить еще больше патрулей, чтобы прочесать каждым дюймом границ леса. — Мы должны быть готовы к нападению.