Страница 35 из 44
Археологи имели законное право сомневаться как в оправданности поиска астрономической значимости «направлений», задаваемых осью и опорными камнями Стоунхенджа, так и в основанных на результатах визирования идеях относительно времени сооружения святилища. Но, с другой стороны, и астрофизик сэр Норман Локьер видел, какие досадные, а порой и просто труднообъяснимые астрономические просчеты допускал, в свою очередь, чтимый археологами Ф. Питри, когда, основываясь на неверных посылках, пришел к заключению об установке каменных глыб в Стоунхендже в 720 году нашей эры ±200 лет.
Такой разнобой мнений питал взаимную подозрительность, нетерпимость и даже вражду теперь уже прямо противостоящих друг другу знатоков древностей и любителей усматривать в археологических памятниках многозначительный астрономический аспект. Н. Локьер решил разрубить, наконец, гордиев узел и с помощью точных замеров и расчетов решить сразу обе проблемы Стоунхенджа — оценить его как уникальную астрономическую обсерваторию, а также определить эпоху сооружения святилища. То и другое предстояло выполнить с использованием соображений чисто астрономического плана. Для археологии начала века такой проект выглядел поистине фантастическим и отчаянно дерзким по замыслу.
Между тем практическое исполнение его как раз и началось в тот летний день 1901 года обыденно прозаически — сэр Норман Локьер, определив с помощью Ф. К. Пенроуза среднюю линию пространства, которое было заключено между валами аллеи, попросил забить вдоль нее ряд деревянных колышков, тщательно визируя установку каждого из них с помощью теодолита. Он рассудил, что именно средняя линия аллеи, а не любой из ее валов или пяточный камень ориентировали взгляд человека из центра Стоунхенджа на то место горизонта, где ожидалось появление Солнца. Во всяком случае, такая направленность взора давала возможность получить для исполнения задуманного некий допустимый по точности вариант азимута восхода летом дневного светила. Строй деревянных визиров позволил Н. Локьеру определить с точностью до необходимых долей градуса азимут той точки горизонта, где, как следовало предполагать, жрецы Стоунхенджа ожидали проблеск первого луча Солнца в день летнего солнцестояния. Этот азимут оказался близок линии, проведенной от Стоунхенджа к реперу, установленному военно-топографической службой на Солсбери Хилл. В противоположном направлении — на юго-запад, где Солнце заходило в дни зимнего солнцестояния, та же линия достигала расположенного в 6 милях от Стоунхенджа древнего земляного сооружения Гроувелли Кастл и в 7,5 милях подобного же объекта в Кастл Дитчис. Азимут этой линии оказался равен 49°34′18″, что и было принято за приблизительную ориентацию оси святилища.
Далее Н. Локьеру предстояло, произведя соответствующие вычисления, узнать, в какие годы какого тысячелетия Солнце восходило на этой линии на северо-востоке 22 июня, а заходило на северо-западе 22 декабря. Такие расчеты, элементарные для астронома, не заняли много времени: примерно в 1680 году до нашей эры ±200 лет, а с учетом возможности ошибок при замерах и степени точности соответствующих таблиц, по которым велись вычисления, — около 1820 ±200 лет до нашей эры. Выходило так, что У. Стьюкли ошибался в своих вычислениях в лучшем случае более чем на тысячу лет, а относительно масштаба просчетов Уорлтайра, Г. Хиггинса, Ф. Питри и говорить не приходилось. В октябре 1901 года результаты поиска были доложены Королевскому обществу.
В последующем, стремясь усилить свой вывод о бесспорной обусловленности астрономической ориентации главной оси Стоунхенджа, Н. Локьер проверил, насколько оправдан скепсис Ф. Питри относительно значимости направлений опорных камней святилища, как их представил в свое время Э. Дьюк. Точные замеры с помощью теодолита показали, что ошибался Ф. Питри, а от опорного камня № 92 через камень № 91 как визир в самом деле можно наблюдать восход Солнца в дни летнего солнцестояния, также и от опорного камня № 94 через камень № 93 как визир — заход Солнца в дни зимнего солнцестояния! Итак, предположение о подразделенности года у тех, кто сооружал Стоунхендж, по крайней мере на две равные части по количеству суток между солнцестояниями получало достаточно строгое обоснование.
Однако сэру Норману Локьеру посчастливилось сделать очередной и принципиально новый по значимости шаг в уточнении возможной структуры солнечного календаря жрецов святилища бронзового века. Прокладывая из центра Стоунхенджа с помощью теодолита направления на горизонт через некоторые структурные части святилища, Н. Локьер выявил чрезвычайно важные по астрономической значимости линии. Их-то как раз и недоставало, чтобы говорить о возможности подразделения солнечного года на более дробные части, чем полугодовые блоки, которые определялись днями солнцестояний.
В самом деле, если, находясь в центре Стоунхенджа, ожидать восхода Солнца над опорным камнем № 91, то, как рассчитал Н. Локьер, это могло случиться в весьма примечательный с точки зрения рациональности подразделения солнечного года момент: или приблизительно за 45 дней до времени зимнего солнцестояния, т. е. около 8 ноября, когда Солнце в своих восходах продолжало сдвигаться к югу, или через 45 дней после того же момента, т. е. около 5 февраля, когда Солнце, достигнув крайней на юге точки восхода, начинало восходить все севернее и севернее. Еще два относительно малых календарных блока солнечного года можно было выделить, наблюдая за западным сектором горизонта из центра Стоунхенджа, используя в качестве промежуточного визира опорный камень № 93. Он, как установил Н. Локьер, отмечал момент захода Солнца приблизительно за 45 дней до времени летнего солнцестояния, т. е. около 6 мая, когда Солнце все еще продолжало при своих восходах и заходах сдвигаться к северу, или через 45 дней после того же момента, т. е. около 8 августа, когда Солнце, вставая из-за горизонта или заходя за него, уже начало свое очередное «путешествие» в южную часть небосклона.
Итак, определенные структуры Стоунхенджа подсказывали, что те, кто обслуживал святилище, считали время ее только по годам или по половинам солнечного года. Они умели фиксировать также восьмые части его, но лишь по рубежам, предшествующим или следующим за солнцестояниями. Можно понять глубокое волнение, которое испытал Н. Локьер, если знать, что стояло за уяснением такой календарной истины. Даты этих временных рубежей поразительно совпадали с основными праздничными днями в древнем кельтском календаре, который известен под названием майского годичного календаря! Отсюда последовал вывод, что Стоунхендж вначале, очевидно, планировался с ориентацией на выделение частей майско-ноябрьского календаря, структуру коего в последующем и заимствовали у людей бронзового века кельты (Н. Локьер прямо говорил о «календарном наследстве» строителей мегалитического сооружения). Эти срединные между равноденствиями и солнцестояниями отрезки времени определяли начало или окончание определенного рода хозяйственных работ. Н. Локьер с удивлением обратил позже внимание и на тот примечательный факт, что и в современной ему Англии проведение сельских ярмарок и связанных с ними торжеств определялось все той же структурой майско-ноябрьского календаря бронзового века и кельтов. Поразительная в живучести традиция, которая поддерживалась сезонным ритмом жизни фермерских хозяйств!
Н. Локьер, основываясь на своих расчетах, высказал также убеждение, что жрецы Стоунхенджа стали наблюдать точки солнцестояний лишь к 1600 году до нашей эры, после чего визиры майско-ноябрьского календаря потеряли значение главных направлений на горизонт. Так это было в действительности или нет, судить археологам было нелегко. К тому же озадачивало то, что исключительно важные календарные моменты равноденствий — весеннего и осеннего в структурах храма выявить пока не удавалось. В самом деле, Н. Локьеру при всех его стараниях и интуитивной прозорливости так и не удалось обнаружить, какие из структур Стоунхенджа ориентировали глаз человека на горизонт, где следовало ожидать восхода и захода солнца в дни равноденствий, когда природа или готовилась к возрождению (весна) или, напротив, начинала медленно «умирать» (осень). Случись это, и можно было бы говорить о том, что жрецы святилища подразделяли год на 8 частей, своего рода месяцев, по 45 дней каждый.