Бродяги

Лейн улыбнулся. Они устроили привал на заросшей клевером обочине Дороги между двух полуразвалившихся стен. Местечко было обжитое, должно быть, здесь не раз останавливались бродяги, кто-то даже сложил из рассыпавшихся камней камелёк. Дилла хотела развести в нём огонь, но Лейн так передёрнулся, глянув на слежавшийся пепел, что она раздумала.

Мост, ведущий в благополучно покинутый ими мир, уже скрылся из виду. Спешить некуда. Можно отдыхать, сколько захочется, а потом идти дальше — куда глаза глядят. Дилла повертела головой. С одной стороны от Дороги слабо мерцал лунный свет. С другой стороны светило солнце. Странная жизнь у бродяг. Привыкнуть к ней решительно невозможно.

Лейн выплюнул измочаленный стебель.

— Яблоки ещё остались?

Дилла протянула ему своё. Яблок было пять штук, но кусать поочередно от одного — особое удовольствие. Как поцелуй передаёшь.

Лейн откусил совсем чуть-чуть и вернул ей. Так они и передавали яблоко друг другу, пока Лейн не забросил крохотный огрызок в туман за обочиной.

— Пусть яблонька вырастет.

Он встал, потянулся, раскинув руки.

— Хорошо… Ты, я и Дорога.

Радость в его голосе показалась Дилле немного наигранной. Вот ведь незадача!

— Я тоже по нему скучаю, — сказала она. — Но ты ведь сам сказал, что у каждого своё предназначение.

Лейн ничего не ответил. Он пристально всматривался у ту сторону, откуда они пришли.

— Смотри, кто-то летит!

Дилла вскочила. Ей ли не знать, как опасно летать над Дорогами. На такое решались только сильные, а следовательно, опасные существа. Птиц в этом небе не водилось, да и не похоже это на птицу. Там, куда указывал Лейн, футах в ста над Дорогой летело нечто бесформенное, причем летело рывками — то снижаясь, то снова набирая высоту. Существо приближалось, но при этом почти не увеличивалось в размерах.

— Это же… — не веря себе, прошептала Дилла.

— Живоглот! — Лейн схватил её за руку. — А на нём Бор! Дилла, они падают!

— Вижу.

Они уже слышали вопли — смесь кошачьего мява и гоблинских ругательств. Дилла расправила ещё не до конца выросшие крылья. Высоко она на них не взлетит, но хотя бы не даст этой парочке разбиться.

— Осторожнее! — закричал Лейн. — Крылья береги!

"Да уж, постараюсь!"

Воздух над Дорогой был осязаемым, словно вода. И шёл волнами, мешая разглядеть, что происходит с Живоглотом. Неужели он и вправду уменьшается?

— Руку давай! — крикнула Дилла, подлетая. — И держи своего кота!

— Как я его удержу?! — заорал Бор. Живоглот отчаянно мяукал, напряженно хлопая крыльями. Он стал значительно меньше, но хватать его за шкирку Дилла не стала. Она знала поганый нрав кошек — они в своих спасателей так вцепляются, что потом зашивать руку придётся.

— Как хочешь, так и держи! Или вообще отпусти — пусть сам летит!

Бор сжал химеру ногами и схватился за протянутую руку. Дилла чуть не ухнула вниз. Бор с огромным узлом за плечами и Живоглотом весил гораздо больше, чем Лейн.

Когда они снизились до десятка футов, Живоглот высвободился и спланировал на Дорогу, прямо к подбежавшему Лейну. Выплюнул ему под ноги серебряный браслет и растянулся без сил, раскинув лапы.

— Во-ут…

— Умница! — Лейн торопливо соединил цепочку на его шее. — Молодец, что не потерял.

— Я так и думал, что он уменьшится. — Бор плюхнулся в пыль на обочине. — Вот гадство! Ещё дальше вы уйти не могли? Бегом, что ли, бежали?

— Это вместо благодарности? — Дилла сложила крылья, украдкой растирая запястье. — И вообще, на что ты жалуешься? Сам решил остаться и наслаждаться заслуженным отдыхом! Или тебя выгнали?

— С чего бы это? — Гоблин зачерпнул в пригоршню пыль, поднёс к носу. — О боги… Я почти забыл этот запах!

— Решил вернуться на Дороги? — спросил Лейн.

— Кто бродягой родился, им и умрёт, — серьезно ответил Бор. — Из пыли родились, в нее и вернемся.

— А как же Диви?! — Дилла ухватила его за шиворот. — Ах ты, дрянь бродячая! Он тебя, как родного полюбил, а ты его бросил!

— Так я потому и погнался за вами! Диви сбежал!

— К-как?.. — Дилла выпустила его. — Куда?

— На Дороги, за вами следом. Ночью улизнул, я спал. Хорошо, Живоглот заметил.

— Ночью? — не поняла Дилла.

— Разница во времени, — пояснил Лейн. — Но каким образом Диви выбрался на Дорогу, он ведь никогда здесь не был!

— По вашим следам. Подслушал, видать, как я Дилле про единорожью тропинку объяснял.

— Великий Хаос! Ты его сверху видел?

— В том-то и дело, что нет!

— Возвращаемся, — решительно сказала Дилла. — Бор, остаешься с нашими вещами! Ты мне жизнью обязан, так что не вздумай исчезнуть!

Бор тоскливо смерил взглядом расстояние до их лагеря, вздохнул и поволок туда свой узел. Живоглот, прихрамывая, потащился следом.

— Как искать будем? — спросила Дилла.

— Придется прочесать всю Дорогу отсюда до моста. Ты лети, а я пешком. Диви мог угодить во временной провал, раз Бор его не увидел.

"Ох, Диви… Рыжик ты наш непутевый. Найдёшься, уши оборву!" — Дилла взлетела.

Скоро она увидела мост, но на Дороге никого не было — ни до моста, ни за ним. Где же Диви?

— Дилла!.. — долетел до неё голос Лейна. Она развернулась, сделав вираж. Лейн махал рукой, показывая куда-то налево.

Дилла подлетела к нему.

— Нашел?

— Видишь? — Лейн показал на слабое мерцание над обочиной. — Это называется "ложная дорога". Двойник настоящей, мираж. Диви не разобрался и побежал туда.

— И где он теперь?

— Здесь. Просто… не сейчас.

— И как его оттуда достать?

— Будем ждать. Такие миражи не живут долго.

Ждать… Для Диллы это было самым трудным. Особенно на Дороге, где время вообще не ощущалось.

— Может, позвать его?

— Едва ли он услышит. Но попытаться можно.

Они покричали — вместе и поочередно, вслушиваясь до боли в ушах, не раздастся ли отклик. Но из мерцания не доносилось ни звука. Зато само оно стало понемногу тускнеть.

— Оно тает! — обрадовалась Дилла.

Лейн потянул её за руку.

— Давай отойдем. Диви может возникнуть прямо на этом месте… Внутри нас.

Они отбежали подальше и сразу потеряли мерцание из виду. Дилла даже взлетела, чтобы убедиться, что оно еще не исчезло.

— Как же он сумел? — бормотал Лейн, нервно расхаживая взад и вперед. — Без подсказки… Как?!

— Вот у него и спросишь, — Дилла засмеялась от облегчения. — Бежит!

Диви возник на том месте, где было мерцание — встрёпанный, с дикими глазами.

— Рыжик! — крикнула Дилла.

Он подскочил, взвизгнул и помчался к ним. На полпути запнулся и упал. Дилла и Лейн подбежали к нему одновременно, подхватили в четыре руки.

— Цел? — Лейн ощупал его с ног до головы. Вся шерсть Рыжика была в колючках, на левой коленке кровянила ссадина. Он пытался что-то сказать, но ему не хватало воздуха.

— Только не реви! — Дилла вытащила из рукава платок, плюнула на него и стерла кровь. — Вот и всё.

— Я… вас… — Диви давился словами. — С вами… я…

— Рыжик, — мягко сказал Лейн, — так нельзя. Я ведь тебе объяснил.

— Оно… растет! Я почку разбудил… Оно дерево, вот и пусть сидит на месте! А я с вами!

— Ты оживил Дерево? — ахнул Лейн. — Я знал, что оно не до конца погибло!

"Огонь — это жизнь", — вспомнила Дилла.

— Хорошо, — сказала она. — Ты пойдешь с нами. Но только если обещаешь слушаться.

— Обещаю! — Диви растер свою ссадину. — Вот, на крови клянусь!

Лейн засмеялся, запрокинув голову.

— Как быстро ты учишься!

Когда они вернулись на место стоянки, оказалось, что Бор уже развел огонь и жарит на прутиках кусочки хлеба и ветчины. На расстеленной прямо на земле не слишком чистой тряпице лежали яйца и какие-то бурые плоды. Живоглот сидел рядом, неотрывно глядя на ветчину.

Дилла с обидой заметила, что Лейн даже не вздрогнул при виде огня. Словно присутствие гоблина его успокоило.