Страница 8 из 34
-Юляш, я не подходил даже, сегодня ты хозяйка, - щелкая каналы телевизора, безучастно ответил я.
-Пап, хватит бурчать. Давай иди одень что-нибудь приличное, уже скоро Луис будет.
-А чем я плохо выгляжу? – придя к ней на кухню, я продемонстрировал дочери надетую майку.
-Да ну, позорная какая то. Тебе хорошо в рубашках, давай переодевайся! – приказала она.
Я поплелся на второй этаж по пути проклиная всю эту ситуацию, этого противного Луиса, и себя, что не мог противостоять их такой близкой дружбе. Я был не в восторге, когда узнал, что дочь с ним в отношениях. Луиса Гальэго мы с Юлей встретили 4-х летним мальчиком в школе танцев, он уже прозанимался там год и входил в число талантливых, подающих надежды учеников. Лично мне, он еще в том возрасте показался капризным, избалованным ребенком, с длинными волосами до плеч, и странной мамашей-невростеничкой, которая посещала все его репетиции. К тринадцати годам его голос сломался и стал похож на хриплого, вечно задыхающегося астматика, волосы он к счастью остриг, а мамке запретил даже приближаться к зданию школы искусств, что конечно не остановило ее часами простаивать возле метро, в попытке встретить сына после репетиции. Трудно признаться в этом, но меня сильно раздражало не все это, а то, что он был несменным партнером в танцах Анхелии. Еще в детском возрасте, вставши с ней в пару, их успешный дуэт занимал призовые места почти на каждом соревновании.
Громко залаял Марс, и я спустился в гостиную.
-Ах, какой красивый мальчик! Марс! Хорошая собачка! – Луис пытался успокоить животное, прижавшись от страха к входной двери.
-Марс, хватит. Иди на улицу поиграй, - Юля открыла дверь и выпустила собаку, - Луис, не бойся. Он так приветствует гостей. Проходи.
-О, здравствуйте, сеньор Воробьев! – он заметил меня.
-Здравствуй, Луис, - я пожал его потную руку. Если они всегда мокрые, то я представляю, как Анхелии не приятно танцевать с ним.
-Ваша собачка все не может ко мне привыкнуть.
-Попробуй его не бояться, - скривился я, когда Луис назвал моего дога «собачкой».
-Как не бояться! Такая огромная. Черная фурия, - выпучив глаза, он в страхе обернулся на дверь.
-Это нормальный размер и цвет для породы. Он больше не вырастет, - успокоил я его.
-Луис предпочитает кошек, - обняв его руку, Юля примирительно взглянула на меня. - Пойдемте на кухню!
Мы сели за накрытый стол. Я занял свое привычное место во главе, Юля и Луис разместились по бокам. Мне неожиданно пришло в голову, что «Юля и Луис» – отвратительно звучит. Как будто в мире осталось только 3 буквы – л, с, у и из них пришлось составлять слова. Черт, о чем я думаю!? Я нахожу минусы даже в его имени! Все это вызвало во мне еще большее отвращение.
-Так, вот салат, паэлья, гаспачо – берите, Луис, не стесняйся! – Юля приветливо указала на представленные блюда.
-Луис, тебе налить? – я откупорил бутылку с вином, и предложил ему.
-Нет, спасибо, сеньор. Я воздержусь. Ах, да! Совсем забыл! – он резко выскочил из за стола и направился в прихожую.
- Кажется, на той неделе у вас была вечеринка, и он совсем не выглядел воздерживающимся, по крайней мере, мне так показалось, когда я приехал за тобой, - по-русски, но тихо сказал я Юле, что бы гость не услышал.
-Пап, не дави на него. Он и так нервничает. Для меня очень важно, что бы сегодня все прошло хорошо, - примирительно ответила дочь, и тут вернулся Луис.
-Вот, сеньор Воробьев. Я вам принес хамон. Мой дядя из Мадрида прислал. Угощайтесь, - трясущейся рукой он протянул мне сверток.
-Спасибо. Попробуем, - Хамон- национальное блюдо Испании, очень похожее на сало. Я нарезал его на куски и выложил на тарелку.
Пока мы ели, никто не решался заговорить. Лично мне, было совсем не интересно, что то узнавать у Луиса, а он в свою очередь постоянно ерзал на стуле и кидал нервные взгляды то на дочь, то на входную дверь. Наверно боялся, что Марс может вернуться. Когда Юля разливала всем гаспачо, она укоризненно посмотрела на меня. Не желая расстраивать дочь, я первым нарушил тишину:
-А как дела у твоих родители?
-Да неплохо. Много работают. Отец постоянно в командировках, и нам с Сарой иногда кажется, что мы живем не в полной семье.
-Я забыла, сколько лет сестре? – спросила Юля.
-Шестнадцать, в следующем году собирается поступать в колледж на журналистику.
-Правда? Папа тоже журналист, - довольная Юля посмотрела на меня.
-Да, я закончил журфак Московского университета, но карьера не сложилась, и я ушел в бизнес, - прожевав, ответил я.
-А я слышал про Московский университет! Имени Лермонтова, который написал Онегина, - быстро проговорил парень. Юля со вздохом опустила голову.
-Луис, немного не так. Университет имени Ломоносова. А Евгения Онегина написал Пушкин. Александр Сергеевич, - тоном учителя, произнес я.